Трей


Я решил устроить посвящение Мэнди в Клуб высокой мили, которое она будет помнить всю жизнь. Ее ошеломленный взгляд встречается с моим, когда я двигаюсь вверх, чтобы поцеловать ее. Очевидно, у нее никогда не было такого интенсивного опыта, что делает его еще более особенным для меня. Я становлюсь одержимым идеей открыть ей как можно больше видов новых впечатлений. Думаю, это мой способ наверстать то, что она, возможно, упустила в своей жизни.

— Ты в порядке? — я должен спросить, замечая пустой взгляд на ее лице.

— Я чувствую себя замечательно, — стонет она, затягивая меня в горячий и страстный поцелуй.

Через несколько секунд я отодвигаюсь, находясь в полном восторге от того, что происходит между нами. Теперь я понимаю, что люди подразумевают, говоря о химии. Химия между нами, кажется, могла бы превратиться во взрывчатое вещество. Я продвигаюсь вверх, слегка теребя ее нижнюю губу своими зубами. Я по-настоящему балдею от того, какая она на вкус, и я никогда не задумывался об этом раньше. Насколько все это безумно? Я чувствую, как кончик моего члена, прокладывая себе путь, останавливается между ее складочек, но я пока по-прежнему сосредоточен на ее рте. Интенсивность нашего поцелуя продолжает расти, пока я осторожно и целенаправленно проникаю в нее.

— Мммм, ты хочешь заставить меня кончить снова, — стонет она у моих губ.

Озабоченность в ее глазах заставляет меня верить, что она не устраивает представление.

— Просто расслабься и отпусти это, — шепчу я. — Нас никто не услышит.

Я опускаю голову, втягиваю ее дерзкий сосок в рот, продолжая при этом двигать бедрами.

— О боже, — кричит она.

Я ни на минуту не останавливаюсь, массажируя ее правую грудь своими губами и языком, прежде чем перейти к левой. Каждый раз, когда я двигаюсь в ней, она стонет, не переставая, и начинает двигать бедрами в такт со мной.

Я возвращаюсь к ее рту, и целую ее с бьющим через край из меня чувством страсти.

— Ты потрясающая!

Я ловлю себя на желании сказать ей о том, что я ощущаю, находясь внутри нее, но решаю, что безопаснее продолжить, выразив себя физически, а не словами. Словами этого не опишешь. Я полностью погрузился в момент лихорадочного возбуждения и страсти. Я не мог насытиться ее энергией, прикосновениями к ней и ее шикарным телом. Сказать, что я начинаю чувствовать себя немного одержимым, это слабо сказано.

Я никогда не был с такой женщиной, как она, с той, кто заставляет чувствовать себя таким живым и полным энергии. Я начинаю верить, что, возможно, вступление в осмысленные отношения превосходит все то, что я когда-либо испытывал. Иисус, мне нужно взять себя в руки. Я позволяю своим эмоциям взять вверх над собой. Именно из-за этого я испытал такую боль в прошлый раз.

Я перенаправил свою энергию на то, чтобы Мэнди получила самый интенсивный сексуальный опыт, какой только возможен. В моем уме я воображаю, будто это последний шанс, который у меня имеется, чтобы заняться с ней любовью и мне нужно сделать его как можно более запоминающимся, насколько это возможно. Я вкладываю в это всего себя и только после того, как она испытывает невероятный оргазм, я позволяю себе кончить. Боже, мне нравится делать это для нее.

Я хватаю одеяло и укутываю нас. Мы падаем в объятия друг друга, обнаженные и полностью выдохшиеся.

— Мне нравится прикасаться к тебе, — говорю я ей, поглаживая ее сзади.

— Мне нравится, как ты прикасаешься ко мне, — отвечает она, нежно целуя меня и застенчиво улыбаясь.

Впервые в своей жизни я ловлю себя на мысли о том, что живу настоящим моментом. Мой мозг расслаблен и сосредоточен на том, что я нахожусь прямо здесь и сейчас, и ничто другое не имеет значения. Я обнимаю Мэнди и прижимаюсь к ней.

— Добро пожаловать в Клуб высокой мили.

— Спасибо! — смеется она. — Кстати, как прошел вчерашний ужин с Сильвией?

— Тебя обязательно надо разрушить такой идеальный момент, вовлекая сюда мою мать.

Я закатываю глаза, не давая ей ответа.

— Она по-прежнему против того, чтобы мы встречались, не так ли?

Она сияет как подросток, которому удалось избежать наказания.

— Да, она определенно думает, что я делаю большую ошибку.

Я крепко обнимаю ее.

— Хотя думаю, что она передумает, когда увидит, что мы так счастливы друг с другом.

— Папа очень расстроился, когда я сказала ему, что собираюсь отправиться с тобой в Монако, — откровенничает она. — Итак, он ведет себя слишком настороженно. Думаю, я не могу винить ни твою мать, ни своего отца.

— Я рад, что ты и я можем оставить прошлое позади.

Я убираю выбившиеся прядки с ее лица и целую Мэнди.

— Я никогда и ни с кем не чувствовал себя так комфортно.

— Я тоже. Кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь. Это безумие, — говорит она с самым милым взглядом, в котором отражается восхищение.

Я крепко обнимаю ее и продолжаю нежиться в тепле ее тела. Я не собираюсь позволить маме или еще кому-нибудь испортить наши отношения. Я по глупости отказался от своей первой любовью, и не совершу эту ошибку снова. На все есть свои причины.

Глава 20

Мэнди


Когда командир говорит нам, чтобы мы готовились к посадке, то мы мгновенно переходим из состояния блаженства в полный хаос, и в пожарном порядке начинаем искать нашу одежду. Это были самые мирные и прекрасные прошедшие часы, которые я могу вспомнить, но ни один из нас не хочет, чтобы дверь кабины открылась, пока мы собираемся. Где мой бюстгальтер?

После приземления Трей выводит свой телефон из режима полета.

— Это не очень хорошо, — стонет он, как только текстовые сообщения, пропущенные звонки и уведомления Facebook начинают поступать на него. — Тебе это не понравиться, — добавляет он после нажатия на одну из ссылок.

— Что теперь?

Судя по его реакции, я уверена, что это снова TMZ.

— Включи телефон, — отвечает он категорично. — Это будет для тебя ударом в под дых.

Я чувствую, как дрожь проходит сквозь меня, когда я достаю телефон из своей сумки. У меня сводит желудок, когда я нажимаю на кнопку включения и жду, пока он загрузится. Наибольшее количество сообщений со значком Facebook, поэтому я нажимаю его первым. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что Лив сделала громкие заявления.

— Ничего из этого я не захочу прочесть, не так ли.

— Да. Думаю, ты захочешь просто пробежаться глазами и удалить все, что она разместила. Проще говоря, я твой покровитель, а ты — золотоискательница мирового класса, — Трей ухмыляется и хлопает меня по заднице.

— Серьезно? Ты думаешь это смешно?

Я чувствую, как на моих щеках выступает румянец от гнева.

— Я даже рад, что она сорвалась таким образом. Это все упрощает для меня, и я теперь могу полностью порвать с ней, — отвечает он, пожимая плечами.

— Как она узнала, что мы направляемся в Монако? — спрашиваю я после прочтения ее первого поста. — Превосходно, более сотни моих друзей это понравилось, и они оставили комментарии. Я бы предпочла оставила все, как есть.

— Хотя, возможно, ты захочешь удалить эти фотографии золотоискательницы. Ты не похожа ни на Анну Николь Смит или Эрин Нордегрен, — комментирует он.

— Эрин кто? — спрашиваю я, понятия не имея, о ком он говорит.

— Цыпочке, которая обобрала Тайгера Вудса, — отвечает он с усмешкой.

— Он заслужил, чтобы его ободрали как липку, — отвечаю я, бросая на него неодобрительный взгляд. — Он был таким кобелем!

— Я знаю, что он был полностью виноват. Но она встречалась с несколькими богатыми мужчинами, в том числе и миллиардером, который на двадцать лет старше ее, — говорит он, просматривая ее профиль в Википедии.

— Уж кто золотоискательница, так это — Лив, — закипаю я. — Если бы ты не был горяч и богат, то она бы никогда даже не взглянула на тебя. Откуда, черт возьми, она знает, что мы направляемся в Монако? — спрашиваю я во второй раз, удаляя то, что она запостила, с остальным мусором.

— Возможно, я упомянул об этом, — признается Трей смущенно, — Я не хотел покидать Нью-Йорк, не сказав ей.

— Прекрасно, но ты не должен был посвящать ее во все подробности! — отвечаю я, по-прежнему кипя.

— Мне очень жаль. Не подумал. Я считал, что она двинулась дальше, — рассуждает он с абсолютно непроницаемым лицом.

— Правда? — замечаю я. — А тебе не приходило в голову, что она пытается заставить тебя ревновать? Как ты думаешь, почему она отметила тебя на фотографии, где она вместе с Томми?

Он действительно не понимает женщин.

— Итак, могу я предположить, что теперь все закончилось? Или мне необходимо ожидать чего-то еще?

Он бросает на меня невообразимый взгляд, про который мой отец говорил, что это взгляд лани в свете фар.

— Думаю, что, вероятно, все закончилось. Теперь я собираюсь удалить ее из друзей и заблокировать ее задницу, так чтобы она больше не смогла бы отмечать меня, ставя теги, еще на какой-нибудь куче дерьма, — говорю я, предполагая, что, может быть, и он захочет сделать тоже самое.

— Я даже предложил ей свою карточку NetJet в случае, если ей понадобится вылететь обратно в Калифорнию, — объясняет он, все еще качая головой в недоумении.

— Очевидно, она хотела, чтобы ты лично пришел к ней, предлагая ей вылететь обратно домой, — пробуя я объяснить ему еще раз, качая головой.