— А зачем тебе? — удивилась более практичная Консепсьон. — Все равно эта Дюруа теперь, наверно, к нему поедет.

— Вот было бы здорово, если б она поехала, а он ей от ворот поворот. Она мне, можно сказать, жизнь сломала. Так что не могу сказать, что желаю ей безоблачного счастья.

Каролине действительно удалось получить кое-какие сведения. О романе Рикардо с Исабель Торрес знали многие сослуживцы. Их часто видели вместе в кафе, кое-кто слышал фразы, которыми они обменивались. Надо сказать, что среди сотрудников агентства ходили слухи о том, что Линарес скоро женится.

Каролина стала ждать момента, когда она сможет использовать эти сведения.


Случай представился через день. Роза поправлялась так быстро, что доктор Родригес разрешил ей поехать в сопровождении Эрнандо в полицейский участок для опознания шантажиста. Для Розы это было тяжелое испытание, но она понимала, что это необходимо. На обратном пути, чтобы отогнать неприятные воспоминания, Эрнандо завез Розу пообедать в ресторан. В этом ресторане их и встретила Каролина.

Эрнандо как раз спрашивал Розу о дочках и о том, где они собираются жить.

— Раз уж вы соединились, — говорил он, — вы можете теперь жить с девочками в Гвадалахаре. У тебя здесь дом, салон, все налажено. Я буду очень рад, если ты останешься.

Роза отвечала уклончиво:

— Я еще не знаю, Эрнандо. Все это так недавно на меня свалилось, что я еще не привыкла и сама не представляю, что будет.

Как раз в этот момент к столику подошла Каролина.

— А, добрый день, Эрнандо. Как благородно с твоей стороны опекать сеньору Дюруа после болезни. Надеюсь, что вы хорошо себя чувствуете, сеньора Дюруа.

Роза молчала, на ее лице появилось каменное выражение. Эрнандо сказал:

— Каролина, тебе лучше уйти.

Но Каролина еще только собиралась нанести удар.

— Не переживай, Эрнандо, тебе еще рано отчаиваться. У тебя еще будет возможность утешить твою знакомую. Вряд ли супруг примет ее с распростертыми объятиями. У него, насколько я знаю, совсем другие планы.

— Каролина, уйди, — повторил Эрнандо. Но Каролина продолжала.

— Если у вас есть знакомые в Мехико, сеньора Дюруа, вы можете легко проверить то, что я говорю. Всем служащим страхового агентства известно, что ваш так называемый муж Рикардо Линарес собирается жениться на сотруднице архивного отдела Исабель Торрес. Он уже ей обручальное кольцо купил. Так что, увы, ваше воскрешение вряд ли будет воспринято им с радостью. Если не хотите оказаться ни с чем, держитесь крепче за Эрнандо. — С этими словами Каролина гордо удалилась, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Эрнандо, отвези меня домой, пожалуйста, — тихо сказала Роза.

— Ты не должна верить ни одному ее слову, — горячо заговорил Эрнандо. — Она интриганка и постоянно лжет и выдумывает. Вспомни, что она наговорила про тебя.

— Я знаю, что она любит совать нос в чужие дела и вредить людям, но я чувствую, что на этот раз она говорила правду, — сказала Роза. После этого она отказывалась говорить на эту тему, и очень скоро Эрнандо повез ее домой.

Придя домой, Роза никому ничего не сказала и при дочках старалась вести себя, как обычно. Но все почувствовали, что она совсем другая. Томаса застала ее плачущей, но Роза не стала ничего объяснять. К вечеру Розе стало плохо с сердцем. К ночи поднялась температура. Пришлось вызвать доктора Родригеса.

— Очень жаль, но болезнь, по-видимому, дала рецидив, — заявил доктор. — Печально. Я надеялся, что обретение второй дочки создаст благоприятный эмоциональный фон для выздоровления. Но, по-видимому, есть и другие факторы. Предписания все те же: покой и никаких потрясений.

Роза металась на постели с высокой температурой и почти не разговаривала. Озабоченная Томаса позвонила Эрнандо и от него узнала, что произошло за обедом в ресторане. После этого Томаса долго сидела в кухне, задумавшись. Потом подошла к телефону и набрала номер Рикардо.

ГЛАВА 54

Последнее время Федерико Саморру начали мучить какие-то безотчетные страхи. Это было так на него не похоже, что он решил проконсультироваться с домашним врачом — видимо, сказывались волнения последних дней. Особенно большим потрясением явилась встреча в агентстве с Рикардо Линаресом, которого Саморра уже мысленно отправил к праотцам.

Накануне вечером Ниньо со всеми возможными предосторожностями информировал шефа, что «дело сделано», а Ниньо никогда не допускал брака в работе. Поэтому Саморра был совершенно уверен, что больше никогда не увидит своего конкурента, но оказалось, что на этот раз Ниньо дал маху — он совершил сразу две ошибки: пошел не за тем Линаресом и, что хуже всего, не добил того до конца. Это тоже беспокоило Саморру — вдруг Линарес-близнец (о существовании которого Ниньо, разумеется, не подозревал, что несколько оправдывало его) успел рассмотреть убийцу.

Саморра успокаивал себя тем, что докопаться до Ниньо полиция вряд ли сможет. Этот одинокий необщительный человек жил в другом городе, где для прикрытия держал небольшую лавчонку, а внешностью обладал самой заурядной, если не считать шрама через все лицо. Но мало ли в Мексике людей со шрамами.

Так Федерико Саморра успокаивал себя, списывая все нараставшее интуитивное чувство опасности за счет расшатавшихся нервов. На самом деле интуиция его не подводила. Над его головой постепенно действительно сгущались тучи.

Он не знал, что в тот памятный день Ниньо совершил еще одну ошибку — он не уничтожил фотографию Рикардо Линареса, которую Саморра дал ему, чтобы убийца узнал свою жертву. К счастью для Рикардо, в тот день в кафе он сидел спиной к основной части публики, и наемник видел только Рохелио. Ниньо шел за ним по пятам, пока они не оказались в достаточно безлюдном месте. Здесь убийца хладнокровно выстрелил в Рохелио, однако подошел слишком близко и тот успел его разглядеть. В сущности, Ниньо это заботило мало — он был уверен, что сразил свою жертву наповал. Конечно, следовало бы сделать контрольный выстрел в голову, но в конце улицы показались какие-то люди, и Ниньо счел за лучшее ретироваться.

Но фотографию он по забывчивости не уничтожил, и она так и осталась лежать во внутреннем кармане его парусиновой куртки. «Наемный убийца ошибается один раз», — любил говаривать его шеф, а в тот день Ниньо допустил несколько ошибок.

Комиссар полиции Хименес торжествовал — его «ребятам» удалось взять такую крупную дичь — таинственного наемного убийцу, которого они уже несколько лет хорошо знали по почерку, но который до самого последнего времени был неуловим.

Мало того, у Ниньо была обнаружена фотография Рикардо Линареса! Теперь факты стали сходиться, как части детской игры-головоломки. Совершенно необъяснимое нападение на Рохелио Линареса вдруг получило рациональное объяснение — его по ошибке приняли за брата.

— Знаете, сеньор Линарес, — говорил Рикардо комиссар Хименес, — я бы на вашем месте поблагодарил судьбу. Вы вытащили счастливый билет, ведь на месте Рохелио должны были быть вы.

Дальнейшие размышления заставили комиссара обратить пристальное внимание на загадочную фигуру Федерико Саморры, человека, который сделал себя сам, богача, вышедшего из низов, удачно женившегося на деньгах, который едва не попал в совет директоров крупной страховой компании и, можно думать, следующего шанса уже не упустит. Еще несколько лет, и Саморра, возможно, станет одним из самых влиятельных людей в Мексике.

Тем не менее все три убийства были напрямую связаны с его именем — Альфонсо Перес и Фуэнсанта Монкайо работали в его отделе, а Рикардо Линарес был старым основным претендентом на место заместителя генерального директора. Ничто прямо не указывало на причастность Федерико Саморры к этим убийствам, но комиссар Хименес все же решил внимательнее приглядеться к этому человеку. И ему удалось обнаружить очень интересные вещи.

Оказалось, что добропорядочный отец семейства, прекрасный работник, исполнительный подчиненный и умелый руководитель, Федерико Саморра имел и другое лицо. Он занимался транспортировкой по территории Мексики наркотиков, которые следовали из Южной Америки в США, прежде всего кокаина. Сам он, разумеется, только руководил — работу выполняли другие — бывшие воры и другие преступники, которым с его помощью удавалось избежать правосудия. Почти никто из этих людей не знал его ни в лицо, ни по имени, поэтому, даже когда то или иное звено цепочки рвалось, он оставался в безопасности.

И все же ощущение нарастающей опасности не оставляло Саморру, и конец недели он решил провести на своей загородной вилле — здесь он чувствовал себя в полной безопасности, поскольку вилла надежно охранялась. Оба дня прошли без каких-либо неожиданностей, и Саморра решил, что все обошлось.

В понедельник он, как всегда, пришел в свой кабинет на десятом этаже. В приемной вместо Фуэнсанты сидела другая секретарша, а в смежной комнате, которая была предназначена для помощника, располагался телохранитель Саморры — огромный верзила с бычьей шеей и массивными кулаками.

— Дон Федерико, вас спрашивает архивариус Исабель Торрес. Ее пустить? — спросила секретарша.

— Исабель Торрес? Что-то знакомое… — пытался припомнить Саморра. — Ах, да, эта блондиночка. Пусть войдет.

Он вспомнил, что так зовут подружку Линареса, вернее, бывшую подружку. Саморра знал ее историю и считал ее доступной женщиной, а от мимолетных связей он никогда не отказывался, хотя и держал их в тайне от жены.

Дверь открылась, и в кабинет вплыла Милашка. Она выглядела настолько восхитительно, что даже не склонный к сантиментам толстокожий Саморра не мог скрыть своего искреннего восхищения. Ее лицо было бледным, но это придавало ей какое-то неземное очарование, платиновые волосы волнами спускались на плечи. Она была одета в глухое темное, почти черное платье с длинными рукавами, которое облегало ее гибкую фигуру. В руках Милашка держала дамскую сумочку.