Через некоторое время дверь закрылась.

— Мне кажется, — сказала Лус Дульсе, — что все будет хорошо.

ЭПИЛОГ

Прошло несколько месяцев. Приближался день рождения Лус Марии и Дульсе Марии. Им исполнялось по четырнадцать лет. Роза и Рикардо решили торжественно отметить этот день, устроить настоящий грандиозный праздник, на который придут и приедут все друзья, знакомые и родственники.

— Дорогой, — говорила Роза Рикардо, глядя из окна, как девочки, взявшись за руки, идут в школу, — как хорошо, что мы все снова вместе! И это случилось благодаря нашим замечательным дочерям.

— Роза, любимая моя, — ответил Рикардо, — все те десять лет, которые я провел без тебя, были пустыми. Я как будто и не жил, а сейчас начинаю жить вновь. Потому что теперь со мной ты и наши девочки.

Лус теперь ходила с Дульсе в один и тот же класс, впрочем, он был знаком обеим девочкам, ведь Лус некоторое время училась тут под именем Дульсе Линарес. Дон Баудилио и одноклассники Дульсе очень быстро научились различать их — несмотря на потрясающее сходство, манера поведения, речь, даже походка у девочек была различной. Однако посторонние люди просто терялись при виде сестер, утверждая, что никогда им не доводилось видеть такого полного сходства.

Когда Дульсе снова пришла в класс и стала отвечать по географии, дон Баудилио вздохнул:

— Узнаю прежнюю Дульсе. А я-то думал, что произошло чудо и ты действительно стала учиться. Увы, наука давно доказала, что чудес не бывает, а все объясняется естественными причинами.

И тем не менее постепенно Дульсе начала учиться лучше — ведь с ней рядом всегда была сестра, которая могла объяснить непонятное, а если Дульсе слишком отлынивала от уроков, могла напомнить ей о них.

Вне себя от радости была Лола Алонсо. Когда Дульсе и Лус в первый раз переступили порог класса, она со всех ног бросилась к старой подруге:

— Как здорово, что ты вернулась! Настоящая! А то я думала, просто с ума сойду, ты такая серьезная стала — ни посплетничать, ни посмеяться. И все какие-то репетиции, сольфеджио, вокал. — Она даже поморщилась от скуки, которую на нее навевали эти слова.

Однако и Дульсе теперь была часто занята после школы. Родители решили серьезно учить ее рисованию — ведь у девочки были явно незаурядные способности. Вездесущая тетя Ванесса нашла ей прекрасного преподавателя, и Дульсе стала делать потрясающие успехи. Теперь она с удовольствием работала в новом цветочном салоне, который открыла Роза. Девочка увлеченно занялась составлением букетов и аранжировкой цветов, и все ее композиции отличались тонким вкусом.

Но несмотря на различие характеров, сестры очень подружились и не могли и дня провести друг без друга. Теперь Дульсе стала понемногу начинать разбираться в музыке, ведь она ходила на все концерты, в которых участвовала сестра, а дома часто слушала, как та репетирует. Лус в свою очередь больше полюбила изобразительное искусство, и они вместе часто ходили в музей живописи и скульптуры «Сан Карлос», в замок Чапультепек и на выставки.

За две недели до торжества Лус и Дульсе разослали приглашения всем тем, кого они хотели бы видеть на своем дне рождения. Многие приглашенные жили неподалеку, в Мехико, но очень многие гости специально приедут из Гвадалахары.

— Слушай, а ты не забыла пригласить дона Антонио? — то и дело спрашивала одна сестра другую.

— Ну конечно нет! Как я могу про него забыть? А Энрике мы послали приглашение?

— Послали, но я боюсь, он не приедет. Ведь надо же ехать в другой город. Мама может не отпустить его одного.

— Да почему же одного? Ведь оттуда приедет дон Антонио, тетя Лаура, Аселия из маминого салона, Мария Элена и Кармен из хора. Он прекрасно доедет вместе с ними.

— Хорошо, тогда давай пригласим и его. Бедный, он так переживает, что мы уехали из Гвадалахары. Но все-таки в тебя он был влюблен больше.

— Но и за тобой ухаживал.

Сестры вздохнули.

А когда до дня рождения осталось всего несколько дней, в доме Линаресов поднялась настоящая предпраздничная кутерьма. Кандида, Селия и Томаса с ног сбились, закупая все необходимые продукты. Роза занималась интерьером — она решила так украсить дом, чтобы каждому, кто входит в него, становилось ясно — здесь поселилось счастье. Ей очень помогала Ванесса, которая искренне радовалась за Рикардо и его Розу, потому что никогда всерьез не была влюблена в него.

Часто им на помощь приходила Эрлинда. После того как Тино поступил в лицей, у нее днем было много свободного времени, даже, возможно, слишком много, так что она подумывала, не пора ли Тино обзавестись братиком или сестренкой. Рохелио полностью поправился, только иногда рана побаливала, обычно перед переменой погоды.

Накануне праздника женщины без устали трудились на кухне. Хотя Роза пригласила опытную кухарку, дел хватало для всех. Рикардо привез для гостей целый ящик настоящего французского шампанского. Лус испекла свой коронный пирог, а Дульсе давила апельсиновый и лимонный соки, чтобы приготовить лимонад.

И вот наконец настал долгожданный день. Давно в доме Линаресов не было такого веселья. Все гости поздравляли Лус Марию и Дульсе Марию с днем рождения, а затем поздравляли Розу и Рикардо с тем, что у них родились такие замечательные дети. И было видно, что сами они тоже счастливы оттого, что эти люди — их друзья.

— А где Густаво? — спросил Рикардо у Эрлинды, которая веселилась и пела, как и прежде. — Мы получили от него телеграмму, но я все же надеялся, что он сможет приехать.

— Что ты, — ответила Эрлинда, — они с Исабель уехали на ранчо и теперь заняты с утра до ночи. Ты же сам понимаешь, что значит серьезная работа в деревне. Но я рада, что они решили все бросить и начать новую жизнь.

— Не представляю себе — Исабель на ранчо, — улыбнулся Рикардо. — Даже не верится.

— А я рада, — сказала Эрлинда, — что она согласилась поехать с Густаво. Ты знаешь, познакомившись с ней ближе, я убедилась, что в душе она очень хорошая, но несчастная женщина. И она так привязана к Густаво…

— Это самое главное, — согласился Рикардо.

А сколько было подарков, сколько сюрпризов! Леандро Морено преподнес девочкам билеты в оперу, Томасе — красивую вязаную шаль, а Розе и Рикардо двух попугайчиков-неразлучников — не без намека.

Затем открылась дверь, и вошли Лаура и Феликс Наварро. Роза с радостью отметила про себя, что они пришли вместе. Лаура преподнесла Розе большой фотопортрет: Роза среди цветов. Это было настоящее произведение искусства.

— Помнишь, раньше ты всегда отказывалась, когда я хотела где-нибудь опубликовать твою фотографию, — напомнила подруге Лаура, — теперь, я надеюсь, я смогу завалить все журналы твоими портретами.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась Роза, — мне очень нравится этот портрет, но особенно я рада, что ты приехала. Мне не хватает тебя, я то и дело вспоминаю, как мы с тобой сидим в «Лос Магос»…

— И жалуемся друг другу на жизнь… — продолжила Лаура. — Не надо об этом жалеть. Я очень рада, что тот период моей жизни наконец закончился. А кроме того… — она оглянулась на Феликса.

— Кроме того, — улыбаясь, сказал Феликс, — у вас теперь будет масса возможностей встречаться в любом другом кафе. Дело в том, что сегодня утром Лаура решила закрыть свою фотостудию в Гвадалахаре и открыть новую в Мехико.

— Да, — подтвердила сияющая Лаура, — я приняла предложение Феликса.

— Какое счастье! — воскликнула Роза. — Лаура, дорогая, поздравляю!

Не обошлось и без скандала. В тот самый момент, когда Кандида начала произносить длинную и немного запутанную речь, из дальнего угла гостиной вдруг раздались негодующие вопли. Все повернулись туда и увидели, что два педагога — дон Антонио и дон Ксавьер, — покраснев от возмущения, ведут яростный спор. Даже Кандида прервала свою речь, и всем стало слышно:

— А я вам говорю, сольфеджио — это основа основ. Без сольфеджио вы погубите молодое дарование!

— Какая чушь! Этим сольфеджио только зря забивают детям голову. Народные певцы и музыканты поют и играют, не зная ни одной ноты!

— Что же, по-вашему, и Моцарт не знал ни одной ноты? И Лучиано Паваротти? Им тоже в свое время зря забивали головы?

— Дон Антонио! Дон Ксавьер! — воскликнула Лус и подбежала к своим любимым преподавателям. — Давайте оставим пока ваши ученые споры. Сейчас мы с Марией Эленой и Кармен споем для вас.

Аккомпанировал дон Антонио. Девочки вышли в центр гостиной и спели «Сьелито линдо». Гости зааплодировали.

Затем Эрлинда с Леандро Морено танцевали «фламенко», а Томаса и Селия в такт их танцу стучали кастаньетами.

— Раз у нас получается настоящий концерт, — сказала Роза, — мне бы очень хотелось попросить спеть моего старого друга Эрнандо Тампа. В Гвадалахаре он уже давно покорил пением слушателей, теперь на очереди столица.

Эрнандо взял гитару и запел. Песня получилась немного меланхоличная, да и было от чего печалиться — женщина, которую он любил всю жизнь, оказалась счастливой женой другого.

В его пении было столько чувства, что слушатели были захвачены меланхолической грустью. Когда Эрнандо закончил первый романс, он обвел глазами восхищенных слушателей, и его взгляд остановился на женщине, которую он не знал и с которой Роза и Рикардо его еще не успели познакомить. Ее лицо светилось внутренним благородством и добротой. Она была красива — конечно, не такая эффектная, как Роза, не такая живая и веселая, как Эрлинда, эта женщина обладала неброской, но очень тонкой красотой.

Эрнандо запел снова — знаменитую «Бесаме мучо», на этот раз не сводя глаз с прекрасной незнакомки. Та слушала его, не спуская с него глаз, как завороженная. Их взгляды встретились, и Эрнандо прочел в них те же чувства, которые вдруг переполнили его самого. Он понял, что нашел наконец свою судьбу. А ведь он еще даже не знал, как зовут эту женщину, кто она, ведь вполне могло оказаться, что она замужем.