— Спасибо, Том.

— Барнаби, — выкрикнул Северин и передал бумаги, вбежавшему в кабинет, секретарю. — Вот эта станция. На ней всё должно быть готово к вечеру. Убедись, что личный вагон Уинтерборна снабдят льдом и чистой водой, когда он прибудет на место.

— Да, сэр.

Барнаби резко закивал и убежал.

Северин вопросительно глянул на Риса.

— Не хочешь пройтись в таверну перекусить? Или пропустить стаканчик виски здесь?

Рис с сожалением покачал головой.

— У меня масса дел. Давай встретимся, когда я вернусь из Уэльса. — Ему пришло в голову, что он уже будет женатым человеком. Каждую ночь Хелен будет делить с ним постель, а по утрам завтракать в его компании… на мгновение он замечтался, воображая обычную жизнь с ней, множество небольших удовольствий, которые Рис никогда не станет принимать, как само собой разумеющиеся.

— Конечно, — глаза цвета морской волны Северина стали дружелюбными и пытливыми. Свет на его лице отразился в правом глазу, и он загорелся зелёным цветом. — К этому ещё надо привыкнуть, — сказал он. — Все эти улыбки и хорошее настроение. Ты никогда не был одним из этих мягкосердечных ребят.

— Я не мягкосердечный, а… чистосердечный.

Северин задумчиво улыбался, пока они пожимали друг другу руки, поднявшись на ноги.

— Должно быть приятно, — рассеяно сказал он, — в принципе обладать сердцем.


Рис вернулся в универмаг и обнаружил, что большая часть его управляющих носится туда-сюда с бешеной скоростью, соперничающей с Барнаби. Продавцы и швеи таскали белые коробки и охапки одежды в его личный кабинет, где секретарь по социальным вопросам, мисс Эдэвейн, составляла подробные списки упакованных предметов. С удовлетворением он отметил, что приготовления шли полным ходом. Рис решил отыскать Фернсби и спросить об её успехах.

Подходя к её столу, он обнаружил, что следует за доктором Хэвлоком. Пожилой мужчина нёс поднос с серебряной посудой, стакан лимонада со льдом и крошечную вазу с идеальной полураспустившейся розой.

— Хэвлок?

Доктор повернул голову с львиной гривой волос, кинув взгляд через плечо.

— Уинтерборн, — грубо отозвался он.

— Это для кого? — спросил Рис.

— Не для тебя, — Хэвлок дошёл до стола Фернсби и поставил на него поднос. — Я слышал о безумии, которое ты здесь устроил, заставив весь персонал в конторе и три других отдела работать не покладая рук. Все фитили зажглись одновременно, как обычно. Почему побег должен происходить в такой умопомрачительной спешке?

— Обычно побег не затягивают, — подчеркнул Рис.

— За вами гонятся родители? Соперник решил помешать свадьбе? Нет, всего лишь нетерпеливый новобрачный, который не остановится ни на секунду, чтобы позволить своему трудолюбивому секретарю пообедать!

В этот момент, миссис Фернсби появилась у своего стола. Сначала она посмотрела на Риса.

— Сэр, мы нашли временную личную горничную: одну из ассистенток мисисс Алленби в отделе пошива одежды. Модистка переделывает два законченных платья из заказа, размещённого клиенткой с такими же мерками, как у леди Хелен, покупательница на это согласилась, если мы бесплатно заменим их на платья с более дорогостоящим пошивом. Что касается няни, у Мисс Эдэвейн есть младшая сестра, которая будет рада сопровождать вас и леди Хелен и заботиться о… — она умолкла, заметив другого мужчину, стоящего рядом. — Доктор Хэвлок. Что-то случилось?

— Нет, миссис Фернсби, — сказал Хэвлок, — но скоро случится, если вы будете пренебрегать подобающим питанием, особенно в бешеном темпе, который установил Уинтерборн, — он подвёл её к столу и усадил.

— Вы принесли мне ланч? — изумлённо спросила миссис Фернсби, беря льняную салфетку с подноса и раскладывая на коленях.

— Естественно, — Хэвлок исподтишка глянул на неё, оценивая реакцию. Заметив, как она обрадовалась, в глазах врача промелькнул триумф, но он быстро скрыл его под ещё одной вспышкой возмущения. — Если оставить всё на совести Уинтерборна, вас скоро принесут к моей двери с нервным истощением и дистрофией. А у меня и так предостаточно пациентов, — он снял серебряные колпаки с блюд и развернул розу так, чтобы она смотрелась в наилучшем свете.

— Я очень голодна, — слабо отозвалась миссис Фернсби, будто едва могла найти силы поднять вилку. — Вы составите мне компанию, доктор Хэвлок?

— Думаю, должен, — последовал воодушевлённый ответ, — нужно убедиться, что Уинтерборн позволит вам пятнадцать минут отдыха.

Рис старался говорить сдержанно:

— Очень хорошо, Фернсби. Можете поесть. Но только потому, что на этом настаивает Хэвлок, — перед тем, как отвернуться, он быстро обменялся взглядами с секретарём и заметил, что её глаза заискрились.

Глава 35

Личный вагон Риса состоял из двух длинных секций и манёвренного крытого прохода между ними. Он был великолепно обставлен роскошными креслами, обитыми шёлковым плюшем бронзового цвета, а полы покрыты бархатным коврами. Здесь находилась гостиная с широкими смотровыми окнами и столовая со столиком из красного дерева. Рис и Хелен заночуют в большой спальне в первой секции, в то время как Черити, нет, Кэрис, напомнила себе Хелен, займёт одну из двух меньших спален во второй секции, вместе с нянькой.

Поначалу Хелен волновалась, что Кэрис будет неуютно спать одной, без неё, в поезде. Однако, она очень быстро поладила с Анной Эдэвейн, младшей сестрой секретаря Риса по социальным вопросам. Девушка была хорошенькой и жизнерадостной и помогла воспитать своих младших четырёх братьев и сестёр. Как только они сели на поезд, Анна отвела Кэрис в их комнату, где девочку дожидались новые игрушки и книжки. Фарфоровая кукла в лиловом шёлковом платье и Ноев ковчег так её поразили, что Кэрис, казалось, не знала, что с ними делать. Усевшись на пол, она осторожно прикасалась к вырезанным и разукрашенным фигуркам животных, будто игрушки могли сломаться.

Предложение Риса, добавить мыльную пену, сработало великолепно, девочку тщательно выкупали, и теперь она была чистой и приятно благоухала. Кэрис одели в розовое платье с короткой плиссированной юбочкой, каждая складочка вверху была увенчана розочкой из лент.

— Уже одиннадцать часов, — сообщила Хелен Анне. — Кэрис скоро пора спать, день был долгим, а она только немного подремала.

— Я не хочу, — запротестовала Кэрис.

— Я почитаю ей на ночь, — сказала Анна. — Я слышала, что у неё есть любимая сказка… по-моему это… «Красная шапочка»?

— «Три медведя», — отозвалась Кэрис с пола.

Анна претворилась, что ничего не слышала:

— Может быть «Румпельштильцхен»…

Кэрис поднялась и повисла у девушке на юбках.

— «Три медведя».

— Ты сказала «Три поросёнка»? — Анна подхватила девочку на руки и упала вместе с ней на кровать.

Лёжа, Кэрис хихикала.

— Медведя, медведя, медведя!

Хелен подумала, что её смех прекраснее любой музыки.

Остальные члены свиты Уинтерборна: личная горничная, Куинси, лакей, повариха, расположились в хвостовой части поезда, в красивых вагонах, предоставленных мистером Северином.

— Я так рада, что вы с мистером Северином опять друзья! — воскликнула Хелен, бродя по личным покоям и останавливаясь, чтобы полюбоваться позолоченной лампой на стене. Она процитировала слова известной поэмы: «Прощение! Нет добродетели верней, что сама по себе великое благо».

— Ага, — сухо отозвался Рис. — Такое же, как бесплатный локомотив.

— Но ты же не только поэтому его простил.

Он прижал её к себе, целуя в шею.

— Cariad, ты пытаешься убедить себя в том, что во мне скрыта честь и добродетель? Я очень скоро докажу тебе обратное.

Она попыталась увернуться, протестуя, когда рука Риса опустилась на её юбки сзади. Хелен была одета в готовый дорожный костюм, который прекрасно на неё сел после нескольких изменений, внесённых ассистенткой миссис Алленби. Пошив был прост: платье из голубого шёлка и кашемира дополнял изящный жакет, доходящий до талии. Турнюр здесь не предусматривался, а юбки, откинутые назад, ниспадали красивыми складками, они плотно облегали тело спереди и очерчивали его изгибы. Огромный декоративный бант венчал их сзади. К её досаде, Рис не отставал от этого украшения. Оно его просто гипнотизировало. Каждый раз, когда Хелен поворачивалась к нему спиной, она чувствовала, как он поигрывает этим бантом.

— Рис, прекрати!

— Ничего не могу с собой поделать. Он взывает ко мне.

— Ты же и до этого видел банты на платьях.

— Но не в таких местах. И не на тебе, — Рис неохотно выпустил её из рук и вытащил карманные часы. — Поезд должен был уже отбыть. Мы опаздываем на пять минут.

— Куда ты так спешишь? — спросила она.

— В кровать, — последовал краткий ответ.

Хелен улыбнулась. Она приподнялась на носочках и одарила его быстрым поцелуем в щёку.

— У нас впереди все ночи до конца жизни.

— Ага, и мы уже пропустили слишком много.

Хелен отвернулась и наклонилась взять с пола маленький саквояж. В этот же момент она услышала звук рвущейся ткани.

До того, как Хелен успела выпрямиться и обернуться, чтобы посмотреть на юбки сзади, она уже поняла, в чём причина. Бант наполовину оторвался и безвольно свисал книзу.

Встретив её возмущённый взгляд Рис выглядел смущённым, словно школьник застигнутый с ворованным яблоком.

— Я не думал, что ты собираешься наклониться.

— Что прикажешь сказать горничной, когда она это увидит?

Он мгновение подумал над ответом.

— Увы? — предложил Рис.

Губы Хелен дрогнули в невольной улыбке.

Два коротких гудка возвестили о предстоящем отбытии, и вскоре они уже были в пути. Локомотив двигался медленнее, чем экспресс-поезда, на которых Хелен путешествовала до Гэмпшира и обратно, а сама езда более плавной, поезд легко покачивало вместо тряски. Когда он удалился от огней, зданий и дорог и въехал в тёмную ночь, пассажиры начали расходиться спать после необычно долгого и изнурительного для всех дня.