— Понятно, — сказал он задумчиво, но Минна сомневалась, что он действительно ее понял.

Солтер взял канделябр и протянул Минне руку:

— Пойдем со мной.

Минна неуверенно подала ему руку, и они вышли в коридор. В доме было темно и тихо, так как Солтер еще не нанял слуг, кроме экономки. Они поднялись по лестнице в спальню.

Это была красивая комната с новыми обоями и мебелью, подобранной со вкусом. В середине стояла огромная кровать, вдвое шире, чем та, на которой Минна спала в своей комнате в борделе. Столбики кровати, гардероб и умывальник были сделаны из красного дерева. Над кроватью нависал балдахин из золотистой парчи. Такого же цвета материал послужил для драпировок на стенах и для покрывала на постели. Повсюду стояли вазы с цветами. Элегантность и чистота этой комнаты пугали Минну.

Солтер поставил канделябр на стол, и вокруг свечи образовалась сфера желтого света. Минна наблюдала, как он разжег в камине огонь. По обеим сторонам очага стояли мягкие кресла, и Солтер сдвинул их вместе. Затем пригласил Минну сесть в одно из них, сам тоже сел и начал разливать из графина вино в два бокала.

— Я хочу, чтобы ты со мной поговорила.

— Поговорила? О чем?

— Я хочу знать, что именно не устраивает тебя в твоей внешности.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты рассказала, что тебе не нравится в твоем теле.

— Зачем?

— Затем, что это мешает тебе стать моей женой. Так что давай покончим с этим препятствием.

— Я не намерена играть в эту игру.

Минна встала с кресла. Солтер, протянув руку, усадил ее обратно.

— Это не игра. И я не позволю тебе уйти, пока ты не согласишься сделать то, что я прошу.

Минна посмотрела на его руку на своем локте, словно это была лапа чудовища.

— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказала тебе обо всех своих недостатках? Чтобы вызвать твое сочувствие?

— Именно этого я хочу.

— Солтер, если ты намерен таким образом соблазнить меня, то это не сработает.

Он покачал головой, не отрывая от нее глаз:

— Не надо никакого соблазнения, никаких фантазий, никаких измышлений. Мы оба должны быть естественными, ты и я.

Минна проглотила подступивший к горлу ком.

— Я не могу это сделать.

— Начни с самого верха и постепенно спускайся вниз.

— Солтер, боюсь, мы просидим так всю ночь.

— Да, впереди у нас вся ночь. И утро. И следующий день. Ты не ограничена во времени.

Он сделал глоток вина… и ждал.

Она тоже выжидала. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине, и казалось, только Минна испытывала при этом дискомфорт. Время от времени она поглядывала на Солтера. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и раздвинув ноги в расслабленной позе.

Минна глотнула вина. Ее плечи были опущены, ноги плотно сжаты, и дыхание сделалось неровным. Она чувствовала себя, словно золотая рыбка в банке. Часы на каминной полке медленно тикали, с длительными интервалами, а ее сердце билось учащенно.

— Волосы, — наконец тихо произнесла она.

— Прости?

Она сделала глубокий вздох.

— Мои волосы. Они всегда мне не нравились. Они такие безжизненные и невзрачного цвета. Они никогда не поддаются щипцам для завивки, сколько бы я ни пыталась.

Солтер задумчиво кивнул:

— Продолжай.

Минна устремила свой взгляд на ковер.

— Мои глаза… Они не сапфирового, не изумрудного и не любого другого красивого цвета. Они просто карие.

— Что еще?

Она подняла глаза, затем снова опустила их.

— Мое лицо. Оно никогда не притягивало внимание мужчин. Красота всегда притягательна, но только не мое лицо. Я хотела бы быть привлекательной.

— Продолжай.

Ей нечего было добавить к тому, что он и так мог видеть. Остальные недостатки были скрыты одеждой.

— Мои груди. Они слишком маленькие и странной формы. Не такие, как у других женщин. Если это главное, что тебя интересует, то ты будешь разочарован.

Минна по-прежнему не могла смотреть ему в лицо.

— Я слушаю тебя.

— Моя талия недостаточно узкая, а бедра недостаточно полные. Кожа на моих бедрах и попе не гладкая. Лолли говорит, что у многих женщин в этих местах такая кожа. Однако ни у нее, ни у других куртизанок в «Империи страсти» такого нет. Только у меня. — Минна затаила дыхание. — Это то, что тебя ждет, когда ты увидишь меня без одежды. — Она закрыла глаза от смущения. — Ты не обязан оставаться со мной, и я не буду осуждать тебя, если ты решишь уйти.

Она услышала скрип кресла и шаги. Неужели он действительно ушел? Она открыла глаза и увидела его, присевшего перед ней на корточки.

— Я здесь, — сказал он, и на глазах Минны появились слезы, отчего его лицо приняло неясные очертания. — Я никогда не оставлю тебя. Никогда.

Она нерешительно улыбнулась и вытерла слезы.

— Ты закончила описание своей внешности? — спросил он. — Кажется, остались еще колени? Лодыжки? Мизинец на твоей ступне?

— Не смейся надо мной, Солтер.

— Я не смеюсь. Ты забыла одну важную вещь. Я дал тебе свое имя, необходимое обеспечение и свою любовь. Но больше всего мне хотелось бы дать тебе свои глаза, чтобы ты могла увидеть, как прекрасна ты на самом деле.

Ее губы дрогнули.

— Но поскольку я не могу дать тебе свои глаза, то постараюсь продемонстрировать, как я к тебе отношусь. Начну с волос.

Он поднялся и, склонившись, поцеловал ее волосы.

— А вот что я думаю о твоих глазах.

Он поднял ее подбородок и коснулся губами каждого века.

— Солтер…

— И о твоем лице…

Она почувствовала нежное прикосновение его губ к ее губам, вкушая их, словно сочный фрукт. О, как ей нравилось это ощущение.

Не прерывая поцелуя, Солтер поднял ее на ноги и крепко обнял. Минна почувствовала исходящий от него жар. Его губы переместились на ее подбородок, и она подняла голову, открывая ему доступ к шее, где прикосновение его языка вызвало бурю новых ощущений.

В следующий момент Минна почувствовала, что он расстегивает пуговицы ее платья на спине. Она инстинктивно уперлась рукой в его мускулистое плечо и попыталась отстраниться, но он ее удержал.

— Минна, — сказал он нежным, но решительным тоном, — доверься мне.

Она чувствовала себя как кошка, которую толкали к бочке с водой. Что, если она вызовет у него неприязнь? Что, если он начнет сравнивать ее с Селестой, Вероникой или другой женщиной, с которой, возможно, общался когда-то? Что, если он пожалеет о своем решении связать с ней свою судьбу? Что, если она потеряет его навсегда? Что, если…

Минна закрыла глаза от страха, и вдруг в ее памяти всплыл один случай из юности. Она вспомнила о двух котятах, брошенных их матерью. Минна взяла обоих под свою опеку. Один был очень ласковым и доверчивым, а другой съеживался при каждом ее приближении. Она кормила их, заботилась о них и любила их в равной степени. Но только один чувствовал себя счастливым, принимая ее заботы и любовь. Другой был равнодушен к ее ласкам.

Из этого случая Минна сделала определенный вывод. Она знала, что Солтер будет любить ее, но от нее зависело, насколько она позволит себе довериться ему и принять эту любовь.

Она перестала упираться рукой в его плечо и вместо этого со вздохом прижалась к нему щекой.

— Я люблю тебя, Солтер.

Тот улыбнулся ей:

— Я тоже тебя люблю.

Последняя причина страха исчезла. Солтер ждал, как она поведет себя дальше. Минна крепко обняла его, и он ответил ей тем же. Когда он расстегнул последнюю пуговицу, она глубоко вдохнула его запах.

Платье соскользнуло с нее и упало к ногам. Солтер потянул шнуровку корсета и ослабил его тиски. Жесткая оболочка раскрылась достаточно, чтобы Минна смогла покинуть ее. Теперь она осталась в одной лишь тонкой сорочке.

Солтер заключил Минну в объятия, и она наслаждалась тёплом его тела. Он склонил голову и поцеловал ее в плечо. Его блестящие волосы коснулись ее щеки. Она обвила руками его шею, тогда как его руки скользили по ее телу, которое она так подробно описала.

Ухватившись за край сорочки, он потянул ее вверх. Все выше и выше, и Минна ощутила прохладу воздуха. Наконец он снял сорочку, и та упала на пол рядом с платьем.

Минна стояла перед ним полностью обнаженная. Панцирь ее застенчивости треснул и раскрылся, и она выбралась из него, как цыпленок, разбив скорлупу яйца, выбирается в новый мир.

Солтер изучал ее, задерживая взгляд на всех описанных ею недостатках тела. Она могла бы съежиться под его пристальным взглядом или стыдливо прикрыться чем-нибудь, но это не привело бы ни к чему хорошему. Она продолжала стоять обнаженной, а он смотрел на нее. Она доверилась ему, и теперь дело было за ним.

Наконец он посмотрел ей в глаза.

— О, моя Минни.

Солтер обнял ее и страстно поцеловал.

Настойчивость его поцелуя возбудила ее. Минна ощутила прилив тепла между ног, и все ее тело охватило желание. Затем она почувствовала его восставшую мужскую плоть и осознала, что она не безобразна и не вызывает отвращения.

Она великолепна.

Улыбнувшись, Минна сняла с него сюртук и с наслаждением вдохнула запах мускуса. Это был очень волнующий, пьянящий, как вино, запах. Затем она начала расстегивать пуговицы его жилета. Она делала это раньше в римском бассейне «Империи страсти», но на этот раз все было по-другому. Тогда она не имела намерения возбудить Солтера, а сейчас очень хотела сделать это.

Минна погладила его грудь и живот через шелковую рубашку. Это было восхитительное ощущение крепких мышц, и Солтер резко втянул воздух, реагируя на ее прикосновения. Его бедра прижимались к ней, и она могла чувствовать его возбуждение. Она взглянула ему в лицо; он закрыл глаза, испытывая наслаждение.