Эллисон Чейз - Темное искушение

Внезапно она увидела себя глазами ее семьи: полуодетая, волосы спутаны, ездит сзади мужчины на лошади, мужчины, который ее вовсе не уважал. Ее семья была бы шокирована, оскандалена, разочарована в ней снова.

— Я благодарю Вас за Вашу помощь сегодня ночью, сэр, — Она холодно выделила слово «сэр». — Мне жаль, что я доставила Вам неудобства. Спокойной ночи.

Его брови поднялись, ноздри раздулись. Обойдя вокруг нее, он схватил поводья и сел на коня.

— Вы не доставили мне никаких хлопот, мисс Сент-Клер. Я желаю Вам спокойной ночи.

Повернувшись, она собиралась зайти в дом, не глядя назад, но приступ совести заставил ее замедлить шаги. Она желала подавить его надменность, но, вероятно, она сделала свое дело слишком хорошо. Странные обстоятельства их встречи установили между ними безоговорочную фамильярность, что, возможно, было основанием для его дерзости. Но он сослужил ей хорошую службу этой ночью и заслуживал большего, чем сжатое освобождение от обязанности сопровождать ее.

Готовая исправить свои промахи, даже назвать свое имя в знак раскаяния, она повернулась назад. Он выехал за ворота, но не в том направлении, в котором она ожидала, что он поедет.

— Вы не возвращаетесь в деревню?

— Нет, разумеется, мисс Сент-Клер.

— Тогда…куда?

— Конечно в Эджкомб.

Шок узнавания заставил ее отступить назад. Это не могло быть простым совпадением, не с таким редким именем. Чад…Чадвелл Ратерфорд…пятый граф Уйаклифф. Теперь она поняла, почему он показался ей знакомым. Тот день в Эджкомбе… именно он выглянул из окна. Он исчез внутри дома, не поздоровавшись.

Раскрыв рот, она смотрела, как он исчезает из вида на главной дороге.

Треск послышался в воздухе, когда корабль столкнулся со скалами. От удара разбился корпус. Чад беспомощно смотрел с берега, как океан поспешно наполняет пробоину. Раздавались крики и вопли. И снова толчок направил судно на камни. Корпус пошатнулся. Древесина расщепилась. Паруса порвались, когда мачты упали. Тела врезались с грохотом в перила, словно мешки с едой валились в воду или глухо и тошнотворно ударялись о скалы.

Чад мог только смотреть на резню, и молиться, и страдать над тем, почему и как. Какого дьявола они попали в ловушку на этом мысе?

Ответ жег плоть кончиков его пальцев. В ужасе он смотрел на факел, который горел в его руке, и на остальные факелы, которые наводнили бухту. Милосердный Бог и Дьявол, он это сделал. Своими собственными руками.

Умерли из-за груза.

Он проснулся, испытывая головокружение, дыхание причиняло боль его легким. Его пальцы вцепились в одеяло на его покрытой потом груди. Все его тело пульсировало. Острая боль затуманила его зрение. Он прижал ладони к глазам и постарался избавиться от кошмарного сна, успокоить бешено бьющееся сердце, и увидеть что-то, кроме ужасных картин, которые мелькали острой волной в его голове. Он опустил руки и застыл, прислушиваясь. В поисках теней, которые притаились в уголках комнаты, и, чувствуя, что кто-то за ним наблюдает…

Был ли это просто сон? Или сообщение от призрака, которого он встретил на Блэкхит Мур? Его сердечный ритм снизился до обычного. Христос, с чем он столкнулся прошлой ночью? Он был ослабевшим. Потерянным, ошеломленным туманом. Вероятно, он просто наткнулся на часовню, заснул и остальное ему приснилось. Да, его вина преследовала его в кошмарах — больше ничего другого смысла не имело. Думать, что он в самом деле видел призрака, было просто смешно. Единственная истина, которая являлась ему прошлой ночью в виде милой, хотя слегка импульсивной молодой леди, мисс Сент-Клер.

Тепло ее изгибов, прижатых к нему, запах ее волос у его носа, очаровательное смущение на ее серьезном личике, когда она смотрела на него… Если бы он закрыл глаза, он мог бы вызвать эти воспоминания. Мог практически вызвать ее. Почувствовать ее. Посмаковать ее. Он жалел, что не поцеловал ее…всего раз…

Вспомнив ее искренность и чертовскую наивность, которые заставили молодую женщину отправиться бродить одной по темным, окутанным туманом торфяникам, он открыл глаза. Ему нечего было делать рядом с подобной женщиной.

Он вылез из постели, расправляя одежду, в которой спал. Он надел свои туфли, но не побеспокоился застегнуть рубашку. За окном с океана шло множество облаков, их темное основание блестело над волнами. В них сверкали молнии, а потом раздавались раскаты грома. Нетвердой походкой он прошел по комнате и открыл окно. Теплый воздух наполнил комнату с гнетущим ощущением приближающегося дождя. Он понял, что на цыпочках спускается по лестнице, как будто опасаясь потревожить…кого-то.

— Не глупи, Чадвелл, — громко сказал он, — Если бы такие явления, как призраки существовали, ты точно не смог бы от них спрятаться.

Также он не мог спрятаться от того, кто завлек его сюда, кем бы он ни был. Отправляйтесь в Эджкомб и ждите инструкций. Чего они хотят? Уотлинг утверждал, что никто не собирается его убивать, по крайней мере, пока. Но какую пользу мог принести теперь Чад, когда деньги закончились, а большинство его финансов конфисковано судом?

Эта мысль его поразила. Кроме Уотлинга, еще проводились аресты. Вероятно, остальных уже поймали. Это сообщение, которое привело Чада сюда, могло быть ничем иным, как последней шуткой приговоренного преступника, способом помучить Чада за то, что он дал показания против шайки.

Он сжался от эха своих шагов по камням главного зала. Двигаясь из комнаты в комнату, он рывком открывал окна и ставни и снимал покровы с мебели. А то, что его тень следовала за ним, заставляло его вздрагивать.

Дом был слишком тихим, слишком пустым. Когда он закрыл это место сразу после смерти отца, он уволил всех слуг и помог найти им новые должности. Не было ни денег, ни повода оставлять их. Немного погодя его стряпчий нанял мужчину — мастера на все руки, который жил в деревне и приходил иногда, чтобы подстричь растения и не дать поместью окончательно развалиться.

Чад остановился у камина в гостиной, посмотрев на темно-алый щит, висящий над камином столько, сколько он себя помнил. Когда-то его отец купил в Эджкомб единственную рапиру, с необычно маленькой рукояткой, которая находилась на заднем плане от щита, являясь половиной от Х. Вероятно, это орудие принадлежало Мег Китинг, а история говорила, что ее пропавшая пара принадлежала ее супругу. Когда Джек Китинг утонул со своим судном, только отчалив от берега Пенхоллоу, вероятно, эта шпага утонула вместе с ним.

Одним из чудачеств его отца было то, что он никогда не хотел заменить пропавшую шпагу, а предпочитал этот кривобокое зрелище, как напоминание о бурной истории Эджкомба.

Но сейчас на висящих скобках не было ничего; рапира с маленькой рукояткой, которую Чад прекрасно помнил с детства, исчезла. Не переместил ли его отец это оружие по какой-то причине? Это казалось маловероятным, но была еще одно объяснение — кража. Он испытал гнев при мысли о преступниках, прокрадывающихся в дом его отца, крадущих ценности,…но быстрый осмотр комнаты показал, что коллекция Франклина из слоновой кости и золотые табакерки, пара фамильных ваз, часы с бронзовым корпусом были на месте. Зачем забирать шпагу и оставлять остальные ценности?

Собираясь посмотреть, не украдено ли еще что-нибудь, он продолжил поиски, но остановился, испытывая неловкость в прилегающей комнате для игр. На дальней стене было бледное пространство закрытой двери, которое бросало ему вызов повернуть ручку и войти, сделать то, что он не мог сделать больше двух лет.

Библиотека. Комната, в которой умер его отец.

Узнав новости, Чад сломя голову бросился сюда из Лондона, испытывая тошноту и ужас, с сожалением, и зная слишком хорошо, что уже поздно изменить что-то.

К нему пришло воспоминание. Потемневшие стены, обуглившаяся мебель, удушающаяся горечь сажи. С тех пор ремонт убрал все признаки пожара, который лишил Франклина Ратерфорда жизни, но никакое количество древесины или краски не могли избавить от мучений, которые представляла комната для Чада.

Пройдя по комнате для игр, он остановился перед дверью, взялся рукой за ручку и сказал себе, что это просто комната и что дух его отца не обитает внутри.

Что смерть Франклина не была, в какой-то мере, его виной.

Чад получил послание отца только через две недели после того, как он умер.

В Лондоне в то время сезон был в самом разгаре… и новая актриса, которую он преследовал неделями. Мысль о том, чтобы прекратить свои занятия и отослать себя в эту отдаленную корнуолльскую заводь…ну. Он отослал ответ, обещая прибыть туда среди лета. К маю Франклин умер.

Осенью того года, узнав, что его наследство было слишком истощенным, чтобы поддерживать тот стиль жизни, который ему так нравился, Чад пожал руку Уотлингу и заключил дьявольскую сделку.

Если бы только он был здесь с отцом…

Горькая желчь поднялась к его горлу, он отпрянул от двери. Он был не готов увидеть эту комнату. Боже…еще нет. С затуманенными глазами от воспоминаний, от проклятых призраков, которые парили, словно завесы в каждой комнате, он прошел назад в главный зал. Воздух в его легких был тяжелым, противным на его языке. Сама атмосфера этого дома давила на него всем своим весом. Ему нужно избавиться, уйти от душного сумрака.

С трудом открыв дверь на террасу, рывком, практически разбившим стеклянные панели, он, пошатываясь, вышел наружу. Он почувствовал дувший соленый воздух, и холодная испарина появилась на его боках под рубашкой. Тревожная тяжесть приближающегося шторма покалывала, словно иголками, его кожу.