— Не может быть! — проворчал Льюис, сдвинув шляпу на затылок. — Ну ты и темнила, Джим!

Он перевел взгляд на стоявшую в дверном проеме Бидди и подмигнул ей. Девушка подмигнула ему в ответ.

— Я должна вам кое-что сказать, мисс Гарфилд, — произнесла Сибил.

Бидди подумала, что при других обстоятельствах гувернантке понадобился бы стул и, не исключено, нюхательные соли, но в данный момент она выглядела необычайно собранной и была готова услышать новость, о которой уже смутно догадывалась.

— Джим и я влюблены друг в друга.

— Да, — ответила мисс Гарфилд.

Все ждали продолжения, но его не последовало.

— Вы сердитесь? — спросила Сибил.

Мисс Гарфилд обдумывала ответ.

— Нет, Сибил, пожалуй, не сержусь. — Она посмотрела на Джима. — Вы отдали свое сердце хорошему молодому человеку, которого мы все знаем и ценим. Я рада, что вы влюблены в него.

Джим и Сибил изумленно переглянулись. Бидди рассмеялась.

— Вы давно любите друг друга? — поинтересовалась мисс Гарфилд.

— Да, — решительно ответил Джим и взглянул на девушку, стоящую рядом с ним. — И надеемся, что вскоре сочетаемся браком.

— Не может быть! — снова произнес Льюис.

— Скорее бы, — с нажимом проговорила Сибил.

Свободной рукой она погладила живот. Мисс Гарфилд заметила этот жест, но, по-видимому, ничего не поняла.

— А вы сообщили о вашем счастье… тем, кто живет в этом доме?

Гувернантка взглянула на Константин-холл.

— Я сообщила им обо всем, и они были очень этому рады, поэтому я решила сказать и вам, мисс Гарфилд, — улыбнувшись, ответила Сибил.

Гувернантка моргнула.

— Так вы встретились с Тайной наследницей?

Сибил приоткрыла рот, собираясь ответить. Тем временем из Константин-холла вышли другие его обитатели.

— Я встретила своих родителей, — сказала Сибил, — Маргарет Грегори и Сэмюеля Хакетта. А также Тайную наследницу.

— Кто же она?

Сибил уже собиралась ответить, но тут у мисс Гарфилд от удивления открылся рот. Она узнала лицо с фотографии, которую когда-то, без сомнения, обнаружила среди вещей своей воспитанницы. Женщина со снимка приближалась к ним, идя по тропинке. Ее поддерживал за руку мужчина с красивыми волосами. Он шел, прихрамывая, его взгляд свидетельствовал о душевной болезни.

— Матильда, — прошептала мисс Гарфилд, вспомнив имя, написанное на обороте фотографии.

— Это не Матильда, — сказала Сибил. — Это Маргарет, ее сестра, моя мама.

— Я ничего не понимаю, — пробормотала мисс Гарфилд, глядя на приближающихся к ней людей. — А кто же такая Тайная наследница?

Сибил взяла мисс Гарфилд под руку, нежно поцеловала ее в щеку и на ушко прошептала имя, которое было неожиданным ответом на этот вопрос.

Но гувернантка не успела осознать значение этой новости, потому что в эту секунду из двери вышла еще одна женщина и, счастливо улыбаясь, обняла Бидди. Это лицо мисс Гарфилд не видела долгие годы, но при этом всегда с нежностью вспоминала его. Она очень скучала по этой женщине, а еще была безмерно благодарна ей за все.

— Ида! — вырвалось у нее.

Гувернантка закрыла лицо руками.

— Святые небеса! Ида!

Мисс Гарфилд распахнула калитку и бросилась в объятия сестры, прежде чем кто-то успел удивиться несвойственной ей стремительности.

По прошествии нескольких часов Бидди сидела на кухне небольшого домика в Карлтоне, из которого когда-то сбежала. Она с нежностью наблюдала за тем, как Ида суетится у плиты. Женщина выключила газ и взяла металлический чайник, чтобы залить кипятком заварку.

— Я не виню тебя, — сказала ей Ида. — Я на твоем месте поступила бы так же… Ну… однажды я и поступила так же, поэтому понимаю, что тобой двигало…

Женщина поставила заварочный чайник на стол и укрыла его сверху стеганой тканью. Следовало подождать пять минут, пока чай заварится.

— Хоть, признаться, мне это было не по душе.

— Мама… — начала Бидди, но Ида остановила ее.

— Я тебе не мать. Все это было ложью, — заявила женщина.

Она принесла чашки и сахарницу.

Бидди почувствовала, что слезы вновь наворачиваются ей на глаза.

— Я считаю тебя своей матерью. Ты меня вырастила, хоть и не родила. Ты — моя мама.

— Мне следовало рассказать обо всем раньше, — качая головой, произнесла Ида, — а не лгать столько лет. А потом появился Сэмюель Хакетт и открыл тебе правду.

— Ты никогда не говорила мне, что работаешь в Константин-холле.

Ида пристыженно кивнула.

— Из-за всех этих обстоятельств я не могла сказать тебе правду, Бидди, — произнесла она. — Ты должна это понять.

Подойдя к буфету, она выдвинула ящик и вытащила оттуда красивую деревянную шкатулку в мавританском стиле с инкрустацией из слоновой кости. Ида поставила ее на стол.

— Открой.

Бидди так и поступила. На обратной стороне крышки чернилами были выведены слова «Памятная шкатулка». Внутри лежали письма, дюжины писем, написанные разным почерком. Один был каллиграфическим, другой — неряшливым. Бидди уже доводилось видеть этот некрасивый почерк — им было написано письмо, которое она нашла в хижине. Отрывок одного из писем показался ей смутно знакомым… очень смутно…

— Кто это написал?

— Сестры, — ответила Ида, — Маргарет Грегори и ее покойная ныне сестра Матильда.

Она указала пальцем на неровный почерк и чернильные кляксы.

— Это рука Матильды. Ее писем больше. Прочти их первыми. Она более связно излагает свои мысли.

— Не понимаю, — произнесла Бидди.

Ида присела на стул рядом с ней.

— Тут изложено все, что произошло до твоего рождения. Прочти, дорогая, пока мы будем пить чай.

Бидди, оторвавшись от чтения, взглянула на Иду.

— И я очутилась в Саммерсби, мама. Уму непостижимо!

— В этом нет ничего невероятного, — сложив руки перед собой, сказала Ида.

Она воззрилась на потолок, словно молилась какому-то безымянному божеству.

— То, что должно случиться, обязательно случается, — закончила свою мысль Ида.

Бидди вернулась к чтению писем.

Отложив последнее прочитанное письмо, Бидди крепко обняла Иду. Чашка звякнула, чай разлился, но это никого не смутило.

— Прости, что сбежала из дому, — всхлипнула Бидди.

— Ничего страшного, — всплакнув, сказала Ида. — Посмотри, что ты обрела благодаря этому.

— Уму непостижимо! — воскликнула Бидди. — Я сбежала из дому и в конце концов очутилась там, где родилась.

Ида снова взглянула на потолок.

— Это место осталось у тебя в крови.

— Но как я появилась на свет? — спросила Бидди. — Об этом в письмах нет ни слова.

Ида сделала большой глоток чая.

— Семнадцать лет назад три женщины в Саммерсби оказались беременными, дорогуша. Первой из них была Матильда. Ее беременность — плод первой брачной ночи с Сэмюелем Хакеттом. Второй была Маргарет. Ее любовь, казалось, расцвела той же ночью. Впоследствии выяснилось, что на самом деле Матильда не была беременна. Не исключено, что сначала ей так показалось, но со временем стало ясно, что она ошиблась. Это поставило Матильду в затруднительное положение, ибо ее сестра уже ждала ребенка. Чтобы ложь не выплыла на поверхность, Матильде пришлось носить на животе набивку с диванной подушки.

Бидди изумило, как далеко зашла эта женщина.

— А кто забеременел третьей?

Ида перевела дыхание.

— Я.

После всего прочитанного Бидди не думала, что сможет еще чему-то удивиться, но теперь поняла, что ошибалась.

Ида покачала головой, прежде чем девушка успела задать ей вопрос.

— Я не скажу, кто был отцом моего ребенка, просто не могу этого сделать. Ты скорее всего и сама догадаешься, но прошу тебя: не произноси при мне это имя вслух.

— Ах, мама!..

Из глаз Бидди вновь покатились слезы.

— Мужчина, силой зачавший ребенка, его же и погубил. Он пришел в ярость, и у меня случился выкидыш. Ребеночек еще не сформировался… — Ида снова хлебнула чаю и продолжила: — Агги обнаружила меня на испачканной кровью кровати. Она нашла двух Матильд, одна из которых на самом деле была Маргарет. Одна из сестер погибла после падения. Агги также обнаружила Сэмюеля Хакетта. Он сошел с ума из-за порошков, которые я ему подсыпала. Также она нашла человека, о котором я не хочу говорить… Он уже не сможет нам навредить.

Бидди промокнула ее слезы краем скатерти.

— Я во всем положилась на Агги, — немного успокоившись, продолжала Ида. — Кроме нее, у меня никого не было. Больше всего Агги тревожилась о благополучии Саммерсби. Когда она перебралась в особняк, Саммерсби ее покорил. Агги пообещала, что останется здесь навсегда. Она решила, что должна стать достойной Саммерсби, но, как по мне, это дому пришлось потрудиться, чтобы стать достойным ее. Однако Агги думала иначе. Она испытывала перед Саммерсби благоговейный страх и боялась скандала, который грозил всем нам. Ну а мне хотелось лишь поскорее оттуда убраться. Этот дом сломал меня…

— Пожалуйста, рассказывай дальше, — попросила Бидди.

Она была удивлена, как долго ее мать держала все это в себе.

Ида опять поднесла металлический чайник к водопроводному крану, наполнила его и поставила на плиту. Чиркнув спичкой, она вновь принялась кипятить воду.

— У Сэмюеля Хакетта было две жены, — сказала Ида. — Маргарет от него забеременела, а Матильда была мертва. Само собой, все это следовало скрывать от посторонних, как и события, которые предшествовали трагедии. Агги заручилась согласием мисс Хайнес, и обе они сделали все, чтобы правда никогда не всплыла наружу. Матильду похоронили в той же могиле, в которой когда-то закопали гроб с камнями, когда она разыграла свою смерть. Это было справедливо.