— Могу я тебе напомнить, что ты говоришь о женщине, которую я люблю? — ледяным тоном бросил Винсент.

— О, избавь меня от слюнявых сантиментов! — рявкнул Бертрам. — Ради всего святого, подумай о том, что делаешь! Ни состояния, ни знатности, ни связей... Ну... будь она хотя бы красавицей, отец мог бы закрыть глаза на то, что у нее нет денег и родословной, но хотя она довольно хорошенькая, успеха в обществе ей не видать. Вот я уж точно женюсь не на деревенской мышке! Будет она богатой аристократкой или нет, но уж я точно выберу женщину, красивее которой не найдется во всем Лондоне!

— Поздравляю, — протянул Винсент и, задетый нелестным описанием Джейн, добавил: — Твоя жена может быть королевой Лондона, а вот моя уж точно станет маркизой Ормсби.

Бертрам выругался и, спрыгнув с лошади, набросился на Винсента. Братья покатились по земле. Бертрам, ловкий, как кошка, ткнул брата лицом в грязь и оседлал, сжимая ладонями его голову. Потрясенная внезапностью и яростью нападения Бертрама, Джейн словно окаменела, но почти сразу очнулась и, дав волю гневу, вонзила каблуки в бока лошади. В этот момент Винсент издал сдавленный крик, за которым последовало внезапное зловещее молчание. Джейн инстинктивно дернула за поводья, остановив лошадь, и в ужасе увидела, как Бертрам стоит над неподвижным телом брата. Мгновение постояв в нерешительности, он отряхнул одежду, исподтишка огляделся, вскочил на лошадь и уехал. К счастью, он даже не подумал вглядеться в темнеющую чащу, где пряталась Джейн.

— Когда Бертрам уехал, — хрипло продолжал Ашер, — матушка подошла к Винсенту, но он был мертв. Бертрам сломал ему шею. Думаю, она почти обезумела от скорби и ужаса, хотя признается, что не помнит, о чем думала в тот момент. На ее глазах только что убили мужа. Но одно было ясно: никто не поверит, если она назовет имя убийцы. Поэтому мама сделала все, что могла: взяла кольцо Винсента и записала увиденное и услышанное в ту ночь. — Он грустно усмехнулся, не представляя, до чего в этот момент был похож на отца. — Она подозревала, что беременна, и, вероятно, если и думала о чем-то, то лишь о, том, как защитить нерожденное дитя. Она пишет, что когда-нибудь ее сын отомстит за отца. — На его лице промелькнуло выражение горькой радости. — С самого начала она знала, что будет мальчик. Ждала того дня, когда сможет сказать мне правду и я смогу занять принадлежащее мне по праву место. Но мама решила открыть мне правду, только когда я стану взрослым. Не желала, чтобы я стал пешкой в руках семейства Беверли. Она признается, что жила в постоянном страхе, что они узнают, кто я на самом деле, и Бертрам Ормсби явится к ним в дом и отнимет меня у нее. А за этим непременно последовало бы известие о моей безвременной кончине.

— Но она умерла, прежде чем успела рассказать... — выдавила миссис Мэнли.

— Да, — растерянно пробормотал Джон, — и спрятала доказательства в столе, где много лет спустя отец нашел их и использовал, чтобы шантажировать Ормсби.

— Не суди отца, Джон! — строго воскликнула миссис Мэнли, — Он вез доказательства в Лондон, и ты должен верить, что рано или поздно он сделал бы все, как полагается.

— Не помню точно, как узнала обо всем, но мы пробыли там всего несколько дней, когда, приехав в деревню, я услышала его имя и узнала о недавней гибели. Я осторожно расспросила о несчастном молодом человеке и вскоре получила достаточно сведений. Он очень давно уехал из родной деревни и был последним в семье. Корделлы были мелкопоместными дворянами, респектабельная семья, но без земель, состояния и поместья. Узнав все о молодом человеке и его семье, я написала нескольким друзьям и соседям, что Джейн после головокружительного романа неожиданно вышла замуж за флотского лейтенанта, а я намерена оставаться в Корнуолле, пока ее муж не вернется из моря. Позже я написала, что Джейн, к полному своему восторгу, обнаружила, что беременна, а еще позже — что она безвременно овдовела! Когда родился Ашер, только мы с Джейн знали, что он вполне доношенный, а не семимесячный младенец. Конечно, если бы кто-то додумался проверить даты или места или поискать доказательства того, что брак действительно был заключен, наш обман, несомненно, раскрылся бы. Но ни у кого не было причин сомневаться в нашей истории... и больше ноги нашей не было в Ист-Ридинге.

— Вы очень рисковали, — медленно выговорил Ашер.

— Что делать? Не могла же я допустить, чтобы на моей дочери стояло клеймо шлюхи, а внука называли бы ублюдком! — свирепо прошипела миссис Мэнли. — И мы никому не причинили зла!

Джулиана поспешно сжала пальцы мужа:

— Ашер, прости, она права...

Губы Ашера дрогнули.

— Знаете, я подозревал, что с этим браком что-то не так. И был почти уверен, что не родился в законном браке.

— Я так и думала, — кивнула бабушка. — Ты всегда был проницательным ребенком.

— Н-не могу осознать, — заикаясь пролепетал потрясенный Джон. — Так, значит, ты — маркиз Ормсби?! А Ормсби... прости, но я не могу думать о нем иначе, как о маркизе.

— Нам нужно время, чтобы привыкнуть к переменам, — вздохнул Ашер, не зная, как относиться к тому, что отныне это он — маркиз Ормсби. Он оглядел сад, уютную комнату, вспомнил о роскоши Ормсби-Плейс и понял, что чувствовала Джулиана, покидая Роузвейл.

— Но что теперь делать? — спросил Джон, прерывая течение мыслей Ашера. — Мы не только нашли доказательства того, что Ормсби убил брата... твоего отца, но и узнали, кто застрелил моего отца. Пусть у нас не было свидетелей убийства, но судя по этим документам, вина Ормсби неоспорима. — Джон взволнованно пригладил густые волосы. — А теперь получается, ты законный наследник титула и всего, что к нему прилагается.

Ашер задумчиво кивнул:

— Установление моих прав на титул придется доказывать в лондонском суде. Что же до Ормсби...

В его глазах мелькнуло что-то, заставившее бабушку и жену тревожно переглянуться. Ничего не заметивший Джон сказал:

— Думаю, нужно сообщить обо всем сквайру, викарию и констеблю, и немедленно. Слишком долго все это держалось в тайне. — Лицо его мгновенно исказилось злобой. — У нас есть причина спешить. Если бы мой отец вовремя во всём признался, он бы остался жив. Ормсби знает о существовании доказательств, и до тех пор пока его гнусные деяния не выйдут наружу, Ашеру грозит опасность. Я хочу, чтобы негодяя наказали, пока он не причинил зла кому-то еще. Пора... нет, давно пора обличить убийцу! Немедленно едем к сквайру и все объясним.

Ашер с задумчивым видом кивнул:

—Да. Неплохое начало. Моему дядюшке давно пора пожать то, что он посеял.

Мужчины встали и приготовились к отъезду. Миссис Мэнли и Джулиана беспомощно переглянулись. Они боялись, как бы Ашер в горячке не натворил чего-нибудь страшного. Джулиана, вскочив, вскричала:

— Подожди! Я хочу знать, что ты намерен сделать с Ормсби!

— Да ничего, — невинно улыбнулся Ашер.

— Не лги мне! — почти закричала Джулиана, яростно блестя глазами. — Ты вел себя странно с того дня, как узнал про убийство отчима!

Она посмотрела на миссис Мэнли, ища поддержки.

— Мы с Джулианой обсуждали твое поведение в последнее время, — устало проговорила миссис Мэнли, — и убеждены, что ты собираешься отомстить Ормсби.

Ашер покачал головой, но это нисколько не убедило женщин. А его спокойное «я действительно собирался убить его» подтвердило все их страхи.

— Все это, — тихо добавил он, — было до того, как я считал, что убийство Деннинга стало его единственным преступлением... — Странное выражение промелькнуло на его лице и исчезло. — Теперь, когда я узнал, что он убил и моего отца, я передумал с ним расправляться.

Сбитая с толку Джулиана тяжело опустилась на стул.

— О чем ты? Я думала, что убийство твоего отца только усилит жажду мести.

— Ушам не верю! — объявил пораженный Джон. — Ты собирался убить Ормсби?!

Ашер кивнул:

— Совершенно верно. Собственно говоря, я планировал сделать это сегодня. Всадить ублюдку пулю между глаз.

— Но... сейчас ты этого... э... не планируешь? — с ужасом осведомился шокированный Джон.

— Нет. Это слишком легкая для него смерть.

— Но ты ведь не собираешься позволить событиям идти своим чередом, верно? — допрашивала его бабушка, зловеще прищурившись.

— Именно собираюсь, — не колеблясь откликнулся Ашер, изумленный таким решением не меньше остальных. — Бертрам все равно умрет, — пояснил он. — Либо от моей руки, либо от петли палача в Ньюгейте. Последнее я нахожу куда более привлекательным. Так живо и с такой радостью представляю, как он болтается на виселице!

— И ты этим удовлетворишься? — спросила миссис Мэнли, не скрывая скептических ноток в голосе.

Ашер глубоко вздохнул.

— Хочешь спросить, предпочел бы я быть тем, кто лишит его жизни? Да, конечно. Но попрошу вас на минуту задуматься. Вспомнить, что человек, которого мы знаем, богат, знатен, чрезмерно горд и занимает высокое положение в обществе. И все это благодаря исключительно тому, что он маркиз Ормсби. — Его губы изогнулись в зловещей улыбке. — А теперь представьте, что у него отобрали все. И что он стоит перед всеми достойными членами общества, и каждый знает, что он убийца, преступники самозванец... Его лишат всего, что имело для него смысл, он будет покрыт позором и унижен. — Ашер сверкнул глазами и подался вперед. — Подумайте: все, чего он хотел, все, что имело для него значение, исчезнет. Титул, положение в обществе, богатство, которого он так жаждал, еще до того как убил моего отца, — все это отнимут и отдадут мне. — Улыбка его стала еще шире. — Да, я мог бы прикончить его, но в таком случае он умер бы сразу. Но если я пожертвую быстрым удовольствием убить его, остаток дней Ормсби, до того момента как его повесят, будет сплошной пыткой стыдом и позором.

В комнате воцарилась мертвая тишина: слушатели живо представили, какими страданиями заплатит Бертрам за свои преступления, если Ашер не убьет его. Медленно, один за другим, они стали кивать.