Это был день ее свадьбы.

Тео не мог не вычистить всех лошадей и сани, чтобы Виктор и Юдит первым делом сделали круг по деревне, несмотря на морозный зимний день.

После венчания в церкви Дегерлоха в виллу Ротмана были приглашены гости для празднования свадьбы. Когда Юдит под руку с Виктором вошли в вестибюль, все слуги выстроились и поприветствовали молодоженов. Кухарка вытерла слезы, и все начали сердечно их поздравлять.

Дом был красиво украшен зелеными ветками самшита и хвойных деревьев, а также бархатными лентами цвета слоновой кости, которые подходили под платье Юдит. На столе стояла красивая фарфоровая посуда, которая отлично сочеталась с серебряными приборами и бокалами из богемского хрусталя.

Дом наполняла радость, все присутствующие, конечно, включая молодоженов, были счастливы, даже старик Эбингер и его жена, которых Виктор пригласил, несмотря на сомнения отца Юдит, и которые с осторожностью приняли это приглашение. Доротеа пришла одна и сидела за столом между Эдгаром и Шарлоттой. Также присутствовали семья Нольд, родители Шарлотты, Веннингеры. Но Юдит особенно была рада видеть сестру Хенни, которая по причине большой загруженности зашла ненадолго, чтобы поздравить молодых.

Фридрих Райнбергер занял место рядом с Юдит. Он был еще слаб и бледен, но это не помешало ему в такой день подняться с постели. На случай, если ему станет плохо, в одной из гостевых комнат для него была подготовлена кровать.

Прежде чем свадебное застолье началось, Вильгельм Ротман встал и поднял бокал.

– Дорогая Юдит, моя дочь. Если бы мне четыре недели назад кто-то сказал, что ты сегодня выйдешь замуж за Виктора Райнбергера, я подумал бы, что этот человек спятил. Однако ты боец. Это то твое качество, которое все эти годы доставляло мне много хлопот и седых волос. (Кто-то тихо засмеялся.) Как твой отец, я думал, что знаю путь, по которому тебе следует идти. И очень ошибался. Возможно, в будущем, когда ваши собственные дети вырастут, тебя постигнет подобный опыт. – Он откашлялся. – Ты боролась за свое счастье, Юдит. И я… горжусь женщиной, которой ты стала. И… твоя мать, разумеется, тоже. – Он смотрел на нее неуверенно, но преисполненный симпатии, и Юдит не могла сдержать слезы. Затем он обратился к Виктору. – Ну, Райнбергер. Вы обладаете не меньшей силой воли, чем моя дочь. Моя просьба как отца: следите за ней лучше, чем я.

Когда Вильгельм Ротман заканчивал произносить тост, его голос звучал более уверенно:

– Дорогие гости, давайте выпьем за будущее Юдит и Виктора Райнбергеров.

Бокалы зазвенели, раздались крики «ура», и Виктор нежно поцеловал Юдит. В этот момент по всему дому раздался пронзительный крик.

Все испуганно вздрогнули. Виктор и Вильгельм Ротман подскочили и быстро выбежали, чтобы посмотреть, что произошло.

– Это была Герти, – сказала Дора, которую Юдит сладкоречиво убедила быть подружкой невесты.

В течение нескольких минут были слышны жалобные крики, затем последовали успокаивающие мужские голоса, между тем было слышно, как ругается экономка. Посуда загремела, и Юдит в предвкушении перевела взгляд на своих братьев, сидевших в другом конце стола. В матросских костюмах, с аккуратно причесанными головками и чистыми лицами они выглядели так, будто были тише воды, ниже травы.

Наконец Виктор и ее отец вернулись, они открыли дверь для большого блюда, которое несли Роберт и Тео. За ними растерянно шла кухарка.

Когда Юдит увидела, что произошло, ее губы дрогнули. Она уловила взгляд Виктора и заметила, что он тоже еле сдерживает смех. Карл и Антон потупили глаза.

На фарфоровом блюде был роскошный свадебный торт, вернее, то, что от него осталось. В нем были вырезаны многочисленные дыры и пустоты, так что в одних местах он просел, а в других распался.

– О, сегодня утром он еще был прекрасен и цел, – причитала кухарка. – Я так старалась, это должен был быть свадебный подарок…

Дора, пытаясь утешить, обняла ее.

– Юдит, любимая, – спросил Виктор и подмигнул близнецам, – ты не хотела бы разрезать со мной этот свадебный торт?

Со слезами на глазах кухарка смотрела, как остатки ее кремово-шоколадной работы распределяются по тарелкам.

Пока гости были заняты тортом, отец Юдит отложил вилку в сторону и еще раз поднялся.

– Я думаю, – сказал он, – на вкус этот свадебный торт прекрасен. Незначительный эстетический недостаток мы все явно переживем. – Он быстро хлопнул в ладоши, так, будто подавал кому-то сигнал. – А этот шедевр предназначен исключительно для ваших глаз!

Двери снова распахнулись, и два работника шоколадной фабрики занесли еще одно блюдо.

Юдит не могла поверить своим глазам. Все гости были несказанно удивлены, казалось, что не будет конца «ахам» и «охам», Виктор тоже был очень впечатлен.

Это была вилла Ротмана, изготовленная полностью из шоколада. Каждый балкончик, все окна со ставнями, выступающий балкон и даже кровельная черепица были детально проработаны.

– Это творение создано не для лакомства, – усмехнулся Вильгельм Ротман, зная, что его сюрприз удался. – Но оно всегда вам будет напоминать, чтобы вы не забывали наслаждаться жизнью, дорогие молодожены!

Все восторженно зааплодировали. А глаза близнецов подозрительно заблестели.

Позже Виктор отвел в сторону Карла и Антона.

– А что, собственно, произошло со свадебным тортом? – спросил он.

– Это был наш подарок, – ответил Карл.

– Ваш подарок?

– Да. Торт стоял в кухне, и нам показалось, что он выглядел немного скучным.

– Тебе так показалось, – поправил его Антон.

– Словом, я вырезал «С наилучшими пожеланиями», – продолжил Карл. – Я вообще-то хорошо умею вырезать, – быстро добавил он.

– В таком случае я благодарю вас за этот подарок и от имени вашей сестры тоже. А вырезать мы еще потренируемся, согласны?

Эпилог

Мартин Фридрих Райнбергер родился рано утром 26 июня 1904 года, в воскресенье. Всю ночь Юдит испытывала родовые муки, но закончилось все благополучно.

Как только Виктор услышал первый крик ребенка, он ворвался в комнату Юдит, где акушерка еще занималась новорожденным.

Он осторожно обнял жену, которая, немного бледная и уставшая, лежала на подушке, и с нежностью убрал ей с лица пропитанные потом пряди волос.

Крошечного мальчика, которого Юдит вскоре приложила к груди, Виктор с первой секунды принял как собственного сына. Головка его была покрыта светлыми волосинками, и Виктор был уверен, что в будущем он будет похож на свою прекрасную маму. Он хотел бы показать его своему отцу, но Фридрих Райнбергер после выздоровления вернулся в Берлин.

Когда Юдит немного окрепла, она написала матери и сообщила ей, что та стала бабушкой. В ответном письме Хелена Ротман выразила большую радость относительно внука и пригласила маленькую семью навестить ее на озере Гарда. Юдит посоветовалась с Виктором, и он был в восторге от этой идеи. Они запланировали поездку на следующий год, не подозревая, что Макс Эбингер, как и прежде, поддерживал отношения с Хеленой Ротман, хотя и начал предпринимать все более продолжительные поездки в Италию, чтобы изучать архитектуру.

Шоколадная фабрика пережила тяжелые времена и начала процветать. Вильгельм Ротман принял Виктора и Юдит в правление и каждому поручил свою сферу деятельности. Со временем они возьмут на себя и другие задачи, но пока Ротман еще активно работал. Его опыт был незаменим.

Шоколадный автомат, который Виктор в марте, наконец, смог установить в зале вокзала в Штутгарте, пользовался большим успехом, и начали поступать первые заказы на следующие автоматы. Прежде всего, эксклюзивными моделями интересовались владельцы гостиниц и крупных торговых центров. К радости Виктора, старик Эбингер начал поддерживать их производство, так что в течение года они смогут значительно увеличить количество автоматов. Кроме того, Виктор занялся автомобилем для перевозки мороженого, узнав от итальянских производителей мороженого из Кельна, Лейпцига и Вены, что таким образом они продают в городах свои холодные десерты.

Среди клиентов были очень популярны экзотические плитки шоколада Юдит с различными специями, которые продавались в прелестных эмалированных баночках. Мотивы, разработанные Эдгаром, очень скоро стали популярными предметами для коллекционирования.

Эдгар сделал предложение Доротеа, и они вдвоем решили после свадьбы переехать в Мюнхен, чтобы основать там эмалевую фабрику. Виктору, конечно, было жаль расставаться, но он знал, что баварская метрополия давно привлекала Эдгара.

Об Альбрехте никто ничего так больше и не услышал.

Карл и Антон баловались как и прежде, но Юдит сделала все для того, чтобы ее братьев не отдали в интернат, вместо этого они посещали начальную школу тети Ольги в Дегерлохе, чтобы затем, как они надеялись, перейти в гимназию. Сейчас, летом, занятия проходили в лесу, там стояли лавки, столы и стол учителя. Близнецам нравились такие уроки, их оценки значительно улучшились. Единственное, что им не нравилось, – это то, что их рассаживали, исходя из оценок за диктанты. Поскольку Антон всегда показывал намного лучшие результаты, чем его брат, они редко сидели вместе.

Вильгельм Ротман все еще очень тяжело переживал разлуку с женой. Он не стремился к разводу и примирился с решением Хелены остаться в Риве. Он очень любил своего внука и, как только предоставлялась возможность, уделял время маленькому Мартину, который рос и развивался. Утешение Вильгельм, как и прежде, находил у экономки Маргарет. С романом, о котором все в доме давно уже знали, просто безмолвно смирились.

Вскоре после свадьбы Юдит Роберт покинул виллу и начал работать на фирме «Бош». По слухам, он объединился с некоторыми «социалистами», даже вступил в Социал-демократическую партию Германии. О Бабетте не было никакой информации с тех пор, как она исчезла из исправительного заведения, куда ее направила сестра Хенни.