Но сама не очень верила тому, что говорит.

* * *

Он всегда твердил, что она совсем не умеет планировать и что без него ее жизнь превратилась бы в полный хаос. Конечно, нельзя было отрицать, что она из тех, кто надеется, что все само собой уладится, вместо того чтобы планировать все до мельчайших деталей. Но она действительно до деталей разработала свой план и делала это в течение двух лет. Главным достоинством плана была гибкость, и она считала, что готова к любым неожиданностям, потому что мысленно прокрутила их все в своем голове миллион раз. Но, даже собирая свою дорожную сумку (вот уж никогда не думала, что ей придется оставить так много нужного!), она все равно до конца не верила, что действительно это сделает. Она не доверяла самой себе, потому что та часть ее, что отвечала за принятие самостоятельных решений, давно потерялась. И Имоджен совсем не была уверена, что способна снова ее отыскать.

Винс привез ее в дублинский аэропорт и пожелал получить удовольствие от поездки, даже несмотря на то, что был недоволен с самого начала.

– Я должна поехать, – сказала она, когда он заявил, что это пустая трата времени. – Это моя работа.

– В прошлом году это не было твоей работой, – возразил он.

– В прошлом году Конор не ломал руку, – сказала она. – И он мог сам делать фото и репортаж о ярмарке. А сейчас вот все по-другому.

– Я все равно не понимаю, почему именно ты.

– Потому что я его ассистент, – напомнила она.

– Именно. И разве это не означает, что ты должна остаться в офисе и защищать рубежи?

– Я могу делать это по телефону из Парижа.

– Мне не нравится, что ты летишь без меня, – продолжал он. – И еще больше, что ты летишь с мужчиной, который не является твоим мужем.

– Да не глупи! – Имоджен было важно скрыть свое волнение, поэтому она постаралась, чтобы голос звучал ласково и успокоительно. – Я вряд ли смогла бы взять тебя с собой. И между мной и Конором ничего не может быть. Он женат в конце концов!

– Видишь, насколько ты наивна, – заявил Винс. – Он женат. Можно подумать, это остановит его и помешает затащить тебя куда-нибудь на ярмарке в кусты.

– Там не будет никаких кустов, – вздохнула Имоджен. – Мы все время будем в выставочном зале.

– Или приставать к тебе в отеле.

– Если вдруг он действительно… Хотя я думаю, что это очень маловероятно. Я напомню ему о его супружеском долге, – ответила Имоджен.

Она понимала, что Винс не успокоился. Но он ничего не мог сделать. Когда она выходила из машины, он снова велел ей проверить паспорт и билет.

– Много денег тебе не понадобится, – добавил он. – Ведь все расходы оплачивает фирма.

Он тоже вышел из машины и обошел ее кругом.

– Соблюдай осторожность, – сказал он.

– Разумеется.

– Позвони мне, если что-то понадобится.

– Мне ничего не понадобится.

– Ну если вдруг понадобится, позвони. Не важно, сколько будет времени.

– Хорошо.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Он поцеловал ее.

Оглянувшись уже за дверями терминала, она увидела, как он стоит там и смотрит ей вслед. Но, когда она поднялась на эскалаторе в зону отлета, его же не было.

Имоджен прошла через службу безопасности и только после этого нашла банкомат и сняла с их общего счета столько, сколько смогла. Затем она проверила баланс другого счета. Своего счета – того, о котором Винс не знал.

Она трижды вносила на него деньги. Каждый взнос был от компании, в которой она работала, – премии от головного офиса в Париже. Ей удалось договориться в Дублине, чтобы эти премии выплачивались ей на отдельный счет. Анни Костиган, бухгалтер компании, тогда очень удивилась и посмотрела на нее с любопытством:

– Но у нас есть номер твоего счета в твоем личном деле, – сказала она.

– Это наш общий, – объяснила Имоджен. – А я хочу, чтобы премии перечислялись на мой персональный счет.

– Но зачем тебе это? Почему бы просто не перечислить деньги как твою зарплату на ваш… – она запнулась, глядя на выражение лица Имоджен.

– Я бы все-таки предпочла этот вариант, – настаивала Имоджен. – Пожалуйста, Анни.

– Дома все в порядке, Имоджен? – осторожно спросила Анни. Она явно колебалась, пальцы ее зависли над клавиатурой.

– Ну конечно! – торопливо воскликнула Имоджен и улыбнулась. – Все в полном порядке. Это просто… У мужа скоро день рождения, и я хочу сделать ему подарок – сюрприз. Но я не смогу это сделать, если он увидит информацию о деньгах.

– О!

– И что касается моей зарплаты: я знаю, что могу ее переводить на свой личный счет с общего, но мы с ним договорились, что зарплаты будем перечислять на общий, так что…

– Разумно, – остановила ее Анни. – Я все сделаю.

– Спасибо! – улыбнулась Имоджен.

Не такие уж огромные были эти премии – личные ассистенты, даже такие, по словам Конора, квалифицированные, никогда не получают огромных премий. Но их оказалось достаточно для того, чтобы бежать. Достаточно для того, чтобы начать воплощать свой план в жизнь. Достаточно для того, чтобы он удался. По крайней мере до этого момента.

Она легла на постель и закрыла глаза.

«Уже близко, – пробормотала она себе под нос. – Уже почти».

* * *

В половине седьмого утра Имоджен резко распахнула глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она не в Дублине. И не в Париже. Что она действительно сделала это. Тут же ее накрыло волной адреналина, и она села, с удивлением обнаружив, что на ней все еще ее синий деловой костюм. А она и не заметила, как уснула вечером, даже не раздеваясь.

Открыв ставни, она впустила в комнату лучи утреннего солнца. Потом разделась, пошла в ванную и долго стояла под теплым душем, слегка изогнувшись, чтобы не замочить голову, потому что в хостеле «Ауберг» шапочек для душа не давали, а сама она об этом как-то не подумала. Недочет в плане, подумала она, но совсем небольшой.

Выйдя из душа, Имоджен вытерлась одним из тонких зеленых полотенец и вернулась в комнату. Натянув свободную футболку и тертые джинсы, встала перед зеркалом.

На бледном лице карие глаза казались просто огромными, а темно-каштановые волосы слегка завились после душа и легли симпатичными колечками за ушами. Волосы – вот что ее поразило больше всего. Еще вчера они были длинными и роскошными: блестящие, гладкие, как зеркало, они служили живой рекламой ее шампуня. А теперь у нее на голове был короткий боб, который даже до плеч не доходил. Имоджен себя едва узнавала. «Это замечательно», – сказала она себе. Потому что именно для того, чтобы стать неузнаваемой, она и постриглась. Сережки со «сваровски» – подарок на двадцать первый день рождения от отчима – с новой прической стали гораздо заметнее. Крошечные кристаллики ярко сверкали в лучах утреннего света, льющегося в окно.

Имоджен нанесла немного тона на лицо, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить бледность, потом побрызгала духами «Нина Риччи» на шею и запястья. Сложила свой костюм и убрала его в чемодан. Она подумывала о том, чтобы оставить его в гостинице, но отбросила эту идею. Вряд ли, конечно, ее кто-нибудь вспомнит. Но, если она оставит что-нибудь из одежды в номере, то вероятность того, что ее вспомнят, увеличится. И потом, если все сложится как надо, ей этот костюм может понадобиться в будущем для собеседования.

Она застегнула молнию чемодана, надела балетки и вышла из номера.

Автовокзал был всего в двадцати минутах ходьбы от гостиницы, следующий автобус должен был подъехать почти через час. Имоджен – раз уж выдался незапланированный момент – села за столик в уже открывшемся уличном кафе и заказала кофе с горячими пышными круассанами, которые во Франции столь вкусные, что других таких не найдешь во всем мире. Кофе и круассаны вернули ее к жизни, как и летнее солнце, которое уже совсем взошло и весело улыбалось в чистом голубом небе. И именно здесь, любуясь видами, Имоджен смогла в полной мере оценить красоту фиолетовых и зеленых вершин Пиренеев.

Закончив со своим завтраком, она расплатилась и купила билет на автобус. Тот уже стоял на остановке. Заторопившись, а потому спотыкаясь на неровном тротуаре, Имоджен подошла к нему, боясь опоздать. Конечно, были в этот день и другие рейсы, но ей хотелось точно следовать своему плану и делать все очень правильно. «Делать все правильно», – это теперь были ее девиз и ее стратегия. Ее страховка. Гарантия, что у нее все получится. Это помогало сохранять уверенность, что всегда давалось ей труднее всего.

В автобусе уже сидели другие пассажиры – молодые и старые, жители пригородов и туристы. Были и студенты, такие как Анри, с рюкзаками за плечами, уткнувшиеся в свои мобильные телефоны.

Имоджен невольно представила, какие эсэмэски могла бы сейчас читать.

«Да что с тобой, черт подери?!! Почему ты не отвечаешь на мои смски?!!»

«Ты снова забыла зарядить телефон?»

«Я устал тебе звонить. Бога ради, Имоджен, ты безнадежна!»

«Уехал на совещание. Вне себя. Поговорим позже».

* * *

Поездка на этом автобусе, пусть и не таком комфортабельном, как междугородний накануне, была все же прекрасна. Даже ехать по улицам Байонны было чудесно. Имоджен прислонилась головой к окну и, не отрываясь, смотрела на голубые воды Атлантики, на волны, разбивающиеся о берег. Потом автобус съехал с побережья вглубь материка, петляя мимо круглых холмов, которые напоминали Имоджен Ирландию. Скоро показались белые вершины гор, и это уже было нечто совсем иное. Дома здесь тоже отличались от ирландских: они были похожи на альпийские шале – с их покатыми крышами и широкими карнизами. Имоджен представляла себе, как они могут выглядеть под снегом. Когда-то, после Прованса, она жила здесь, в этих краях, но совсем не помнила снега. Она даже не помнила, нравился ли он ей. И не была уверена, что узнает что-нибудь там, куда приедет. Но это было и не важно. Она все равно смотрела в будущее, а прошлое оставила в прошлом.