Когда она спустя десять минут вернулась со свежими напитками, Джеферсон решил отказаться по отношению к ней от своего недовольного, ядовитого тона, по крайней мере, частично. Может, это и неплохо – поговорить со вспыльчивым человеком? Во всяком случае, она показалась ему не такой пресной и вялой, как другие дамы.

– Пожалуйста, на сей раз маракуйа и ананас со льдом. – Ванесса улыбнулась, ставя стакан перед Джеферсоном. Она хотела уйти со вторым стаканом за свой столик, но Джеферсон задержал ее.

– Почему бы вам не пересесть ко мне? – Ему даже удалось растянуть строгие губы в улыбке, что сразу сделало его намного моложе.

Ванесса бросила на него скептический взгляд.

– Лучше не надо, – пока еще вежливо отказалась она. – А то у меня создалось впечатление, что вас тяготит даже ваше собственное общество.

Улыбка на лице Джеферсона погасла.

– Черт побери, садитесь! – Это прозвучало как приказ, а не просьба. – Если я приглашаю вас разделить мое общество, то именно это и имею в виду.

– А если я не желаю сидеть вместе с рявкающим грубияном, то и не делаю этого! – огрызнулась Ванесса, уже всерьез разозлившись.

Еще немного, и она выплеснула бы содержимое своего стакана в лицо Джеферсону. К счастью, ее гнев заглушил тоненький, но упорный голосок, очень настойчиво предостерегавший от такого поступка. Поэтому Ванесса поспешила поднести стакан к губам.

Джеферсон в душе усмехнулся. Он разгадал истинное намерение Ванессы.

– О'кей, о'кей, – пошел он на уступки и, ловко схватив Ванессу за подол, когда та собиралась проскользнуть мимо него, удержал ее.

В ответ Джеферсон получил острый, как бритва, взгляд, но не сдался.

– Я приношу извинение за грубое поведение и искренне прошу вас посвятить мне немного времени. Ну что, так лучше?

Ванесса быстро проглотила заготовленный резкий отказ. Этот человек совершенно открыто потешался над ней, но, поскольку он показал краешек белого флага, она, в свою очередь, решила не упускать шанс и попытаться выполнить злосчастное поручение.

– Ладно, – все еще колеблясь, пробормотала Ванесса. – Давайте попробуем. Я только возьму свои сигареты.

Когда она вернулась к Джеферсону, тот сидел, удобно развалившись в кресле, и с удовольствием потягивал напиток. Черная трость была опять прислонена сбоку – в знак того, что Тэйлор готов поступиться частью своей внутренней замкнутости.

– Кстати, простите, я действительно чурбан, – покаялся он, когда Ванесса села за его стол. – До сих пор вам не представился. – Джеферсон чуть подался вперед со своего кресла и одарил Ванессу едва заметной ироничной усмешкой, за которую она имела полное право снова на него разозлиться.

– Тэйлор, Джеферсон Тэйлор. – Усмешка превратилась в улыбку, стала более дружелюбной. – Мои друзья зовут меня Джефом.

– Ага, мистер Тэйлор, – недобро ответила Ванесса. – Мое имя Ванесса Лонг, я рада с вами познакомиться. – Она нахмурилась. – Скажите, вы не скончаетесь в этом пуловере?

На сей раз ей все же удалось на какой-то момент сбить его с толку. Он моргнул и слегка покачал головой.

– Нет, я к нему привык.

– Ну не знаю, – скептически посмотрела на него Ванесса.

Ей сразу бросилось в глаза, что Джеферсон, несмотря на жару, был единственным гостем, одетым в длинные бежевые полотняные брюки и свитер с длинными рукавами. Остальные джентльмены почти поголовно надели шорты-бермуды, повсюду пестрели яркие летние рубашки, а некоторые решились выйти на лужайку просто в купальных трусах и сетчатых майках.

– Что касается меня, то я охотно позволяю своей коже дышать, – заметила Ванесса и отвела со лба челку.

Джеферсон Тэйлор, по ее мнению, должен был попросту запариться в своем наряде. Его лоб покрылся капельками пота, но он тем не менее не собирался переодеться во что-то более легкое, свободное.

– Если бы я располагал такой же красивой кожей, как у вас… – Его взгляд оценивающе прошелся по ее декольте. -…То, безусловно, выставил бы ее на всеобщее обозрение.

– Но ведь вы мужчина, – энергично возразила Ванесса, которую неожиданно смутил взгляд его темных глаз. – Для мужчины красота не имеет такого значения.

– Вот как? – Кажется, эта тема его заинтересовала. – Тогда что же, по вашему мнению, имеет значение, если мы говорим о мужчине?

– Характер! – выпалила Ванесса. – Характер и сексапильность, вот что делает мужчину интересным.

– Ну и как, я обладаю этими качествами?

Ванесса почувствовала, что покрывается испариной. Какого черта она затронула такую скользкую тему! В сущности, никого, кроме самого Джеферсона, не касается, во что он одет. Но нет, вечно она со своим дурным языком опрометчиво лезет вперед, и вот… На этом месте Ванесса приостановила самокритику и испытующе взглянула на своего собеседника.

«Ну ясно! Я его натолкнула на идею!»

Девушка совершенно отчетливо прочитала по лицу Джеферсона, что голова его в данный момент занята не летней жарой или решением сложной математической задачи. Джеферсон Тэйлор выглядел абсолютно так же, как и любой другой мужчина, сообразивший, что у него появился определенный шанс.

– А ну-ка, скажите, – прервал взбудораженные мысли Ванессы его приятный низкий голос. – Во мне есть эта – как вы только что замечательно выразились – сексапильность?

Душ, полцарства за холодный душ! Ванессе показалось, будто ее охватило огнем. А тут еще этот Джеферсон Тэйлор со своими дурацкими вопросами! Ей вдруг безумно захотелось, чтобы он убрался подальше, а сама она оказалась в спокойной уединенности своей комнаты. Но чуда, к сожалению, не произошло, и Ванессе нужно было хоть как-то ответить на его вопрос.

– Откуда мне знать! – наконец выдавила она. – Я не могу с определенностью об этом судить, да и вообще у меня другие хобби.

– Другие хобби? – Джеферсон был явно озадачен.

– Да, другие хобби, – подтвердила Ванесса, радуясь, что нашла в результате иную тему. – Например, роликовые коньки или гонки в ящиках из-под мыла. Это когда катятся наперегонки в самодельных тележках под горку. А вы уже поднимались на воздушном шаре?

– Нет, – покачал головой Джеферсон.

– Тогда вы должны обязательно как-нибудь попробовать. Наверху чудесно и так спокойно. Только птицы глуповато поглядывают. Я думаю, что вы обиделись из-за того, что кто-то вторгся в ваше уединение…

«Боже, что за чушь я несу!» – выругала себя мысленно Ванесса, но сейчас она явно была не в состоянии ясно мыслить. Вызвано это было как сильным впечатлением, произведенным на нее Джеферсоном, так и взглядом, которым он на нее смотрел.

Но смотрел он на нее совсем не тем неприятным голодным взглядом, как Энтони Ричмонд, нет, у Джеферсона была абсолютно другая манера разглядывать ее, и именно это с каждой минутой все сильнее беспокоило Ванессу.


– Черт возьми, прекратите наконец, что вы на меня уставились! – вырвалось у Ванессы. – Это заставляет меня нервничать и чувствовать неуверенность.

– Простите. – Джеферсон с трудом подавил насмешливую улыбку. – Я ни в коем случае не хотел докучать вам.

Он немного изменил позу в своем кресле, повернувшись к Ванессе профилем, и остановил свой взгляд на бассейне, в котором жизнь била ключом.

– Так лучше? – осведомился Джеферсон с явной иронией в голосе, не глядя на Ванессу.

– Да, спасибо, – процедила она.

– Расскажите мне, как вы познакомились с Вероникой, – неожиданно попросил Джеферсон, когда разговор между ними уже грозил окончательно иссякнуть.

Ванесса вздрогнула. Что на это ответить?

– Ну так… – Девушка в отчаянии прикусила губу. – По работе, – вывернулась она. – Моя подруга должна здесь фотографировать, и миссис Ричмонд оказалась настолько любезной, что пригласила и меня тоже.

Ух, проскочила! Ванесса в изнеможении закрыла глаза.

– А кто вы по профессии? – продолжал допытываться Джеферсон.

Ванесса взмахнула ресницами и мило ему улыбнулась. Это была безопасная область: о своей работе она могла говорить часами, не выдавая истинной причины пребывания здесь.

– Я занимаюсь рекламной графикой, в общем, я хороший, но, к сожалению, совершенно невостребованный дизайнер. – Она негромко засмеялась, увидев недоумение на лице Джеферсона. – Знаете, нет заказов. Но ничего. Придет время, и меня обязательно оценит босс какой-нибудь крупной фирмы. А пока буду по-прежнему выращивать помидоры и морковь.

Теперь уже Джеферсон покачал головой, выражая полное непонимание. Девушка просто скакала с одной темы на другую.

Ванесса, заметив его растерянность, лаконично поведала о причинах увлечения овощеводством, и Джеферсон издал низкий приятный смешок.

– По крайней мере, вы умеете находить выход из положения, – промолвил он и добавил более серьезным, с оттенком восхищения, тоном: – Вы не хотите легко сдаваться, а пробиваетесь наверх. Даже без реальной перспективы добиться когда-либо своей цели.

– Что значит «без реальной перспективы»? – возмутилась Ванесса. – Я вам не какой-то мелкий художник-любитель, я училась своему ремеслу основательно. Почему же в один прекрасный день мне не получить вполне реальный шанс?

– Не волнуйтесь, – мягко вставил Джеферсон. – Я не хотел вас обидеть. – Действительно не хотел, но почему-то все время вызывал у Ванессы гнев. Однако у этой малышки в крови чистейший динамит. – Просто забудьте мои слова, хорошо? Давайте снова помиримся и будем наслаждаться чудесным днем.

Теперь Ванесса почувствовала себя неловко.

– Мне очень жаль, – промямлила она. – Иногда я бываю несколько несдержанной. Моя подруга Сара считает, что у меня темперамент тротиловой шашки.

Джеферсон онемел, потом откинул голову и захохотал. Ванесса с изумлением констатировала, что лицо его вдруг помолодело на несколько лет. И вообще – это открытие снова заставило ее занервничать, – он оказывался в высшей степени интересным мужчиной, когда выходил из состояния угрюмости.

Его черные волосы были густыми и здоровыми, чувствовалась рука хорошего парикмахера, который, правда, не смог совладать с упрямым вихром на макушке. На лице выделялись, когда он был в добром расположении духа, выразительные глаза, в глубине которых плясали маленькие довольные искорки.