Дебра Маллинз - Ночь накануне свадьбы

– Россы могут прекрасно обойтись без пары овец, – бросил Патрик. – Должны же мы чем-то заниматься, пока ты ищешь свою драгоценную невесту!

Гейбриел выдержал удар, даже не вздрогнув.

– Это был непродуманный план, Патрик.

– Я ничуть не жалею о содеянном.

Гейбриел покачал головой и посмотрел на Броуди. Зять пожал плечами, но Гейбриелу этого хватило, чтобы понять отношение друга к этому вопросу.

– Ангус, Эндрю, спасибо, что вытащили парнишку из беды.

– Тоже мне, беда! – воскликнул Патрик.

– Уже поздно, Патрик, – сказал Гейбриел, проигнорировав его восклицание. – Быстро в кровать!

Патрик прищурился.

– Но…

– Никаких «но».

– Я уже не ребенок!

– А ведешь себя именно так.

Патрик закрыл рот, собрал со стола свой скудный выигрыш и стремительно вышел из комнаты. По кивку Гейбриела Ангус и Эндрю забрали выигранные деньги и последовали за Патриком.

– Вот наказание, – пробормотал Броуди, опускаясь на один из стульев возле камина.

– Да, и с тех пор, как он стал мужчиной, все стало еще хуже.

Гейбриел последовал примеру зятя, опустился на стул, протянув к камину ноги в высоких ботфортах.

– Это нормально, парень просто ищет свое место в клане, – сказал Броуди. – Сам понимаешь, он брат вождя.

– Да, но только зря он подражает Лохлану. Матушка была бы лучшим примером.

Броуди рассмеялся:

– Твоя матушка могла бы ударить человека сотейником по голове за опоздание к ужину.

– И то правда, – усмехнулся Гейбриел.

– А что касается мужа вашей матери, то Патрик ведь еще очень молод. Но в нем все равно течет кровь Макбраденов, и он должен помнить, за что умер его отец. У него есть ты, чтобы направлять его и руководить им.

Гейбриел молча смотрел в мерцающий огонь.

– Хороший же из меня помощник, черт побери. Получил образование в Эдинбурге, стал вождём клана, но наши люди все равно голодают, а земли потихоньку приходят в полную негодность.

– Но ты ведь хочешь изменить все это? Собираешься жениться.

– Да. – Гейбриел откинул голову, рассматривая причудливые тени на потолке.

– Это точно?

– Да, я ведь уже сказал тебе. У меня выбора нет. – Он нахмурился. – Благодаря проклятию, которое преследует мою семью.

– Я знаю, что тебе нужно, Гейбриел. Джин…

– У меня есть обязательства перед кланом. – Гейбриел взглянул на зятя, потом снова отвернулся к огню. – Джин в прошлом.

– Значит, ты последуешь за своей судьбой и женишься на девушке, в которой течет кровь Фарланов? – Броуди вытащил из кармана трубку, затем мешочек драгоценного табака. – Ты человек чести, Гейбриел Макбраден, и я искренне желаю тебе счастья.

– Спасибо. – Гейбриел неловко заерзал на стуле, пытаясь отделаться от неприятного чувства. Черт побери, это проклятие загнало его в ловушку! – Я познакомился с ней сегодня.

– Правда? – Броуди аккуратно набил трубку, затем убрал мешочек обратно в карман. – И у нее есть… необходимый знак?

– Есть, но там, куда я не мог заглянуть, – рассмеялся Гейбриел.

– Тогда как же мы удостоверимся, что это именно она?

– Девушки иногда купаются, знаешь ли… Информация поступила от нашей крошечной пташки, которая прислуживает ей. Она сказала, что на теле Кэтрин Депфорд действительно есть нужный знак.

Броуди хихикнул, затем нагнулся, вытащил из огня тоненький прутик и поднес его к трубке.

– Неплохо, неплохо. И как она, красивая?

– Это не имеет никакого значения, даже если бы она была уродливей, чем одна из наших овец, Броуди. Проклятие требует, чтобы я женился на ней.

Броуди фыркнул:

– Ну да, конечно, зато это будет иметь значение, когда тебе нужно будет уложить ее в постель.

– Что ж, если бы такое случилось, я задул бы все свечи, но, как оказалось, в этом нет необходимости.

– Значит, она миловидна?

– Да.

– И к тому же богата.

– Ее приданое могло бы потопить судно.

– Интересно. – Броуди отклонился на спинку стула и затянулся. – Выходит, никаких трудностей с женитьбой нет?

– Абсолютно никаких. – Только память о ней – тело сирены и лицо ангела. – Она моя.

– Я хочу тебя. – Его рука плавно заскользила по ее шее, спустилась к груди и наконец обхватила талию. Он крепко прижал ее обеими руками к своему большому и сильному телу. – Давай же, поцелуй меня.

Чуть-чуть растерявшись, Кэтрин нетерпеливо потянулась к его губам и страстным, энергичным движением обвила его шею руками. Его губы требовали все, и она дала ему все, дрожа и замирая в предвкушении еще большей близости, молясь, чтобы его руки ласкали ее бесконечно. Его поцелуй сделал податливым ее тело, растопил сердце, и она была не в силах противостоять жадному голоду, сжигавшему ее тело. Ей все было мало, хотелось еще и еще, она поистине была ненасытна.

Рокочущий звук послышался где-то в глубине его горла. На миг оторвавшись от ее рта, он схватил обеими руками подол платья, рванул и легко разорвал его. Пуговицы разлетелись по всей комнате, и платье соскользнуло вниз, задержавшись на бедрах. Его глаза с жадностью изучали ее почти открытую грудь, приподнятую корсетом, будто предлагавшую себя. Твердые розовые бутоны сосков просвечивали под тонкой тканью сорочки.

Он спустил сорочку с ее плеч и провел пальцем по родинке в форме кинжала на левой груди.

– Это мой знак, – пробормотал он, склоняясь к ее груди, чтобы в следующий миг прижаться к ней губами.

Резкий стук в дверь разбудил Кэтрин. Она открыла глаза и, глядя в потолок, попыталась отдышаться. Тело изнывало от незавершенности ласк, а горничная тем временем продолжала звать ее. До боли знакомая обстановка собственной спальни медленно всплывала в сознании. Сон. Это был всего лишь сон.

Эротический. Нереальный, но в то же время до боли реальный.

Сердце все еще колотилось, а пальцы перебирали покрывало, будто запутались в волосах любовника. Все тело дрожало от неутоленного желания. Закрыв глаза, охваченная безмерным разочарованием, Кэтрин уткнулась лицом в подушку. Господи, Боже мой! Почему эти сны преследуют ее? И этот мужчина, который вообще не существует? Что она такого сделала? За что ей это мучение? В чем она виновата?

Ни в чем, кроме того, что в ней течет кровь Фарланов.

Да, это все проклятие. Проклятие, которое искушает тем, что она не может иметь. Мужчина, который, возможно, даже не существует, занимается с ней любовью лишь в таинственном царстве снов.

Кэтрин всегда думала, что безумие означает какие-то непредсказуемые действия, а вовсе не греховные фантазии или неприличные сны, после которых она пробуждалась на рассвете, дрожа от бессилия и мучительной неудовлетворенности.

Что это, если не безумие?..

Дверь в спальню со скрипом открылась.

– Мисс Кэтрин? Ваш отец ждет вас к завтраку. Он через час уезжает.

– Уезжает?

Кэтрин повернулась к двери, Пег вошла в комнату, чтобы раздвинуть шторы на окне.

– В Фарлан-Хаус, мисс.

Фарлан-Хаус. Ну да, конечно… Запуск воздушного шара.

Кэтрин хотела было откинуть одеяло, но поняла, что соски слишком заметно выпирают под тонким хлопком ночной сорочки. Всему виной этот сон… Резким движением она снова натянула одеяло.

– Пожалуйста, поторопитесь, мисс Кэтрин, – торопила ее Пег, – мы не должны заставлять вашего отца ждать.

Седеющие волосы горничной были собраны в пучок, по возрасту Пег годилась Кэтрин в матери, но, несмотря на несколько расплывшуюся фигуру, обладала силой и энергией молодой женщины. Подойдя к постели, Пег потянула на себя одеяло, но Кэтрин ни в какую не отпускала его. Победу все же одержала Пег и в конце концов отбросила одеяло, заставляя Кэтрин встать с постели.

Затем, так и не заметив причин беспокойства своей госпожи, Пег повернулась и направилась к платяному шкафу.

Кэтрин заморгала и, поняв, что ей дали шанс, вскочила с кровати и скрылась за ширму, дабы заняться утренним туалетом.

– Пожалуйста, поскорее, мисс, – подгоняла ее Пег. – Мистер Депфорд весьма нетерпелив сегодня; разве вы не хотите отправиться в Фарлан-Хаус?

Поместье Фарлан-Хаус было свадебным подарком деда со стороны матери.

Когда Кэтрин была ребенком, отец не баловал ее рассказами о ее матери, разве что часто упоминал о том, что ее погубила дикая шотландская кровь. Но Кэтрин выросла и хотела получить на все эти вопросы более пространный ответ, чем наследственность или дурная кровь. Так или иначе, ей нужно узнать побольше о своей матери и о таинственной истории фарлановского безумия.

Одетая в любимое платье из голубого муслина в мелкий цветочек, Кэтрин вошла в столовую. Солнечные лучи проникали в окна, и лысина на макушке отца так и сияла в утреннем свете.

– Доброе утро, папа.

Джордж Депфорд выглянул из-за газеты.

– Доброе утро, дочь.

Она села за стол справа от отца и благодарно улыбнулась лакею, который поставил перед ней чашку горячего шоколада. Вопрос о матери не выходил из головы, и казалось, что настроение отца вполне подходит для подобного разговора. Но как бы то ни было, Кэтрин с детства уяснила для себя одно правило: прямыми вопросами от отца ничего не добьешься. Особенно когда он погружен в чтение «Таймс». Она должна тонко и незаметно подвести беседу к предмету разговора.

– Как прошел прием у леди Дорбартон? – спросил отец, решительно сворачивая газету и откладывая ее в сторону.

Кэтрин заморгала, радуясь, что он сам, не зная того, идет ей навстречу.

– Большое сборище, как и ожидалось.

Лакей поставил перед хозяйкой ее любимый завтрак: яйца и ветчину. Она принялась резать ветчину, а отец потянулся вперед, в его темных глазах светилось нетерпение.

– Расскажи мне об этом вечере. Кентвуд был там?

«А, так вот в чем дело».

Удивленная его болезненным интересом, Кэтрин нарочно тянула с ответом. Взяла ломтик ветчины, отправила его в рот и прожевала. Проглотила. И только после этого ответила: