офисного типа. Его вино, французский хлеб и сыр помогли в решении уравнения. Он

наклоняется над аппаратом для кредитной карты дальше, чем это необходимо. Голова

Кортни остается опущенной, пока она заканчивает операцию. Ей явно некомфортно.

— Простите? Вы не пропустите меня вперёд? У меня только два товара, —

спрашиваю я пожилую женщину передо мной.

— Конечно, проходите, — я киваю в знак благодарности и обхожу ее. В руках

Кортни сдача мудака, а его рука находиться в ее кудрях. Теперь я понимаю её, когда до

меня доносится:

— Пойдем, малышка. Ты сможешь оставить сдачу себе, если встретишься со мной в

подсобке. Я буду быстрым, обещаю.

В последний раз я чувствовал себя таким злым, когда увидел порез на ее щеке. До

этого никогда. Она что-то делает со мной, и я не уверен, что мне это нравится.

— Отпусти ее, — говорю я ему, мои слова сочатся гневом.

Кортни поворачивает свою голову, и я вижу слезы в ее испуганных глазах. Я

расправляю плечи и разминаю шею, многозначно смотря на этого ублюдка. «Костюм и

галстук» опускает свою руку и дарит мне самодовольный взгляд.

— В любом случае, она — шлюха, — огрызается он.

Я зажмуриваю глаза и думаю, как отслежу его, когда он выйдет из магазина.

Наконец, когда я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Кортни в порядке, неожиданный

удар пронзает мою грудь и оседает болью в животе.

Слезы скатываются по ее щекам, пухлые губы приоткрыты, она пытается

контролировать свое дыхание.

Я неловко смотрю на женщину позади меня. Она читала журнал, так что не видела,

что произошло. Снова поворачиваюсь к Кортни и спрашиваю у нее:

— Ты в порядке? Он был засранцем.

Она качает головой и вытирает лицо:

— Да, был. Спасибо, — быстро вытирая руки о свой смешной зеленый фартук,

который ей приходиться носить, она быстро хватает мои покупки, чтобы пробить их.

— Семнадцать сорок девять, — я скольжу своей картой по аппарату, не отвечая ей,

потому что, действительно, что я могу сказать? Она отрывает чек и запихивает его мне в

пакет. Я хватаю его и ухожу, но не раньше, чем оборачиваюсь через плечо, чтобы увидеть,

что она смотрит на меня.

* * *

Фары на секунду размывают мой взгляд, когда в полночь машина Кортни

подъезжает к дому. Я бы соврал себе, если бы сказал, что не жду ее. Почему? Черт возьми,

я не знаю. Я никогда раньше не чувствовал себя собственником по отношению к

женщине. А женщина с ребенком? Я избегаю их, как чумы. Это просто еще одна

сложность, которая мне не нужна, даже если ее ребенок — самый крутой пятилетка,

которого я когда-либо встречал.

Кортни открывает заднюю дверь машины и вытягивает спящего Бена. Затем

захлопывает дверцу своим коленом и направляется по тропинке к входной двери.

Она спотыкается и резко останавливается, увидев меня.

— Привет, — шепчет девушка.

— Привет, — я беру ключи из ее руки и открываю дверь. Зайдя к ней, я включаю

свет в прихожей.

— Спасибо. Я скоро вернусь, — я наблюдаю, как ее изящная попка исчезает вверх

по лестнице, и со стоном втягиваю и выпускаю воздух из лёгких. Ее тело абсолютно

идеальное.

Я не был здесь с тех пор, как они переехали, но тогда я был в роли хозяина. У меня

занимает пять минут, чтобы осмотреться. У Кортни дом декорирован в пляжном стиле.

16

Комната, где мои бабушка и дедушка обедали за столом, теперь стала игровой, и Кортни

перекрасила стены на кухне в ярко-желтый цвет. Я просматриваю фотографии на стене и

смеюсь над той, где у Кортни глазурь размазана по всему лицу.

— Это было в прошлом году, — её мягкий голос слышится через гостиную, я

поворачиваюсь к ней лицом. — День рождения Бена, Мона подсказала ему эту идею.

— Это забавно, — Боже, я превращаюсь в тёлку.

Мои руки прижимаются к бёдрам в карманах джинсов, и я раскачиваюсь на каблуках

своих ботинок.

— Что случилось? — спрашивает она. Ее голова наклоняется, и девушка скрещивает

руки на груди в защитном жесте.

— Просто хотел убедиться, что ты в порядке…

— Да, — она прерывает меня, кажется, раздраженно. — Я в порядке.

— Хорошо, тогда я пойду, — моя рука ложится на ручку, когда я останавливаюсь от

ее слов.

— Я ненавижу это. Я ненавижу свою работу. Ненавижу, что не могу уложить своего

ребенка каждую ночь в постель. Я ненавижу, что все время одна. И я ненавижу, что

второй раз за месяц ты видишь меня в худшем состоянии, — когда я начинаю говорить,

она поднимает руку, чтобы остановить меня. — Я беру свои слова обратно. Три раза. В

клубе, когда я набросилась на тебя, а затем вечером. О, господи! — она выдирает заколку

из волос и плюхается на диван.

— Ты, наверное, думаешь, что я полный псих, — говорю я.

— Нет, я не знаю тебя. И я бы хотела не желать этого, — она грызёт ноготь

большого пальца.

— Ты хочешь знать, но не хочешь желать.

— Да.

— О.

Тщательно выбирая свои слова, я говорю ей:

— Я хочу тебя. И я, честно говоря, не уверен, это из-за того, что я знаю, что ты

будешь хорошей любовницей или из-за того, что я не могу получить тебя, — моя прямота

не пугает ее.

— Почему ты не можешь получить меня?

— Я не могу получить тебя, потому что не могу тебе дать то, что вам нужно, — она

встает и случайно задевает своей грудью мой живот.

— И что, по твоему, мне нужно?

— Больше, чем несколько часов, — слабая улыбка появляется на ее губах.

Ее крошечное запястье оказывается в моих руках, когда я беру его, чтобы

поцеловать ее ладонь, прежде чем мягко толкаю девушку обратно на диван и, подходя к

двери, я говорю:

— Я не знаю, почему, черт возьми, я пришел сюда.

Я думал, какого хрена? Я что, стал благородным и упаду к ее ногам? Я не

беспокоюсь о женщинах. Я не беспокоюсь ни о ком, кроме себя. Но по какой-то чертовой

причине, которая осталась от моей совести, той, что перевешивает мой член, меня тянет к

ней.

— Ты прав, Сэм, — Кортни садится на колени на диване и накручивает прядь волос

на палец, — я хочу большего, но иногда кажется, что это никогда не произойдет, и я

никогда не найду хорошего мужчину. Даже интересно, зачем я это сказала.

Мысль о ней с каким-нибудь другим парнем раздражает меня. Я хочу просто

трахнуть ее и покончить с этим. Вытрахать ее из моих мыслей, прежде чем она найдет

хорошего мужчину. Я сжимаю кулаки, представляя, как она раскрывается и стонет для

кого-то другого, как они кончают вместе.

— Тебе лучше уйти, — заканчивает она шепотом.

17

— Скорее всего, — только ноги не хотят двигаться, хотя мозг знает, что мне нужно

уйти.

Может, она и не понимает, но Кортни подает мне все сигналы. Мягкий голос,

приподнятая грудь, накручивание волос на палец. Я знаю, что если прямо сейчас не уйду,

то сделаю то, о чем она будет сожалеть. Я не буду жалеть об этом, но она будет.

Девушка встает и медленно подходит ко мне, каждое покачивание ее бедер, как

вызов для моего члена.

— Мне нужно запереть дверь после того, как ты уйдешь.

На ней черные брюки и рабочая уродливая зеленая рубашка поло, и она не понимает,

как чертовски сексуально выглядит. Ее волосы спадают на плечи, и мне интересно, они

такие же мягкие, какими и выглядят?

— Мне нужно уйти, — она молчит, но кивает. Ее грудь поднимается с каждым

вздохом. — Прикажи мне уйти, — когда она не отвечает, я протягиваю руку, чтобы

коснуться ее волос, и делаю шаг ближе, проиграв битву. Я сдвигаю руку на ее щеку,

поглаживая.

Нежная, мягкая, гладкая, приятная.

— Она нежная, другая часть такая же нежная, Кортни? — я не могу контролировать

своё тело, когда моя рука скользит по ее плечу от груди и опускается ниже ее живота.

Глядя на меня жаждущим взглядом, она кивает, пока мои пальцы играют с поясом ее

брюк.

Моя другая рука, скользящая под ее рубашку, присоединяется к веселью. Я

приподнимаю чашечку ее бюстгальтера и не могу удержаться от стона, когда ее большая

грудь оказывается в моей жаждущей руке. Кортни жадно втягивает воздух и хватается за

мои плечи.

— Иисус, это приятно, — я осторожно толкаю её на пару шагов назад так, чтобы ее

спина прислонилась к стене.

— Подними рубашку, я должен это увидеть, — я пощипываю ее соски, и она стонет,

делая мой член еще тверже. Я вдавливаю свое колено между ее бедер и раскрываю их.

Когда она обнажает свою грудь для меня, я не теряю времени. Я сосу, лижу и

покусываю каждый сантиметр ее самых идеальных сисек, которые я когда-либо видел.

— Боже, Сэм, — ее пальцы грубо хватаются за мои волосы, и она притягивает свой

рот к моему. И я, кажется, уже обожаю его. Мне нравится чувствовать ее губы на своих. Я

обычно не целуюсь, когда трахаюсь. Это слишком интимно. Но после того как она

напугала меня на крыльце, я понял, что пропал, мне нужно попробовать вкус ее губ.