поболтать со своей женой и тестем. Выяснить, что важнее. Как только они решат, что

спасение их имени перевесит всю фигню с делами, касающимися твоего желания стать

отцом, ты подпишешь сраные бумажки. И тогда ты никогда не выдохнешь имя Кортни

или Бена снова.

— Черт возьми, да кто ты такой?

Я протягиваю руку, и он нерешительно берет ее. Я пожимаю ее и отвечаю:

— Сэм Монро, — его глаза слегка расширяются. — И ты думаешь, что мой отец

беспощаден? Риски. Попробуй только навредить им. Бл*дь, рискни, и я обещаю, что ты

огребешь новые неприятности на свою задницу так быстро, что захочешь, чтобы на моем

месте оказался мой говнистый отец, с которым ты судишься за бумаги и деньги.

Он вырывает свою руку и подходит ближе.

— Ты угрожаешь мне?

— Ага, бл*дь, именно так. Хочешь испытать меня?

Мы уставились друг на друга, и он, наконец, сдается, вскидывая руки вверх.

— В любом случае, мне не нужен этот сопляк. Можешь забрать их. Да пошли вы все

на хрен.

Я смотрю, пока он не заворачивает за угол, затем опираюсь ладонями о свои колени.

Я имел в виду каждое слово, которое произнес. Я знал, о чем говорил, я вырос среди

алчных юристов. Независимо от того, намеренно или нет, я узнал кое-какое дерьмо от

моего отца. И я умею разбираться в людях, а Мэтт не что иное, как мелкий трус,

пытающийся поцеловать задницу своего нового папочки.

Я могу гарантировать, что эти документы будут подписаны и доставлены к концу

недели.

Я возвращаюсь к машине. Когда Кортни замечает меня, она выходит и закрывает

дверь. Она бежит ко мне, все ее лицо охвачено беспокойством.

— Что случилось? Что он сказал? О, Боже, он будет пытаться отнять Бена? — я

останавливаю ее быстрым поцелуем. Она чуть оступается, но я не даю ей упасть.

— Все нормально. Все в порядке. Пойдем, купим мороженое.

74

— Сэм. Ты не можешь просто поцеловать меня, чтобы отвлечь. Я имею право знать,

что он сказал.

Бен взволнованно смотрит из окна.

— И я скажу тебе. Позже, — я улыбаюсь очень широкой улыбкой, чтобы успокоить

Бена. — Но сейчас Бен напуган. Все хорошо. Мэтт ушел.

— Но…

— Нет. Никаких "но". Мороженое. Затем, чуть позже, мы поговорим.

Я обхожу вокруг машины, и перед тем, как открываю дверь, она обращается ко мне.

— Спасибо тебе.

— Не стоит благодарности. Ты готова?

Она наклоняет голову и улыбается.

— Да, Сэм. Я готова. А ты?

Ясно, что она спрашивает о чем-то большем, чем мороженое.

Я опускаю свои руки на крышу автомобиля и наклоняюсь ближе к ней.

— Я никогда не был так готов ни к чему в своей жизни.

Глава 16

Кортни

Я безумно нервничала, начиная с того момента, как впервые взяла Бена на руки. Я

цепенела от страха, что он может заболеть в младенчестве, боялась, что он умрет во сне.

Боялась, что он может навредить себе всякий раз, когда он пробовал что-то новое. Я

постоянно сомневалась и продолжаю сомневаться до сих пор, во всем, что делала,

беспокоилась, что травмирую его на всю жизнь. Когда он начал спрашивать о своем отце,

страх перед отсутствием достатка выбрался на поверхность и заставил меня сомневаться в

себе, как в матери-одиночке, еще больше.

Но когда я прочитала судебные документы и подумала, что могу потерять его, ужас

поглотил мое тело. Если бы не Сэм и его отец, я не знаю, где бы находилась сейчас. Уж

конечно, не сидела бы в кафе-мороженое, поедая «Голубую Луну» в четыре дня в

понедельник после того, как увидела своего бывшего впервые за пять лет. Особенно после

того, как он пытался подать на меня в суд за право опеки над ребенком, в то время как

просто выступил в качестве донора спермы.

— Корт? — смеющийся голос Сэма вырывает меня из собственных мыслей.

— Да?

— Ты слышала, что он только что сказал? — он наклоняет голову в сторону Бена, на

лице которого шоколада больше, чем во рту.

— Нет, извини, — я наклоняюсь ближе к сыну. — Что случилось, дорогой?

— Я хочу, чтобы Хлоя осталась на ночь.

Я кашляю, чтобы не задохнуться, а Сэм опускает голову, чтобы скрыть свой смех.

— О, ну. Я не знаю.

— Я могу это сделать? Девочки приходят в гости с ночевкой к маленьким мальчикам

в детском саду? Это только кажется... неправильно.

— Мы поговорим об этом позже.

К счастью, Бен покладистый ребенок, поэтому пожимает плечами и продолжает есть

свой рожок мороженого.

— Какие у вас планы на остаток дня? — спрашивает Сэм.

— Сегодня вечером я работаю. Мона приедет в семь.

Его глаза ожесточаются, а рука, лежащая на моем бедре, на короткое время

напрягается.

75

— Сколько дней ты работаешь на этой неделе? — его голос приобретает сердитый

тон.

— Кроме сегодняшнего вечера я работаю ночью в пятницу и субботу.

Он кивает, но не отвечает. Когда он резко встает, откидывает свой стул назад и тот

врезается в пустой стол позади нас. Я вздрагиваю, а Бен останавливается, высунув свой

язык наполовину, чтобы лизнуть, но быстро отказывается от еды.

— Сэм, — шепчу я.

Он хватает свой мусор.

— Я буду снаружи.

И выходит, не оглядываясь.

«Какого черта? Почему он внезапно разозлился? Клянусь, у этого мужчины больше

перепадов настроения, чем у женщины с ПМС».

— Он сумасшедший? — спрашивает Бен, вытирая рот рукавом своей рубашки.

— Используй салфетку. И нет, я так не думаю, — я улыбаюсь так убедительно, как

только могу, и обмакиваю салфетку в воде, чтобы вытереть шоколад с его рта. Надеюсь,

что он не чувствует мое разочарование. — Тебе нужно сходить в туалет, прежде чем мы

поедем домой?

— Нет.

— Ладно, бери свой мусор и пошли.

Мы встречаем Сэма снаружи, и он молча открывает нам дверцы, прежде чем отвезти

домой. Бен объелся, я могу утверждать это, потому что он не разговаривает. Я откидываю

голову назад на сидение и смотрю в окно. Рука Сэма дотрагивается до моей, и я

нерешительно переплетаю свои пальцы с его. Я не понимаю, как в одно мгновение он

может быть таким любящим и оберегающим, а в следующее — выходить из себя, как

ребенок, по причине, которая мне даже не известна. Гонка за ним изнурительна. Но как бы

то ни было, есть в нем что-то, ради чего стоит бороться, и мне интересно, хватит ли у меня

сил для этого.

Он паркуется на подъездной дорожке позади своего грузовика. Я вытаскиваю свою

ладонь из его и открываю дверцу для Бена. Мы все поднимаемся по ступенькам, и я

ожидаю, что Сэм пойдет к себе. Часть меня хочет поговорить о том, что он сказал Мэтту,

а другая просто жаждет, чтобы он ушел, так как я не понимаю, чем так разозлила его. Он

кладет руку мне на поясницу и слегка подталкивает в сторону моей двери. После того как

мы входим внутрь, Бен собирается бежать в свою комнату, но я останавливаю его.

— Что ты скажешь Сэму за мороженое?

— Спасибо, Сэм.

— В любое время, — он улыбается Бену, теперь, по-видимому, вернувшись к

своему нормальному состоянию.

— Можно я теперь поиграю?

— Да.

Бен убегает наверх, и, как только он оказывается вне пределов слышимости, я

поворачиваюсь и тычу пальцем в Сэма, готовая наброситься на него с кулаками за то, что

он вел себя, как придурок. Но он хватает мою руку и притягивает меня к себе, потом

обнимает и прижимает мою голову к своей шее.

— Прости, но я не могу смириться с мыслью, что ты работаешь в этом месте. Меня

ужасно раздражают мысли о том, что эти засранцы видят тебя голой, — извиняющийся

шепот смешивается с сердитым тоном, который слышен в его голосе.

Мое сердце напугано его признанием, и я бормочу:

— Я не голая.

— Нет, но мне все равно это не нравится.

Он тихо и медленно потирает мне вверх и вниз спину ладонями.

— Мне тоже, но у меня нет выбора.

76

Он удерживает меня пару минут, и я отступаю, внезапно осознавая, что так и не

поговорила с ним о Мэтте.

— Что случилось с Мэттом?

— Ничего. Он пытался вести себя, как обиженная задница, сказал, что ты

действовала против него и шантажировала.

В моей голове тут же начинают проигрываться сценарии, но нежная рука на моем

лице выдергивает меня.

— С ним покончено, он ушел побежденным, детка. Похоже, он получил документы,

прежде чем поговорил с Дентоном, потому что у него не было ни малейшего понятия, что

мой отец узнал о романе его жены.

— О, он просто ушел? Даже не спросил о своем сыне?

Мое сердце болит за моего маленького мальчика.

Он делает глубокий вдох и качает головой.

— Но он и не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и Бен. Он кусок

говна, и я сказал ему, что лучше мне никогда не видеть его рядом с Беном.

Я прерываю его.

— Ты что? — рявкаю я.

Он поворачивает голову назад.

— Я сказал ему, чтобы он никогда не связывался с тобой или Беном снова.

— Кто ты такой, чтобы принимать подобное решение? — ору я. Что, если Мэтт

действительно хотел узнать своего сына? Имею в виду, что я не хочу отказаться от опеки,

но была бы не против того, чтобы Бен встретился с отцом. Каждый ребенок заслуживает