Лана Мур - (Не)случайная для принца

— Подумай, — убеждал он, потом повернулся к Грегу. — Помоги ее уговорить, она не способна трезво соображать.

Грег присоединился к приятелю, и они обрушили на меня двойной шквал уговоров, оглушая и лишая собственной воли.

— Мия, дом большой, мы можем вообще не встречаться, но я хотя бы буду уверен, что в резиденции ты будешь под защитой.

— А ты уверен? — шепнул Грег, но я расслышала. — Под одной крышей с миссис Нордгейт и ее кузеном?

— Если это действительно она, то не сможет ничего сделать в собственном доме. Только не в нем. Поэтому, да, уверен, что там Мия будет в безопасности.

Я смотрела на них не моргая. Мне не чудится? Рэн подозревает мать в покушении на меня?

— Но почему? — выпалила я.

Рэн и Грег обернулись одновременно, и по их взглядам было видно, что они все поняли.

— Мама сильная женщина. Она не прощает ошибок.

— Но я же ничего не знала. Жила своей жизнью. Никому не мешала. И даже этот барк с Адамом. Зачем он нужен? Даже если я действительно дочь твоего отца, то внебрачная. У меня нет никаких прав, я по-прежнему никто.

— Вот в этом и надо разобраться, чтобы покушения больше не повторялись. Ты мне поможешь?

Я посмотрела в невероятно-синие, полные боли глаза.

Почему я сваливаю все это на него? По какому праву? Он такая же жертва обстоятельств, как и я. Ужасное открытие по нам обоим прошлось асфальтовым катком, вместе и стараться выбраться из этого болота.

— Я поеду, — выдернула из рук Рэна треснувшее кружево. — Но только для того, чтобы разобраться, кому и почему я так мешаю.

— Мы разберемся, — пообещал Рэн, протянув мне очередную деталь туалета.

— Имейте в виду, я и Ви, мы всегда рядом, если нужна будет помощь, — говорил Грег, заталкивая вещи в багажник машины и помогая мне сесть.

Рэн попробовал было поддержать под руку, но я отшатнулась от него, будто от раскаленной сковородки.

Он не стал настаивать, только рука медленно опустилась, и пальцы сжались с такой силой, что на кисти вздулись вены.

Видимо, догадавшись, что мне трудно будет переносить его соседство, Рэн сел на переднее сиденье рядом с Грегом. И мы помчались по прямому, как стрела, шоссе, образующее ось «папоротника».

Я обернулась, взглядом провожая то место, где познала и невыразимое счастье, и всю глубину отчаяния.

Наверное, эта вилла навсегда останется в моей памяти.

«Папоротник» закончился, и мы вылетели на мост. Далеко внизу море вздыхало и тяжелыми волнами разбивалось об опоры эстакады. Взбивалась белая пена, разлетались искры брызг. Темная синева смешивалась с золотом и бирюзой.

Пропасть притягивала.

Вот если бы сейчас машина потерял управление, вылетела за ограждение, и мы стали бы частью этих волн. Избавились от тяжести вины. От раскаяния. Свободные, растворились бы в воде.

Потом вспомнила, как задыхалась среди буйства волн, как соль раздирала горло, сдавливала грудь, и опомнилась.

Надо же было до такого додуматься!

Отшатнулась от окна и откинулась на кожаную спинку. Стиснула ладони и зажала их между колен.

— Мия, все в порядке? — оглянулся Рэн и пытливо заглянул в глаза

Я уверенно кивнула и, чтобы немного отвлечься, стала думать о новом месте жительства.

Какой он, дом Рэна? Место, где он вырос? Миссис Нордгейт вряд ли будет рада моему приезду, но насколько невыносимой она сделает мою жизнь, оставалось вопросом. Готова ли я к этому?

Хорошенько подумав, поняла, что теперь, после всего случившегося, я готова ко всему. Выдержу все, чтобы выяснить, кто и за что обрек меня на все это.

Мост закончился, но мы не поехали вглубь острова, а свернули, к уходящей в море горной косе. Я даже не знала, что на ней кто-то живет.

Поднимаясь по серпантину, вьющемуся по горному склону, миновали один кордон, затем другой — резиденция правителя тщательно охранялась.

Дорога становилась все более узкой и извилистой. Здесь вероятность сорваться в пропасть становилась реальнее. Зачем же первое семейство страны выбрало такое недоступное место? Неужели нравится рисковать жизнью каждый раз, когда надо покинуть или вернуться домой?

— На самом деле мы чаще пользуемся вертолетом, чем автомобилями, — повернувшись, пояснил Рэн. Спускаемся и пересаживаемся в машину уже в низине, но сейчас я не хочу, чтобы кто-то знал о нашем приезде. А вот и наш дом, — он указал на примостившийся у крутого склона особняк. Уступ, где он стоял, был настолько узок, что дом, казалось, вцепился в гору и постарался стать ее неотделимой частью. Снизу он был почти неразличим.

Еще несколько виражей, и мы оказались на плато. Забор, отделяющий его от пропасти, был настолько низок и не внушал доверия, что я пообещала себе и близко к нему не подходить.

Уступ оказался намного шире, чем представлялось с шоссе, а дом размерами превзошел все мои ожидания.

По пологой дуге подъехали к помпезному входу.

В дальнем конце ухоженного, ярко-зеленого газона увидела красное пятно и пригляделась — точно, вертолет, сверкал на солнце алым лаком, стеклом и лопастями.

— Ничего себе, — невольно выдохнула.

— Н-ну да, — немного смущенно ответил Рэн. — Теперь это все принадлежит и тебе тоже.

Дом взбирался по склону горы стеклянными этажами и полуэтажами. Дерево и камень причудливо смешались, объединив неприступность крепости и тепло деревенского дома.

— На первом этаже холл, гостиная, столовая. Баня, термальный бассейн. Выше — жилые полуэтажи. Сама выберешь комнату, где хотела бы жить.

Пока я зачарованно рассматривала архитектурный шедевр, Рэн и Грег вытащили из багажника сумки.

— Добро пожаловать домой, Мия, — Рэн потянул тяжелую, как крепостные ворота дверь, сделал шаг и замер, а сумка, выпав из руки, глухо шлепнулась о каменный пол.

Не успев затормозить, я врезалась в его спину и сразу бы отшатнулась, но Рэн, не глядя, перехватил за руку. Будто чувствовал, где я нахожусь в каждый конкретный момент.

— Неожиданно, — глухо выдавил Рэн и крепко держал меня за руку.

Я выглянула из-за его плеча и тоже остолбенела — в эркере, вид из которого открывался на изысканный сад, стояли миссис Нордгейт и неизвестный мужчина с фотографии, а их объятия очень сложно было назвать дружеским. К тому же голова миссис Нордгейт была откинута так, словно мы прервали поцелуй.

— Что вы застряли? — мимо меня протиснулся Грег, — О, кхм, — смешался он. — Мы, кажется, не вовремя, извините.

Он попытался развернуться и ретироваться, но врезался мне в плечо.

— Да нет, как раз вовремя, — все еще не отпуская меня, Рэн шагнул в комнату. — Могу я узнать, что здесь происходит?

Надо отдать должное самообладанию миссис Нордгейт. Она не вздрогнула, не отшатнулась, не отвела взгляд — с прямой спиной и гордо поднятой головой повернулась и посмотрела на сына, а когда заметила меня, то ее бровь медленно поползла вверх.

— Лорэнций, разве я не говорила тебе не таскать в дом бродячих животных. Неизвестно, какие болезни они могут принести.

Весьма прозрачный и доходчивый намек, но почему-то он меня даже не задел.

— Некоторые бродячие животные более чистоплотны, чем те, кто спят на шелковых подушках и при этом с удовольствием валяются в нечистотах, — неожиданно для всех и для самой себя парировала я.

— Ты очень смелая девушка, — миссис Нордгейт отошла от мужчины и, прищурившись, шагнула нам навстречу. — Вижу, что крепко вцепилась в моего сына. Что ты хочешь?

— Мама, — предупреждающе произнес Рэн.

— Сколько ты хочешь, чтобы оставить нас в покое? Десять тысяч? Двадцать? Сто? Ты все равно не получишь Лорэнция. Он не такой глупец, как ты думаешь, и рассмотрит твою натуру, я хочу лишь ускорить этот процесс и улучшить твою жизнь.

— Мама! Прекрати!

С силой стиснутые пальцы отозвались резкой болью, и я дернулась.

Рэн обернулся.

Как страшно его глаза сверкали из-под сдвинутых бровей.

На месте миссис Нордгейт я, наверное, убежала бы подальше и постаралась спрятаться как можно надежнее, но она осталась на месте, и ее взгляд по твердости не уступал взгляду сына.

Сразу было видно, в кого Рэн пошел силой воли.

— Мия никуда не пойдет. Она имеет такое же право находиться здесь, как я или ты.

Если миссис Нордгейт и смешалась, то быстро взяла себя в руки.

— Надеюсь, вы не женились втайне? — на аккуратно накрашенных губах мелькнула ироничная усмешка.

— В нашей стране пока не разрешают родственные браки. Не так ли?

Миссис Нордгейт вздрогнула, как удара. Как бы хорошо она ни владела собой, но от услышанного ноги подкосились, и незнакомый мне мужчина поспешил поддержать ее под руку.

— Лорэнций, пожалей мать, — коротко бросил он. — У нее спокойного дня не было с тех пор, как «Жемчужина» вернулась в порт без тебя. Посмотри, она же вся извелась. Я здесь для того, чтобы поддержать ее в трудный момент.

Но Рэн, кажется, не слышал его.

— Именно поэтому ты вышла не за дядю, а за отца, хоть совсем его и не любила? Так? — он продолжал беспощадно добивать мать. Даже мне стало больно смотреть на ее побледневшее и осунувшееся лицо. — Поэтому он стал искать утешение на стороне?

— Замолчи! — воскликнула миссис Нордгейт.

— Почему же? Мия уже знает, что она дочь моего отца. Какие могут быть секреты у членов семьи, верно? Ты сразу после свадьбы стала изменять отцу?

— Замолчи, сопляк! — бережно усадив миссис Нордгейт на диван из мягко переливающейся кожи, дядя подлетел к Рэну и замахнулся для удара.

— Не советую, дядя, — ледяной голос Рэна словно ножом полоснул дядю, и его рука бессильно повисла. — Я уже выяснил, что ты стоишь за покушениями на Мию, — от удивления я едва не задохнулась. — Вот только зачем тебе это? Оказать услугу любимой женщине и устранить внебрачную дочь ее нелюбимого мужа? Только в этом вина Мии и поэтому она заслуживает смерти? Не слишком жестоко? С вашими возможностями вы могли под любым предлогом отослать ее из страны. Так в чем дело? Чего еще я не знаю о нашей дружной и слишком любящей семье?