Теперь, напротив, она осталась последней в череде загадок, связанных с Малезом. Я действительно нуждался в этом каталоге. Кроме того, я напал на след. 17 июля 1978 года, за день до похорон Малеза, на его вилле произошла кража со взломом, и воры точно знали, что им надо. Пять произведений искусств из тогда еще не вывезенного собрания, вероятно самых ценных, бесследно исчезли. Из полицейского архива и от следователей, специализирующихся на краденых предметах искусства, мне удалось узнать лишь, что авторство трех из этих картин приписывается Паулюсу Поттеру, Яну Поллаку и Рембрандту ван Рейну, а также что расследование было закрыто ц февраля 1979 года. Никаких подозреваемых, никаких следов, ничего.

Вот если бы мне добыть фотографии украденных вещей, думал я. С их помощью я смог бы что-нибудь разнюхать.

Из материалов дела следовало, что Малез начал интересоваться искусством еще в конце 1940-х годов. То был золотой период, который торговцам произведениями искусства и по сей день трудно описывать без некоей влаги во взоре; во время войны в обращение попало фантастическое количество предметов искусства и антиквариата, после чего многое по более или менее печальным причинам всплыло в Швеции; с востока и юга картины привозили сюда целыми кораблями. На рынке могло появляться абсолютно все что угодно.

Малез в течение двух десятилетий покупал в Стокгольме и Лондоне старую европейскую живопись на аукционах, блошиных рынках и в антикварных магазинах — это я знал. Известно было также, что покупал он дешево, но оценивал высоко, настолько высоко, что экспертиза редко принимала его всерьез, если вообще принимала. Все из его ближайшего окружения, с кем я разговаривал, знали о существовании коллекции, но не более того. Упоминание Рембрандта непременно сопровождалось улыбками. Единственное обнаруженное мною письменное свидетельство — это короткий пассаж у американского энтомолога Роберта Лесли Юсингера, мирового авторитета в области клопов и других полужесткокрылых, который рассказывает в своих мемуарах о международном конгрессе энтомологов, проходившем в 1948 году в Стокгольмской ратуше. В связи с конгрессом он задержался в стране на несколько недель, чтобы изучить собрания государственного музея, связанные с кругосветным путешествием фрегата "Эушени" в 1850-х годах, и познакомился со всеми шведскими знаменитостями: Лунд-бладом, Брундином, Брюком, Малезом. Наибольшее впечатление на него, несомненно, произвел последний. Юсингер, явно с тех пор продолжавший общаться с Малезом, заканчивает пассаж о шведах так:

Больше всего в докторе Малезе восхищало его хобби — коллекционирование картин старых мастеров. Его дом полон великолепных произведений, а совсем недавно, во время нашей последней поездки в Стокгольм, он демонстрировал свои новые приобретения. Доктор Малез утверждает, что при наличии достаточных знаний и удачи такие полотна можно отыскать на блошиных рынках и городских аукционах, дешево купить их и путем примитивной очистки превратить в сокровища. Они действительно прекрасны, а его дом напоминает хорошо организованный маленький музей.

Итак, в ту пятницу я ощущал отчаяние и усталость. В Стокгольме я оказался случайно и собирался вечером отправиться обратно на остров. Искусствовед ответил на мой звонок, но сказал, что торопится. И попросил перезвонить попозже. Я решил, что он просто взял тайм-аут, чтобы поставить меня на место и защитить свои неопубликованные находки из бункера. Хотя, с другой стороны, велика была вероятность того, что эти сокровища из бункера окажутся просто собранием фальшивок и неумелых копий, которое доверчивый Малез навязал тогда только открывшемуся Университету Умео.

Часа через два я позвонил снова.

18. Портрет старика

Дальше все закрутилось со страшной скоростью. Будто я внезапно оказался вовлечен в некое волшебное действо. Поэтому позвольте мне прибегнуть к незатейливому жанру протокола, питающемуся датами, именами и прочими деталями. Нужны ясные, незыблемые опорные конструкции, чтобы придать форму этой неправдоподобной мешанине из совпадений.

Трое суток без роздыха.

Итак, когда занавес поднимается, я говорю по телефону. Время действия — вторая половина дня 23 января 2004 года, место действия — квартира в районе Сёдермальм, в Стокгольме; искусствоведа, с которым я разговариваю, зовут Ханс Даккенберг.

Он прекрасно помнит нашу беседу несколькими месяцами раньше. Оказывается, мой неожиданный интерес к Малезу его настолько подстегнул, что он тотчас возобновил работу над каталогом, который в настоящий момент уже закончен и находится в печати, и, если мне угодно, Даккенберг готов незамедлительно переслать мне файлы с текстом — в общей сложности восемьдесят страниц, причем один из файлов, услышал я в ответ на настойчивые вопросы о краже, содержит краткий список, озаглавленный "Перечень недостающих в собрании работ". Среди пяти украденных произведений действительно оказались картины Поллака, Поттера и Рембрандта (кисти последнего принадлежала не одна, а две единицы собрания), а также работа Себастьяна Льянос-и-Вальдеса, подлинность которой была когда-то подтверждена Санчесом Кантоном из Мадридского музея Прадо. Кроме того, добавил Даккенберг, в перечне имеется картина, приписываемая Микеланджело, которая, согласно собственноручным записям Малеза, является одним из четырех известных живописных полотен художника. Эта картина, однако, украденной не числится, но она исчезла столь же бесследно.

— А фотографии есть?

— Нет, изображения похищенных картин отсутствуют.

Я решил начать поиски ради собственного интереса и лишь мечтал о том, чтобы след снова не затерялся. К счастью, Даккенберг уточнил, что одна фотография все-таки существует; картина Поллака (темпера на деревянной основе, поздний XV век), изображающая Христа с хрустальным шаром в руке, была использована в качестве иллюстрации к статье Малеза, опубликованной в 1966 году в журнале "Samlarnytt" — "Новости в мире коллекционирования", издававшемся обществом коллекционеров "Полярная звезда". Статья называлась "Говорить "да" или "нет"?". Даккенберг цитировал ее в своем каталоге и зачитал мне данный фрагмент по телефону:

Искусствоведу всегда легче сказать "нет", чем "да", — это не влечет за собой никакой ответственности, особенно если суждение не требуется обосновывать. Таким образом легче всего скрыть собственную некомпетентность, но, как говорит великий знаток искусства Макс Фридлендер: любитель говорить "нет" не вызывает доверия, если он временами не говорит "да". Занимающиеся искусством мошенники, разумеется, наносят большой вред, однако несведущие "эксперты" могут представлять не меньшую опасность, хоть и иного свойства.

"Новости в мире коллекционирования"? Совершенно незнакомое мне издание. Об обществе коллекционеров "Полярная звезда" я тоже никогда не слышал. Телефонный разговор закончился в три часа. Я отправился в центр города, доехал на метро до площади Хёторгет и пробежался до букинистического магазина "Альфа Антиквариат" на улице Улофа Пальме, где в похожем на лабиринт подвале хранится невероятное множество периодики, тщательно разложенной по коричневым картонным коробкам, установленным в алфавитном порядке. Меня несколько насторожило то обстоятельство, что продавец тоже никогда не слышал о "Новостях в мире коллекционирования", правда он коротко добавил, что если такой журнал вообще издавался, то вероятность найти его у них довольно велика. Продавец указал рукой на лабиринт, сказав, что мне требуется лишь следовать алфавиту. Подобно спелеологу, я приступил к работе в подвале.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я отыскал несколько коробок, помеченных "Новости в мире коллекционирования". Журнал впервые появился в 1941 году, правда тогда он назывался "Чепхестен" — "Конек", и, как ни странно, продолжал по-прежнему издаваться, не сужая круга затрагиваемых тем. Точнее говоря, в нем описывались любые предметы, которые какому-нибудь безумцу когда-нибудь пришло в голову начать коллекционировать. Я очутился в удивительном мире коллекционеров-любите-лей, населенном чудаками, собирающими форменные пуговицы и штопоры или пачки сигарет, открытки и рюмки для яиц, оружие, этикетки со спичечных коробков, старые штыки, колючую проволоку, соковыжималки, оловянных солдатиков, наперстки, утюги, механические органы, обертки от чешских лезвий, трости, медали, монеты, разные иголки — всё без исключения. В одной из статей какая-то женщина с гордостью рассказывала о своей грандиозной коллекции пластиковых пакетов, в другой — пожилой мужчина распространялся о том, как замечательно собирать старые клюшки для игры в хоккей с мячом. Кто-то поздравлял сам себя с обретением автографа Папы.

После недолгих поисков я нашел требуемый год издания и номер журнала со статьей об украденном произведении, написанной "доктором философии Рене Малезом". Я быстро пробежал ее глазами. История действительно своеобразная.

Малез купил эту картину в аукционном доме Bukowskis в 1954 году. Согласно их каталогу речь шла о работе Мартина Теофилуса Полака, умершего в 1639 году, в чем намеревавшийся ее купить энтузиаст, естественно, усомнился. Ряд деталей, в том числе золотой фон, сама деревянная основа и "весь облик Христа" указывали на более раннего автора, вероятно немца. Чтобы внести в этот вопрос ясность, Малез послал фотографию картины директору Мюнхенской старой пинакотеки профессору Бухнеру, который сразу же опознал ее как раннюю работу Яна Поллака, умершего в 1519 году. Бухнер, в то время как раз писавший монографию о Поллаке, знал также, что вплоть до Первой мировой войны картина принадлежала некоей госпоже Барбаре Виту из Мюнхена, после чего он, к несчастью, утратил ее из виду. Однако впоследствии картина всплыла в Швеции, сперва у придворного ювелира Иена Янссона, а позднее у недавно скончавшегося оптовика Якобссона. При ликвидации имущества покойного аукционному дому, вероятно, сообщили, что работа принадлежит Поллаку, а остальное можно считать результатом простой путаницы.