Ай, к черту правила, этикет и гендерное различие полов! Напротив худой черный парень в больших наушниках карманного плейера громко подпевает Рианне «Only Girl», объяснив нам, что едет на музыкальное прослушивание в известную студию, и другой возможности показаться зрителю у него нет. Забирается в высокие ноты, в помощь голосу притопывая ногой, без стеснения сообщая пассажирам, как он хочет почувствовать себя единственной девушкой на земле. Заставляя нас с Рыжим неловко пожимать плечами и улыбаться.
– Витька, все равно ты поешь лучше! – сообщаю я мужу, когда мы шагаем, взявшись за руки, туннелем подземки в сторону выхода к набережной Гудзона, и, желая увидеть на его лице фирменную ухмылку, беззастенчиво льщу: – В тысячу раз лучше!
– Правильно, репейничек, – ничуть не смущается Рыжий, легко соглашаясь со мной. – Я у тебя самый способный и талантливый! Мега-крутой парень во всех отношениях! – обнимая, игриво кусает за щеку, и я тут же толкаю его локтем в бок.
– Но-но, Артемьев! Не раздувайся пыжиком! Я пошутила!
– Значит, не лучший? – Рыжий делает вид, что обиделся, хитро, по-лисьи взглядывая на меня. – Что, не веришь в меня, Коломбина?
Здесь, на выходе из станции метро, ведущей к речному вокзалу, в это раннее вечернее время полно туристов и жителей острова Статен-Айленд. Кто-то после рабочего дня спешит домой, а кто-то, так же как мы, приехал к пристани, чтобы прокатиться к острову на бесплатном пароме и собственными глазами взглянуть на Бруклинский мост, Статую Свободы, и на раскинувшийся, вознесшийся до небес Манхеттен. У самых ступеней станции играют музыканты, лоточники торгуют ароматными бейглами и кофе, открытками, журналами и цветами… Рыжий давно уже все доказал мне, но если ему так хочется впечатлить меня еще раз… Если ничуть не смущает присутствие любопытных прохожих, то… почему бы и нет?
Мы останавливаемся, и я оглядываю его насмешливым взглядом, вскидывая подбородок:
– Нет, не верю, Витька. Разве что «Калинку-Малинку» споешь, да и то ведь сфальшивишь? А еще сказки отцу рассказывал про нищих и девчонок. Полные карманы сникерсов обещал. Врун несчастный!
Кажется, Рыжий только этих слов и ждал. Хитрая ухмылка на его красивом лице сменяется обаятельным оскалом, говоря мне о том, что мой муж готов удивить меня прямо сейчас, и я не ошибаюсь.
Гитары у уличных музыкантов, разместивших свой дуэт у кирпичной стены, самые настоящие, электрические, и даже есть микрофон. Мужчины не молоды, хриплы и музыкально-неряшливы, как могут быть неряшливы уставшие профессионалы своего дела. Они не сразу поддаются обаянию Рыжего, но двадцать долларов из кармана моего парня решают вопрос.
– Не так быстро, Коломбина, – предупреждает Артемьев, беря в руки гитару, надевая на плечо ремень и пробуя первые аккорды. – Один момент, – перебирая струны, начинает тихонечко напевать себе под нос, когда я подхожу ближе. – Сейчас, только пальцы разомну и вспомню, сто лет не играл.
Но Коломбина сегодня горда и недоверчива, как никогда. Так же скептично настроена, как посмеивающиеся рядом музыканты в ковбойских шляпах.
– Я же говорю, Витька, что ты фантазер! Ребята, да он фантазер! – решаюсь таки сказать на ломанном английском мужчинам, и те охотно кивают, почесывая подбородки.
– Но-но! Не надейся разочароваться во мне, радость моя! Клянусь, в этом сердце все еще очень живо!
Да, живо, Артемьев как всегда легко доказывает слова делом. И едва песня начинает звучать – знакомая мелодия «You’re Beautiful» Джеймса Бланта, видя, каким искренним чувством загораются глаза Рыжего при взгляде на меня, слыша его волшебный голос, я улыбаюсь. Не могу не улыбаться, любуясь красивым парнем, в этот снежный февральский вечер решившего у выхода из нью-йоркской подземки спеть песню для своей Коломбины. Поднимаю руки к щекам, и больше не вижу никого вокруг – ни музыкантов, ни прохожих, только его. Голубоглазого парня, по воле затейницы судьбы оказавшегося моей любовью. Научившего меня не стесняться своих чувств.
My life is brilliant.
У меня замечательная жизнь.
My love is pure.
Моя любовь чиста.
I saw an angel.
Я видел ангела,
Of that I’m sure.
Я уверен в этом.
She smiled at me on the subway.
Она улыбнулась мне в метро.
She was with another man.
Она была с другим мужчиной.
But I won’t lose no sleep on that,
Но я не собираюсь страдать от бессонницы,
«Cause I’ve got a plan.
Потому что у меня есть одно предположение.
You’re beautiful. You’re beautiful.
Ты прекрасна. Ты прекрасна.
You’re beautiful, it’s true.
Ты прекрасна, это правда.
I saw your face in a crowded place,
Я увидел твоё лицо в толпе
And I don’t know what to do,
И теперь не знаю, что мне делать,
«Cause I’ll never be with you.
Потому что мне никогда не быть с тобой.
Yeah, she caught my eye,
Да, она поймала мой взгляд,
As we walked on by.
Когда проходила мимо.
She could see from my face that I was,
По моему лицу она поняла, что я был
Fucking [flying] high,
Слишком очарован.
And I don’t think that I’ll see her again,
Я не думаю, что мы увидимся снова,
But we shared a moment that will last till the end.
Но у нас есть одно мгновение, которое будет длиться вечно.
You’re beautiful. You’re beautiful.
Ты прекрасна. Ты прекрасна.
You’re beautiful, it’s true.
Ты прекрасна, это правда.
I saw your face in a crowded place,
Я увидел твоё лицо в толпе
And I don’t know what to do,
И теперь не знаю, что мне делать,
«Cause I’ll never be with you.
Потому что мне никогда не быть с тобой.
You’re beautiful. You’re beautiful.
Ты прекрасна. Ты прекрасна.
You’re beautiful, it’s true.
Ты прекрасна, это правда.
There must be an angel with a smile on her face,
Должно быть, какой-то ангел улыбнулся,
When she thought up that I should be with you.
Когда представил нас вместе.
But it’s time to face the truth,
Но пора взглянуть правде в глаза:
I will never be with you.
Нам никогда не быть вместе.
Вокруг нас собралась любопытная толпа, музыканты одобрительно хлопают Рыжего по плечу, обнимают и пожимают руку… Кто-то из благодарных зевак бросает в протянутые шляпы ковбоев доллары…
– Молодец, парень, не подкачал! Хитрец! Да ты мелькал в шоу на ТВ в какой-то группе! Точно говорю! Больно голос знаком… Ладно, дружище, держи заработанное, это твое! Купишь своей девчонке цветы! Надеюсь, она оценит твой жест. Правда, беби?..
Оценю! Еще как оценю! Нас с Рыжим разделяют три шага, но это сущая ерунда, и я не знаю, кто из нас делает их первым. Я только понимаю, что обнимаю его за шею и говорю со всей искренностью, на которую способна:
– Я всегда буду любить тебя. И всегда буду с тобой.
– Знаю, моя девчонка из метро.
– Твоя.
– Я обещал тебе полные карманы сникерсов и цветы. Кажется, пора выполнять обещание.
Мы выскакиваем из подземки, довольные неожиданным приключением и счастливые. Впереди весь вечер, и после прогулки на пароме, купив шоколад и букетик белых примул, идем пешком от набережной к Уолл-стрит посмотреть на статую атакующего бронзового быка, символ необузданного капитализма, биржи и финансовых сделок.
Я видела фотографию статуи прежде, знаю, как любят это место туристы, но все равно бык впечатляет размерами, а улица – многочисленной толпой. Считается настоящей удачей, сулящей финансовое благополучие и деньги, потереть рукой выдающиеся части тела быка – рога или натертые до блеска гениталии, и семья итальянцев старается вовсю пощупать достопримечательность, со смехом позируя перед фотоаппаратом, как все туристы, отдавая явное предпочтение последним.
– Тань, только не вздумай гладить его яйца так же долго и нежно, как те итальяшки! – Предупреждает меня Рыжий, когда мы протискиваемся сквозь толпу и подходим к быку. – Клянусь, у меня не хуже! Конечно, не медные и не так чтобы очень блестят, но на ощупь куда приятнее!
– Господи, Витька, – я хохочу, оглядываясь на мужа, – ты невозможен! Только в твою голову могли прийти подобные мысли!
– А чего? Нормальные мысли, – щерится Рыжий. – Здоровые, между прочим! Еще скажи, что я не прав? Я, может быть, тоже приношу удачу, ты же мне веришь? – и такое сосредоточенно-хитрое выраженное ожидания на лице, что я стараюсь ответить как можно серьезнее.
– Конечно, на все сто! Думаешь, тебе стоит снять штаны и предложить итальяшкам проверить, насколько удачно это работает с тобой?..
А поздним вечером, когда закат, наконец, опускается на город, мы заканчиваем нашу долгую прогулку по Нью-Йорку, забравшись на крышу высоченного небоскреба – знаменитой, расцвеченной огнями башни Эмпайр стейт билдинг. Самой высокой смотровой площадки огромного мегаполиса.
Забавно, интересно, эмоционально
Очень трогательно и искренне, хотя сентиментально….Но так приятно читать на ночь.