– Не вижу того, что вы могли бы сказать мне и не сказать моей матери, кузен, – сказал Брэкли, который счел за благо, чтобы мать оставалась в комнате.

– Хорошо, – ответил виконт. – Если хотите, чтобы ваша мать слышала то, что я собираюсь сказать, я не возражаю. – Он посмотрел на свою тетку. – Ваш сын, мадам, настоящий вор. Он человек без чести и совести, который неблагоразумно пошел против меня.

– Как вы смеете говорить такое о моем сыне? – встрепенулась миссис Брэкли.

– Потому что это правда, мадам. – Он посмотрел на своего кузена. – Брэкли, вы кое– что выкрали из моего дома. Я требую вернуть это.

– Что это значит, Майлз? – спросила миссис Брэкли.

– Он говорит какую-то ерунду, мама, – ответил Брэкли. – Я думаю, вам лучше уйти, Сарсбрук. Неужели вы не пощадите мою мать?

– Если вы ее жалеете, вам лучше будет выслушать меня. Вы попали в затруднительное положение, Брэкли. – Сарсбрук улыбнулся кузену. – Дело в том, что я уполномочил моих агентов скупить векселя на ваши весьма значительные долги.

– Что?

– Мой дорогой кузен, я намерен уничтожить вас, и, поверьте мне, я сделаю это без труда. Когда я буду иметь ваши векселя, вы окажетесь у меня в руках.

– Вы мерзавец, Сарсбрук! – воскликнул Брэкли, заметно побледнев.

– Сарсбрук! – взмолилась миссис Брэкли, тоже очень взволнованная. – Почему вы хотите уничтожить нас?

– Потому что ваш сын хотел разрушить мое счастье, мадам. Я не знаю, за кого вы меня принимаете, Брэкли. Неужели вы думали, что я не отомщу вам?

– Делайте что хотите! – воскликнул Брэкли со скорбным выражением на красивом лице. – Мне все равно.

– Майлз! – прикрикнула миссис Брэкли в ужасе от того, что ее сын еще больше раздражает их богатого родственника. – Сарсбрук, я умоляю не делать этого! Я родная сестра вашей матери. Нас и так достаточно преследовала вся семья. Мой сын слишком молод и горяч. Возможно, он действует необдуманно. Но должно же быть что-то, что заставит вас передумать.

– Я с радостью сделаю это, мадам. Ваш сын должен выполнить два условия, и я буду удовлетворен. Он вернет мне то, что взял в моем доме, и не будет впредь пытаться встретиться со мной. Я положу на ваше имя две тысячи фунтов в год, чтобы только никогда вас не видеть.

– Две тысячи фунтов? – переспросила миссис Брэкли, просветлев. – Майлз, Сарсбрук поступает благородно. Я не знаю, что, по вашему мнению, мой сын мог взять у вас, Сарсбрук, но я уверена, это какое-то недоразумение. Майлз, если у тебя есть то, что Сарсбрук хочет получить обратно, принеси немедленно!

Брэкли мрачно взглянул на Сарсбрука, который смотрел на него с торжествующим выражением.

– Две тысячи фунтов! – прошипел он. – Какой же вы скряга, кузен! Вы что думаете, мы сможем жить на эти деньги?

Сарсбрук поднял брови.

– Вы невероятный наглец, Брэкли. Мне, видимо, придется отказаться от помощи вам.

– Мой сын ничего не понимает, – вмешалась миссис Брэкли. – Не слушайте его. Быстро принеси то, что требует твой кузен, Майлз!

Брэкли нахмурился, но сделал то, что велела мать. Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с дневником сэра Хэмфри. Без единого слова он отдал его кузену.

– Значит, мы договорились? – спросил Сарсбрук, беря дневник.

– Да, – сказал Брэкли.

– Тогда я уезжаю. До свидания, мадам. Надеюсь, мы больше не увидимся. – Он резко повернулся и вышел из комнаты.

Вновь сев в свой экипаж, Сарсбрук погрузился в раздумья. Ему не хотелось давать Брэкли деньги. Получалось, что этот негодяй вознагражден за свои происки. Но в конце концов он получил дневник назад и надолго избавился от Брэкли. То, что его тетка и кузен теперь зависят от него в денежном плане, было на редкость хитрым ходом, потому что деньги всегда можно придержать. «Стоило сделать это раньше, – подумал виконт, – можно было бы избежать многих бед».

Сарсбрук взглянул на дневник. Он думал о Мисс М. Его дядя хотел, чтобы он заботился о ней, а он так и не выполнил его волю. Он должен разыскать настоящую Мисс М. и посмотреть, что может сделать для нее.

Сарсбрук обдумал это.

Вдруг он вспомнил об изумрудном ожерелье, которое предназначалось ей. Он вспомнил, как Винфилд рассказывал, что заложил его в магазине на Розмари Лайн. Справедливо будет доставить ожерелье той леди, которой оно предназначалось.

Виконт приказал кучеру изменить направление.

Через некоторое время он прибыл на узкую людную улочку со множеством магазинов. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы разыскать человека, о котором говорил Винфилд. После недолгих переговоров Сарсбрук вышел из магазина с изумрудным ожерельем.

Он был рад снова обрести украшение. «Оно по праву принадлежит этой таинственной Мисс М.», – решил он. Но, не имея представления кто она такая, Сарсбрук не знал, как вернуть ожерелье настоящей владелице.

Когда он садился в экипаж, его осенила внезапная мысль.

– Езжайте к дому моего покойного дяди, Ривс, – приказал Сарсбрук кучеру.

Усевшись в экипаж, виконт стал разглядывать ожерелье. «Как прекрасно оно смотрелось бы на Пандоре!» – подумал он. Сарсбрук вскоре забылся в мечтах, вспоминая Пандору, как она стояла перед ним прошлой ночью, облаченная в ночную рубашку, с прелестно разметавшимися волосами.

Когда экипаж, качнувшись, остановился перед домом покойного сэра Хэмфри Мэтланда, виконт пробудился от своих грез. Выбравшись из экипажа, он направился к двери.

Хотя большинство слуг сэра Мэмфри уже уволились, немногие оставшиеся продолжали присматривать за домом до его продажи. Открывший дверь дворецкий сэра Хэмфри был удивлен, увидев виконта.

Сарсбрук быстро перешел к делу, прямо поинтересовавшись у слуги о любовнице его покойного хозяина. Сначала дворецкий отказывался говорить, но наконец он признался, что знает, кто эта леди.

– Мне нужно знать ее имя, – сказал виконт. – Давайте говорите, у меня нет времени ждать. Ее имя и адрес?

– Ее зовут мисс Монфердини, милорд, – ответил дворецкий, решив, что он не вправе скрывать что-либо от такого величественного человека, как его милость. – Она живет на Глочестер Плейс, 16, милорд.

– Глочестер Плейс, 16,– повторил Сарсбрук. Вспомнив, что Пандора живет на Кларенс Плейс, 16, он внезапно понял, какая произошла ошибка. Кларенс и Глочестер – имена герцогов, братьев принца-регента. Его престарелый дядя, видимо, просто перепутал их.

– Мисс Монфердини?

– Да, – подтвердил слуга.

Сарсбрук дал ему несколько монет, которые слуга принял с многочисленными благодарностями. Виконт вернулся в экипаж и приказал кучеру немедленно везти его на Глочестер Плейс, 16.

Прибыв туда, виконт отметил, что дом отнюдь не был похож на дом семьи Марш. Перед ним был обычный городской дом на симпатичной, но непрезентабельной улице.

Сарсбрук взял футляр с драгоценностями и вышел из экипажа.

Дворецкий открыл ему.

– Слушаю вас, сэр.

– Я хотел бы видеть мисс Монфердини. Я лорд Сарсбрук. Можете передать ей, что я племянник сэра Хэмфри Мэтланда.

– Хорошо, милорд, – сказал слуга, проводя виконта внутрь.

Это был пожилой человек с заметным итальянским акцентом. Он проводил титулованного посетителя в гостиную.

– Если милорд изволит подождать здесь, я скажу мисс Монфердини.

Оставшись один, виконт с удивлением огляделся. Гостиная мисс Монфердини была отделана в роскошном восточном стиле. Потолок, расписанный геометрическим узором золотых, лазурных и цвета морской волны тонов, напоминал узор в турецких дворцах. Софы и стулья темно-красного цвета выстроились вдоль лазурных стен, украшенных полотнами в стиле барокко. Пол был устелен роскошными персидскими коврами. ¦

Сарсбрук размышлял, не его ли дядя заплатил за всю обстановку в этой комнате. Мрачному характеру сэра Хэмфри так не соответствовал этот стиль. Но в конце концов, думал виконт, рассматривая одно из полотен, никому и в голову не могло прийти, что дядя может содержать любовницу и заказывать для нее дорогие изумрудные ожерелья.

– Лорд Сарсбрук? – Грудной женский голос заставил виконта отвлечься от созерцания полотна и встретить даму, к которой он пришел. – Я очень рада видеть вас, милорд. Ваш дядя так часто рассказывал мне о вас.

Сарсбрук вежливо улыбнулся и слегка поклонился.

– Мисс Монфердини.

Виконт надеялся, что его лицо не выдаст того удивления, которое он испытал, увидев наконец Мисс М. Женщина, стоявшая перед ним, нисколько не походила на ту фантастическую красавицу, которую он себе вообразил.

Маленького роста, пухленькая, с вьющимися крашенными хной волосами, зачесанными наверх, и ниспадающими локонами, Монфердини напоминала парижскую модницу прошлого века. Виконт размышлял, сколько ей может быть лет, потому что лицо ее было так сильно запудрено, накрашено и нарумянено, что было трудно определить возраст.

Сарсбрук рассматривал мисс Монфердини с интересом, отметив ее выдающийся нос, квадратный подбородок и большие накрашенные губы. Она была в узком платье пурпурного шелка, низкий вырез которого открывал солидный бюст дамы. У ее ног резвились два мопса и явно проявляли интерес к ботинкам лорда Сарсбрука.

Вспомнив дневник своего дяди, виконт едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху. Читая поэтические воспоминания сэра Хэмфри, он никак не мог представить даму, похожую на Монфердини. Напротив, он воображал Пандору Марш.

– Присаживайтесь, милорд, – пригласила дама, указывая на пурпурную софу.

Сарсбрук кивнул и уселся. Мисс Монфердини села рядом, мопсы устроились на софе позади нее.

– Должна сказать, я не ожидала увидеть вас у себя.

– Прошу прощения, что не навестил вас раньше, мисс Монфердини. Дело в том, что я не знал, кто вы, до сегодняшнего дня. – Он подал ей футляр для драгоценностей. – Перед смертью дядя завещал вам это.

– Мне? – переспросила дама, торопливо беря футляр. Открыв его, она восхищенно воскликнула: – О мой дорогой! Изумруды! И какие красивые! – Она схватила руку виконта. – Спасибо вам, милорд Сарсбрук!