– Да никогда, – зло фыркаю я.

– Он же твой друг, Рафаэль.

– Друг, но его сорванцы недостойны моей принцессы. Они похожи на него, и я не хочу, чтобы рядом с ней было нечто подобное, как их папочка, – ревностно отвечаю я.

– А если будет кто-то, похожий на тебя? – Мира дразнит меня. Знает, как я резко реагирую на такие разговоры.

– Убью. Ещё чего.

Жена смеётся, а я цокаю.

– Твой отец был прав. Сейчас я понимаю его. Отчасти понимаю. Если бы кто-то вроде меня в прошлом заявил о том, что заберёт у меня моё сокровище, да я бы его разорвал. Не отдам.

– Но тебе придётся её отпустить когда-нибудь, мон шер, – Мира мягко проводит по моему лицу ладонью.

– Знаю, но сейчас я не готов. Я…

– Мама, – от двери раздаётся голос Рейна, и мы привстаём на постели, поворачиваясь туда.

– Иди ко мне, мой сладкий, – жена пододвигается к краю постели и подхватывает на руки сына.

Она кладёт его между нами и сама ложится на мою руку.

– Я буду с вами, – решительно говорит Рейн.

– Конечно, будешь. Мы тебя никуда не отпустим, пока ты сам это не решишь, – Мира проводит рукой по его волосам и прижимает к себе. Дочь корчится и хнычет, и я кладу её на себя, поглаживая по животику.

Наступает тишина, только изредка снизу до нас долетают обрывки разговоров и смеха, а мы лежим на нашей кровати, с нашими детьми, уже спящими рядом с нами, и это самое удивительное, что было в моей жизни до этой минуты. Конечно, было очень много. Но эти спокойствие, умиротворённость, любовь и счастье сразу удивительны.

Мира поднимает голову, улыбаясь мне.

– Я люблю тебя, мон шер. Я безумно люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Ты подарила мне семью и дом. И впереди нас ждёт продолжение. Мы идём дальше. Никаких точек.

– Никаких. Но беременность пока многоточие и очень долгое, – предупреждает она.

– Ладно, – закатываю глаза и тихо смеюсь, обнимая всю свою семью.

Это не конец и даже не начало, а продолжение нашей истории.