— Почему бы тебе не заткнуться и не дать возможность этой дыре на твоем лице зажить?

Мне никогда не нравился этот жалкий червяк.

— Конечно, Трэвис. Все, что тебе нужно, это просто сказать. — Парень нервно хихикнул, затем взял свой поднос и ушел.

Через некоторое время столовая частично опустела. Я оглянулся и увидел, что Шепли и Америка все еще на своих местах, болтают с подругой.

У нее были длинные, вьющиеся волосы, а кожа все еще хранила бронзовый оттенок с летних каникул. Не то чтобы у нее были самые большие сиськи, которые я когда-либо видел, но вот глаза… они были странного серого цвета. И казались мне знакомыми.

Я точно никогда не встречал ее раньше, но что-то в лице девушки напоминало мне о чем-то забытом…

Я встал и двинулся к ней.

У нее были волосы порно-звезды и лицо ангела. Глаза имели миндалевидную форму и необычную красоту.

Вот тогда-то я и заметил: за ее красотой и притворной невинностью скрывалось что-то еще — безразличие и расчетливость.

Даже когда та улыбалась, грех настолько глубоко укоренился в ней, что никакой кардиган не мог этого скрыть. У нее был маленький нос, мягкие черты лица и всевидящие глаза. Всем остальным она казалась простой и наивной, но эта девушка явно что-то скрывала.

Я знал это только потому, что тот же грех обитал во мне всю мою жизнь. Вся разница в том, что она скрывала его глубоко в себе, а я постоянно давал ему волю.

Я наблюдал за Шепли, пока тот не почувствовал мой взгляд. Когда он посмотрел в мою сторону, я кивнул на голубку.

— Кто это? — произнес я одними губами.

Шепли ответил лишь хмурым взглядом, полным недоумения.

— Она, — вновь безмолвно сказал я.

Братец улыбнулся своей коронной ухмылкой мудака, которая всегда появлялась на его лице, когда он что-то задумывал, что обязательно выведет меня из себя.

— Что? — спросил он куда громче, чем было необходимо.

Я точно видел, что девушка понимала — речь идет о ней, поскольку та продолжала сидеть с опущенным взглядом, будто ничего не слышит.

Проведя минуту в обществе Эбби Абернати, я понял две вещи: девушка была неразговорчива, а если она и открывала рот, то вела себя как стерва. Но, даже не знаю…

мне, вроде как, нравилось это. Она старалась сразу же дать отпор таким придуркам, как я, но это меня лишь больше раззадоривало.

Эбби уже в третий или четвертый раз закатывала на меня глаза. Я раздражал ее, что меня очень веселило.

Обычно девушки не относились ко мне с неподдельной ненавистью, даже когда я выставлял их за дверь.

Когда и мои коронные улыбки не сработали, я перешел на новый уровень.

— Судорога схватила?

— Что? — спросила она.

— Судорога. У тебя глаза дергаются.

Если бы она могла убить меня взглядом, я бы уже истекал кровью на полу. Не сдержавшись, я рассмеялся. Она была остроумной и чертовски дерзкой. С каждой секундой девушка нравилась мне все больше и больше.

Я наклонился к ее лицу.

— У тебя потрясающие глаза. Какого они цвета? Серого?

Она тут же опустила голову, прикрыв лицо волосами. Очко засчитано. Я смутил ее, а это значит, что я на верном пути.

Тут же встряла Америка со своими предупреждениями. Не мне ее винить. Она видела несчитанное количество девушек, входящих и выходящих из моей квартиры. Мне не хотелось ее выводить, но она и не казалась раздраженной. Скорее, развеселенной.

— Ты не в ее вкусе.

Решив подыграть ей, я пораженно открыл рот.

— Я во вкусе каждой!

Голубка глянула на меня и улыбнулась. Теплое чувство — вероятно, безумное желание бросить эту девушку на свой диван — накатило на меня. Она была другой, как глоток свежего воздуха.

— О! Она мне улыбнулась, — сказал я. Просто назвать это улыбкой, — а не самой прекрасной вещью, которую я когда-либо видел — казалось неправильным, но я не собирался ломать себе всю стратегию, лишь начав делать маленькие успехи. — Значит, я не такой уж и испорченный ублюдок. Приятно было познакомиться, Голубка.

Я встал, обошел стол и наклонился к уху Америки.

— Поможешь мне малость? Я буду хорошо себя вести, клянусь.

Тут в мое лицо полетела жменя картошки.

— Убери свой грязный рот от уха моей девушки, Трэв! — сказал Шепли.

Я попятился, подняв вверх руки и изобразив самое невинное лицо, на которое только был способен.— Спокойно, я просто использую свои связи для налаживания контактов! — Я сделал несколько шагов к двери, заметив маленькую группку девушек.

Открыв дверь, они кинулись внутрь как стадо буйволов, и лишь после этого я смог прорваться наружу.

Давно уже мне не бросали вызов. Что самое странное, я не хотел заниматься с ней сексом. Меня заботило, что она может думать обо мне как о собачьем дерьме, но, что заботило меня еще больше, — я волновался об этом.

В любом случае, впервые за очень долгое время, кто-то был для меня непредсказуем. Голубка была полной противоположностью девушкам, которых я здесь встречал, и мне нужно узнать почему.

АУДИТОРИЯ ЧЕЙНИ БЫЛ ПОЛНОСТЬЮ ЗАБИТА СТУДЕНТАМИ. Я начал перешагивать через две ступеньки, поднимаясь к своему месту, и проталкиваясь сквозь оголенные ноги, столпившиеся у моей парты

Я кивнул.

— Дамы…

Они дружно начали ахать и вздыхать.

Стервятницы. Половину из них я отымел еще на первом курсе, вторая половина побывала на моем диване еще до осенних каникул. Кроме девушки в конце аудитории. София блеснула кривоватой улыбкой.

Впечатление, будто ее лицо загорелось, и кто-то пытался потушить огонь вилкой. Она была с несколькими из моих братьев из Сиг Тау. Зная их послужной список и ее небрежное отношение к методам контрацепции, лучше всего было рассматривать ее как неоправданный риск, даже если я всегда проявлял осторожность.

Она оперлась на локти и наклонилась вперед, чтобы было удобнее сохранять зрительный контакт. Я почувствовал потребность вздрогнуть от отвращения, но удержался.

Брюнетка рядом развернулась и захлопала ресницами.

— Эй, Трэвис, я слышала, что в Сиг Тау скоро будет вечеринка.

— Нет, — ответил я, даже не выдержав паузу.

Она надула губки.

— Но… ты мне сам сказал о ней, и я думала, что ты хочешь пойти.

Я коротко рассмеялся.

— Я ведь говорил, какая она будет отстойная. Это не одно и то же.

Блондинка справа подалась вперед.

— Все знают, что Трэвис Мэддокс не ходит на вечер знакомств. Ты обратилась не по адресу, Крисси.

— Да неужели? Тебя никто не спрашивал, — нахмурилась та.

Пока девушки переругивались, я заметил вбежавшую внутрь Эбби. Она практически упала на место в первом ряду, как раз перед звонком.

Прежде чем я задался вопросом «зачем мне это?», я взял бумаги и заснул ручку в рот, а затем сбежал по лестнице и скользнул за соседнюю с ней парту.

Выражение лица Эбби превзошло все ожидания и, по какой-то причине, я почувствовал прилив адреналина — такое у меня бывало только перед боем.

— Отлично. Ты можешь записать лекцию за меня.

Слова вызвали у нее дикое отвращение, что только еще больше обрадовало меня. Большинство девушек мне наскучивали, но эта лишь интриговала. Развлекала. Я ее не заботил, по крайней мере, в хорошем смысле.

Похоже, от одного моего присутствия ее начинало тошнить и, как ни странно, меня это умиляло.

Мне вдруг очень захотелось узнать, действительно ли она ненавидит меня или у нее просто характер — кремень. Я наклонился поближе к девушке.

— Прости… Я тебя чем-то обидел?

Ее взгляд смягчился, и она покачала головой. Эбби меня не ненавидит. Просто хочет ненавидеть. Ну, если она желает поиграть, то я сыграю.

— Тогда в чем проблема?

Казалось, ей стыдно было говорить следующие слова:

— Я не буду спать с тобой. Тебе следует сдаться прямо сейчас.

О, да. Чем дальше, тем веселее.

— А я и не предлагал тебе переспать со мной… не так ли? — я задумчиво уставился в потолок. — Почему бы тебе сегодня не зайти с Америкой ко мне в гости?

Эбби сморщила губки, будто учуяла запах чего-то прогнившего.

— Клянусь, я даже не буду флиртовать с тобой.

— Я подумаю.

Я старался подавить улыбку, чтобы не выдать себя. Она не собиралась стелиться передо мной, как стервятницы наверху. Я оглянулся — все они прожигали затылок Эбби. Они тоже все поняли.

Эбби была другой, и над ней мне придется поработать. Впервые.

Через три чертежа потенциальных татуировок и два десятка рисунков из трехмерных букв нас отпустили с пары. Я скользнул в коридор, пока никто не успел остановить меня. Хоть я был быстр, Эбби каким-то образом успела выбраться наружу, и теперь была в добрых двадцати ярдах от меня.

Будь я проклят. Она пыталась избежать встречи со мной. Я ускорил шаг и вскоре догнал ее.

— Ну, ты подумала?

— Трэвис! — обратилась ко мне девушка, накручивая волосы на палец. Эбби продолжала идти, а я застрял с этой курицей, у которой, похоже, был словесный понос.

— Извини, э-э-э…

— Хизер.

— Извини, Хизер… Я… Я должен идти.

Она обвила меня руками. Я похлопал ее по заду, вырвался из хватки и продолжил идти, пытаясь понять, кто она такая.

Но не успел, поскольку на горизонте появились длинные и загорелые ноги Эбби. Я засунул сигарету «Мальборо» в рот и пошел сбоку от нее.

— На чем я остановился? Ах да… ты была вся в раздумьях.