Я услышал ее голос раньше, чем увидел. Дверь в номер, указанный моими осведомителями, оказалась приоткрыта, и я замер в проеме, жадно впитывая в себя мельчайшие детали облика любимой женщины.

Она заканчивала разговор по телефону, ругаясь с кем-то.

– Славик, я сказала, что это моя квартира! И если я собираюсь вернуться через три дня, то ты должен объяснить это жильцам. Пусть выметаются.

Молчание, стук пальчиков по столешнице, и новая волна негодования:

– Я дала ключи твоей маме, чтобы она кормила рыбок, а не разрешала жить там каким-то твоим знакомым! Так! Послушай меня, в четверг там и духу ничьего быть не должно! Точка. Иначе вылетят с полицией.

Тишина. Звук ее шагов, громкий вздох и шипение:

– Мудак, блин. Ладно, приеду – устрою ему…

И тут она заметила меня.

И без того большие глаза Лены резко увеличились, рука, поднятая вверх, так и замерла, второй рукой она начала шарить в поисках опоры. Нащупав край комода, прислонилась, но тут же вскочила, хмурясь и тыча в меня пальцем:

– Ты-ы…

Привычно поправив очки на переносице, пожал плечами и проговорил, не сводя с нее глаз:

– Я же говорил, что найду тебя.

***

/Клаус. Несколькими неделями ранее/

Я подъезжал к городскому дому родителей с самыми скверными предчувствиями.

В крови бурлил адреналин, словно в предвкушении битвы. Именно так я воспринимал сейчас любой контакт с родственниками. Сражение за то, чтобы самому решать, что и кто будет в моей жизни. Родителям-кукловодам и актрисе-Хильде я был, конечно, благодарен только за то, что в моей жизни появился яркий огонек по имени Лена, но и бесконечно выполнять их указы я не собирался. Мать застал в большой гостинной.

Она полулежала в кресле с умирающим видом, а горничная капала ей в стаканчик какое-то лекарства.

– Сын мой… – слабым голосом протянула мама, и я едва заметно поморщился.

“Сын мой”, “дети мои”, “муж мой”… этот древний, ненужный в семье пафос, который бесил меня с юности.

– Доброго утра, мама, – ровно спросил я, склонясь и целуя ее в гладкую щеку с легким ароматом пудры и цветочных духов. – Я приехал поговорить.

– О, так ты уже знаешь? – воскликнула она. – Очень неловко получилось!

– Про что знаю? О том, что фрау Лихтенштайн, несомненно, гениальная актриса с бредовыми сценариями в голове?

Я стянул пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, предварительно достав оттуда телефон с немецкой сим-картой и кладя перед собой. Вдруг Лена решит позвонить раньше и придется срочно ответить.

– Не понимаю, о чем ты, – мать движением руки отослала горничную и залпом выпила воду с лекарством. – Я про то, что эта рыжая проходимка, как там ее… Хелен! В общем, результат анализа на родство оказались отрицательными. Она не внучка Хильды.

Я резко вскинул голову с неверием глядя на мать, а она продолжала:

– С другой стороны, в ситуации есть свои плюсы. Все же эта разбитная девка была очень… вульгарной. Мне требовалось все самообладание, чтобы быть с ней вежливой и доброжелательной. Так что не переживай, мой мальчик, тебе больше не придется иметь с ней дел. Мы подберем тебе новую образцовую невесту, и вы будете очень счастливы вместе! Например, Ильду. Она, конечно, не красавица. Но главное, это кровь…

– Может, хватит, а? – Раздражение, тлеющее в глубине души все это время, вспыхнуло, как от вылитого на угли бензина. – Я приехал говорить не об этом.

На лице матери возникло непонимание и удивление моей вспышкой.

– Не хочешь Ильду, можно поговорить с родителями Хельги.

– Все! Остановись! – припечатал я, возможно, излишне резко. – Я не желаю слушать дальше. Никаких Хельг, Ильд и прочих. Я приехал поговорить о том, что выхожу из игры по получению титула и не желаю больше, как цирковая собачка, выполнять ваши с отцом команды. Мне нравится Лена, и уж если так сложилось, что она не внучка фрау… то, наверное, это к лучшему!

– Остановись, сын! – мать поднялась с кресла, театрально схватилась за сердце. Я же даже не подумал ей верить. Игра старая, как мир.

– Сядь, я еще не закончил! – но продолжить мне дали. Назойливая трель звонка раздражающе царапнула ухо. Я покосился на лежащий на столе смартфон, который все так же продолжал пребывать в режиме ожидания, и потянулся к внутреннему карману пиджака, где находился второй телефон – с американским номером.

Короткий взгляд на экран заставил мысленно выругаться.

Томас Матисон. Друг и клиент. Очень хотелось нажать на отбой, но этот звонок я не мог проигнорировать. Томас прекрасно знает, что меня нет в Штатах, и не стал бы звонить просто так. А если учитывать все его обстоятельства, то вполне возможна опасность для жизни.

– Мы продолжим наш разговор через несколько минут, мама, – уже гораздо ровнее проговорил я и, подхватив телефон, вышел в соседнюю комнату, по дороге нажимая на прием вызова. – Добрый день, Том.

– У меня ночь, и отнюдь не добрая, – раздался хриплый голос с той стороны.

– Рассказывай, – коротко потребовал я, понимая, что мои опасения подтвердились.

– Я в больнице с пулевым ранением. Не в морге только благодаря чудесному стечению обстоятельств. Ты мне нужен, Клаус. Срочно.

– Понял. У тебя есть телефон человека, который я оставлял для экстренных случаев. Позвони ему, он обеспечат охрану. Я вылечу в ближайшее время. Здесь, в Германии, у меня тоже не все так гладко.

– Желательно тебе поторопиться. Ты ведь говорил, что собрал уже все доказательства вины Айседоры.

– Почти. Мои люди практически закончили со сбором информации на нее. Я приеду и мы передадим это в нужные руки, так что все будет хорошо.

– Не факт, – в голосе Томаса послышался горький смешок. – Тот адвокат, с которым мы договаривались, найден убитым пару часов назад. А ты сам знаешь, что сдавать Айседору полиции без адвоката для меня нельзя. Иначе могу составить ей компанию за решеткой.

– Понял. Я решу этот вопрос, не волнуйся. Твоя задача – дожить до моего возвращения.

– С этим я как-нибудь справлюсь, – усмехнулся Матисон. – До встречи, Клаус.

Слушая короткие гудки в трубке, я едва удерживался от ругательств и того, чтобы не впечатать кулак в стену. Как же все не вовремя.

Ладно, сейчас нужно расставить точки над “i” с родителями, после позвонить Лене и все объяснить. Я не собирался отказываться от этой женщины! От своей женщины!

Я торопливо зашел в комнату и замер от неожиданности, потому что застал матушку с моим телефоном в руках.

– И как это понимать? – вкрадчиво спросил я, подходя к ней и забирая аппарат.

Мать вздрогнула, повернулась и, облегченно выдохнув, потрепала меня по плечу.

– Ты не понимаешь, Клаус! Эта русская прохиндейка задурила тебе голову, и я избавила тебя от этой проблемы.

Ш-ш-шайсе…

– Что ты ей сказала? – в моем мнимом спокойствии не было ни капли спокойствия.

– Правду, – повела плечами мать. – Избавила тебя от необходимости объясняться. Она не нужна нашей семье, пусть едет в свою Россию.

В этот момент я испытал лютую необходимость закурить или швырнуть что-то в стену.

– А теперь слушай, моя дорогая мама, меня очень внимательно.

Она недоуменно на меня посмотрела, а я продолжил:

– Слушай, потому как повторять я не намерен. – Я подхватил со стула пиджак, быстро накинул его на себя и принялся застегивать пуговицы, по-прежнему не сводя ледяного взгляда с матери. – Я собираюсь жениться на этой девушке. Потому, что я так хочу. Потому, что она мне нравится. Потому, что мне нравится видеть ее рядом с собой и просыпаться с ней по утрам.

– Но, Клаус… – она возмущенно всплеснула руками.

– Помолчи, – бросил я, и мать замерла от неожиданности. – Меня не интересует наследство и титул. Как ты помнишь, я и без семейных денег очень состоятельный человек и могу себе позволить такую блажь, как жену по собственному выбору и желанию. На этом все.

– Сын! – попыталась было вновь достучаться до меня мама, но я был непреклонен.

– Спорить и обсуждать свое решение не намерен, – отрывисто бросил ей и направился к дверям.

– Мы не примем ее! Ты станешь отверженным в семье, а титул достанется Дитриху!

О, матушка попыталась зайти с проверенных козырей? Прекрасно! Выглядело, как показательный щелчок кнутом перед тигром.

Я остановился и с усмешкой повернулся к женщине, которая меня родила, но не любила, и всегда воспринимала лишь как элемент идеальной и правильной жизни. Интересно, а она-то за отца хотела замуж выходить?

– Мама, спешу тебя снова разочаровать. Дитрих вновь встретил Кристину и, судя по всему, не собирается ее отпускать. Так что, изгоняя всех из семьи, вы с отцом вообще рискуете остаться без сыновей.

Я торопливо вышел из дома, ощущая смесь облегчения и досады. Мне всегда было важно угодить родителям, видеть их гордыми и оправдывать их честолюбивые надежды, но не сегодня. Сегодня мне пришлось быть жестким с матерью, чтобы в будущем она смогла понять и принять мой выбор.

Мне потребовалось тридцать два года и одна невероятная женщина на то, чтобы понять, что я хочу жить СВОЕЙ жизнью, а не навязанной.

Я набрал номер Лены, но почти сразу грязно выругался, потому что ее телефон оказался недоступен.

Проклятье!

Прыгнув в машину, стремительно вырулил на одну из центральных улиц и поехал в сторону дома фрау Хильды. Нужно забрать Лену! От души надеюсь, что она не поверила моей матери. Не в первый же день она меня знает! Должна понимать, что в худшем случае я бы сам сказал, что между нами все кончено, а не прятался бы за материнской юбкой.

Внезапно в голове промелькнула мысль, что стоит набрать фрау Хильду и спросить у старой актрисы, где сейчас ее несостоявшаяся внучка. Зная пожилую аристократку, она уже отправила девочку куда подальше. Вопрос: куда и как давно?