Дженис Мейнард - Дразнящие ласки

– Я выворачивалась наизнанку целых шесть лет в колледже – и для чего? Чтобы потом совершить такую глупость?

– Твоя степень никуда не денется. А пока можешь изучить вдоль и поперек Силвер-Глен. Нам нужно будет как можно скорее найти тебе врача. Ты уже проходила ультразвук?

– Нет. Мне хотелось бы, чтобы в этот момент ты был рядом.

Она смотрела на него с такой надеждой, что ему захотелось успокоить ее, сказать, что конечно, этот момент будет радостью для них обоих. Он уже знал, что с легкостью сможет впустить Кэссиди в свою жизнь. Она несла в себе свет и тепло.

– Я с радостью пойду с тобой, – сказал Гэвин с нежностью в голосе.

– Я устала, – сказала Кэссиди.

На ее лице было написано все, что она испытывала в этот момент, – отчаяние, разочарование. Интересно, а что, она думала, он встретит ее с распростертыми объятиями? Казалось бы, она не так наивна.

– Я покажу тебе гостевой номер. Там тебя никто не потревожит. Есть даже отдельная ванная.

Вообще, его дом не был огромным, но во всем, что касалось удобства и роскоши, Гэвин не щадил денег. Он мог предложить Кэссиди безопасное и спокойное место, чтобы пожить и уладить свои дела.

Конечно он видел, что его сдержанность причиняла ей боль. Он явно был ее первым любовником. Но кто сказал, что Кэсс вела уединенную жизнь после расставания с ним? Она чувственная женщина, и Гэвин разбудил ее сексуальность, подарив новые ощущения и опыт. Было бы естественно, если бы она решила испытать все это заново с постоянным другом.

– Если тебе получше, – сказал он, – я помогу устроиться.

Проведя свою гостью через холл, он открыл дверь:

– Тебе нравится?

Комнату была оформлена в нейтральном стиле, здесь могли бы жить как мужчина, так и женщина. Приглушенные лимонные и голубоватые тона создавали атмосферу умиротворения.

Кэссиди осмотрелась и улыбнулась:

– Чудесно, – произнесла она.

– Я принесу твои сумки.

Вернувшись в гостевую комнату, он увидел Кэссиди, снимающую туфли и тяжело опирающуюся при этом на кровать. Она не видела вошедшего Гэвина, и он остановился на пороге, чтобы присмотреться к ней.

Как может мужчина понять, что такое носить ребенка девять месяцев, кормить малыша и чувствовать его все это время, задолго до его появления на свет?

Ему приходилось добиваться всего самому, и особой связи с семьей он не ощущал, хотя и любил всех. А если у него будет сын или дочь, может быть, что-то изменится? Его отец был одержим мечтами найти давно позабытые всеми серебряные рудники. В погоне за этими призрачными желаниями и пролетела его жизнь.

Гэвин предпочитал жить один, работая все дни и ночи напролет. Лишь его матери, Мейве, удавалось отвлечь его от дел и постоянно держать в курсе семейных событий. Она не переставала повторять ему, что жизнь отшельника до добра не доведет.

Жизнь с Кэссиди под одной крышей станет для него в какой-то степени адом. Постоянно видеть ее в холле, слышать, как она принимает душ, представлять ее в постели спящей… он пропал.

Кэсс тем временем услышала его и выпрямилась, босоногая и прекрасная.

– Я собиралась вздремнуть, – произнесла она. – Если ты не против.

– Конечно нет. Мой офис в другом крыле дома. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Намек был слишком очевидным, подумалось Гэвину. Но Кэсс и глазом не моргнула.

– Хорошо, – ответила она спокойно.

Кэссиди затаив дыхание смотрела, как за Гэвином закрывается дверь. Когда он ушел, она опустилась в кресло, накрытое тонким бело-голубым пледом, закрыв лицо руками. Что ж, все прошло не так уж и плохо.

Конечно, это было величайшее унижение – ее тошнило перед мужчиной, которому она минуту назад рассказала не самую приятную для него новость. Однако он был абсолютно невозмутим и даже сочувствовал ей.

После расставания с Гэвином Кэссиди с головой окунулась в семейный бизнес, надеясь, что отец наконец признает в ней достойного работника и станет обращаться с ней на равных. Но забыть его она все равно не смогла. Она периодически вспоминала моменты, проведенные вместе, и эти воспоминания заставляли ее краснеть, а сердце – сжиматься.

Раздевшись, Кэсс скользнула под одеяло, чтобы немного отдохнуть. Помимо недомогания, ее постоянно мучила усталость. Именно потому она и не встревожилась, когда не пришли месячные, списав все на стресс, но решив не показывать своего состояния никому. Сегодня она поспала в самолете, и сейчас сон не шел, мысли метались от одного к другому. Где она будет жить? Отец со временем сменит гнев на милость? Какую роль захочет играть Гэвин в жизни своего ребенка?

Кэсс всегда была оптимисткой, но сейчас трудно было предсказать развитие событий. Она никогда не представляла, что станет матерью-одиночкой. Она вообще не планировала становиться матерью!

Но именно в этом и заключалась проблема. Отец любил ее, но считал, что женщина, достигшая детородного возраста, должна заняться семьей. Итальянцы обожали детей и поклонялись Мадонне. В глазах старшего Корелли для женщины не было большей чести, чем быть матерью.

Кэсс не спорила с этим убеждением, но ее воспитал отец, и она понимала, как важно для девочки материнское внимание. Ей казалось, невозможно совмещать две роли – роль матери и управляющей казино.

Она сделала выбор в пользу карьеры.

Что же будет сейчас?

Когда стало ясно, что сна нет ни в одном глазу, Кэсс выбралась из постели, нашла в чемодане серые спортивные штаны и тунику из плотного материала яркого бирюзового цвета. Пока она влезала в свою одежду, но старалась носить вещи посвободнее, чтобы не создавать дополнительного дискомфорта. Босиком она прошла на цыпочках по холлу в поисках кабинета хозяина. Тот нашелся сразу, и в приоткрытую дверь было видно странную картину. Кэсс встала на пороге, чтобы понаблюдать.

На стене в три ряда были укреплены около десятка экранов: на одном из них шел выпуск новостей, а второй был настроен на прогноз погоды. Что транслировали остальные, было трудно разобрать. Гэвин же был сконцентрирован на работе, окруженный всеми этими экранами и компьютерами, а также стопками бумаги.

Легонько постучав в дверь, Кэссиди вошла в комнату.

Мужчина повернулся к ней.

– Кэссиди! Прости, я тебя не видел.

– Ты занят. Я тебя отвлекаю?

Он пожал плечами:

– Нет, не то чтобы. – Он указал ей на дорогое кожаное кресло рядом со своим. – Присаживайся. Ты поспала?

– Немного.

Казалось, разговор не клеится. Гэвин выглядел бесподобно в джинсах и мягком джемпере бледно-зеленого цвета. Он провел руками по волосам, слегка взъерошив их, отчего стал еще сексуальнее – точно только что встал с кровати.

– Я забыл сказать, что в кухне полно еды, – заметил он. – Можешь брать все, что тебе понравится.

– Ты готовишь?

– Только самое необходимое. Ко мне приходит домработница и оставляет в холодильнике еду, которую можно разогреть. Иногда я ем с семьей в нашем отеле «Серебряные буки». А иногда, когда в настроении, иду в бар моего брата Дилана «Серебряный доллар».

– Я могу готовить что-нибудь, пока живу здесь. Так я хотя бы буду приносить какую-то пользу.

– Нет необходимости. Делай то, что тебе захочется, развлекайся.

– Я не ребенок, – резко ответила Кэсс. – Меня не нужно кормить мороженым, я не заплачу.

Ее вспышка гнева вызвала улыбку у Гэвина.

– У меня нет мороженого, я вообще плохо переношу лактозу.

– Не разговаривай со мной так, точно я малышка.

Чем больше она злилась, тем шире улыбался Гэвин, и это еще больше сердило Кэссиди.

– Ты же знаешь, почему мы начали спорить? – спросил он, склоняя голову набок и окидывая ее взглядом, от которого она вспыхнула.

– Потому что ты идиот?

– Вот так, да? – Он покачал головой. – Я приютил тебя, предоставил кров и еду. И вот так ты меня благодаришь?

Кэссиди глубоко вздохнула:

– Прости, – церемонно ответила она. – Я тебя потревожила, пойду в свою комнату.

Внезапно Гэвин поднялся, и комната тут же стала меньше. Пройдя мимо стула, на котором сидела Кэссиди, едва не задев ее колени, мужчина пробормотал что-то бессвязное.

– Что ты сказал? – спросила она.

Гэвин бросил на нее печальный взгляд.

– Нам нужны правила, Кэсс. Во-первых, забыть о том, что мы видели друг друга без одежды.

– Думаю, в этом и будет главная загвоздка. Наша ночь в Вегасе была прекрасна.

– Боже, леди, ты, вообще, можешь быть более сдержанной?

– Я не умею лгать. Если ты хочешь, чтобы я делала вид, что между нами ничего не было, я могу постараться, но ничего не обещаю.

Гэвин наклонился, поставив руки на подлокотники кресла. Его красивые губы были так близко… темно-серые зрачки сфокусировались на ней.

– Может, меня и тянет к тебе, Кэсс, но я не могу полностью тебе довериться. Прошло слишком мало времени.

Кэссиди же чувствовала, что ее сдержанность вот-вот растает, точно снег на жарком солнце. Дыхание Гэвина щекотало ей щеку. На таком близком расстоянии можно было рассмотреть крохотные морщинки в уголках его глаз.

– Ты вторгаешься в мое личное пространство, – заметила Кэсс.

На миг ей показалось, что он вот-вот ее поцелует. Дыхание участилось, соски напряглись. В первый раз за все время Кэссиди поняла, что то временное помешательство в Вегасе не было случайностью и шуткой судьбы. Гэвин хотел ее так же, как и она.

Он отстранился.

– Прости.

Кэссиди так хотелось, чтобы он овладел ею прямо тут же, на ковре – гормоны сыграли с ней злую шутку, потому что сейчас она хотела Гэвина каждый клеточкой тела. Она была готова броситься на него и позволить инстинктам взять верх.

Но мешала гордость. Гэвин должен начать ей доверять.

Мысли Кэсс путались, и настроение – менялось.

– Я постараюсь не попадаться тебе на глаза, – сказала она.

Еще не хватало, чтобы он боролся с сексуальной жаждой и сожалел о ее постоянном присутствии!