– Очень красивое имя, – отозвалась Лора.

– Спасибо, деточка. А адрес-то я этот от отца знала с детства, и когда приехала в Москву, похлопотала, чтобы тут подселиться. Я в молодости была очень даже бойкая, предприимчивая особа, это уж надо признать.

Катюша слушала, открыв рот, но Лора заметила, что старушке не терпится прочесть отцовский дневник, и ткнула соседку в бок. Заверив, что им надо возвращаться к ремонту, Лора и Катя вышли в коридор, прикрыв за собой дверь.

– Вот это да. – Катя была в восторге. – Разве такое бывает в жизни? Старинные дневники, тайны…

– Это говорит человек, который по воскресеньям таскается в Третьяковку и по музеям, – усмехнулась Лора.

– Там другое. Те истории знают все, а эту никто…

– От количества зрителей история не становится ни хуже, ни лучше. Она просто происходит, – позволила себе порассуждать Лора.

Катя вздохнула, еще раз косясь на запертую дверь:

– Как думаешь, она даст нам почитать?

– Не знаю. Наверное, нет, это очень личное. Лучше бы нам своими историями заняться… Я давно хотела узнать, – Лора помедлила, – как у тебя дела? С… конференцией…

Катюша погрустнела. Выудила из кармана брелок в виде чаши, обвитой змеей. Лора его еще утром заприметила, странно, что не раньше.

– Вот. Это мне Олег Васильевич подарил. Там…

Вид у Катюши был мечтательный и стыдливый, и Лора поняла, что деловыми отношениями поездка, кажется, все-таки не ограничилась.

– Тогда почему грустишь?

– Вчера он провожал меня с дежурства. Помог донести до дома банки с краской. – Катя указала на колонну составленных одно на другое ведерок. – И мы поговорили…

– Видимо, разговор был не радостный… – подытожила Лора.

– Да. Олег Васильевич… Словом, он меня не любит. Все еще думает о своей жене. Помнишь, я говорила, что она не так давно умерла? В общем…

– Он мог бы в этом разобраться до того, как затащил тебя в постель, – отрезала Лора. Пусть сама она не безгрешна, но ей захотелось защитить Катюшу.

А та запротестовала:

– Никто никого не затаскивал! Я сама хотела. Мне нужно было побыть с любимым мужчиной хоть одну ночь! Пусть даже я ему безразлична. Это что, запрещено?

– Нет, конечно, нет, – ответила Лора.

И, повинуясь внезапному порыву, крепко обняла Катю. Сердечко у той трепыхалось быстро-быстро.

– Не вешай нос, Катюша.

Катя засмеялась:

– А я и не вешаю!


0.07

К полуночи Катя убежала в больницу на дежурство, а Лора, оттерев от кожи засохшую шпатлевку и промыв от клейстера валик, вышла на ночной промысел. Ожидая официального заказа, она успела подбросить подвыпившего полковника до Алексеевской, а вскоре уже ехала по вызову в Кузьминки.

Проплыли за окном пузатые трубы ТЭЦ, с клубами пара, уползающими в вышину. «Предприятие по производству облаков…» – так Сева назвал однажды эту ТЭЦ, и с тех пор она навсегда потеряла для Лоры свою инфернальность огнедышащей горы. Теперь каждый раз, проезжая мимо, Астанина слегка улыбалась. Как и сейчас.

Ночью дороги свободны и просторны, в желтых пятнах мощных фонарей. Зимой и летом они почти не отличаются, особенно когда идет дождь. Сейчас он едва накрапывал, не зная, разойтись или стихнуть, выкрашивая дорожное полотно своей темной блестящей краской цвета «мокрый асфальт», и Лоре почему-то вспомнилась новогодняя ночь. Тогда был двойной тариф, она развозила веселящихся людей – почти сводница, доставляющая одних людей к другим, складывающая компании воедино.

Под бой курантов она припарковалась у пустой обочины. Можно было не опасаться эвакуаторов, у них тоже праздник.

– С Новым годом! – пропели ей почти в ухо счастливые студентки в синих шапочках с блестками.

– С новым счастьем, – выученно выпалила Лора в ответ. И поняла, что больше никого сегодня никуда не повезет.

Она так скучала по сынишке, что за декабрь накупила ему подарков, два увесистых пакета, и возила их в багажнике. Но тогда она так и не осмелилась отвезти их по адресу и теперь ходила по переливающимся гирляндами улицам и дарила встречным ребятишкам. Кто-то брал, у кого-то родители отнекивались, запрещали, уводили прочь, глядя с опаской, хотя Лора была одета хорошо, в пальто, и даже воротник повязала мишурой, чтобы не пугать никого.

Подарков тогда хватило на восьмерых.

Рация требовательно захрипела.

– Семьдесят девятая на связи! – отозвалась Лора.

– Семьдесят девятая, ваш вызов отдаю двадцать второму. А вы по другому адресу.

– Не поняла?

– Ну, просили именно вас! – диспетчер была невыспавшаяся и раздраженная. – Адрес Нижние Мневники…

Понятно, снова Алиса. Видимо, навострилась ехать кутить. Несмотря на то что они виделись лишь сутки назад, Лоре показалось, что минула вечность.

Полчаса после полуночи. Тот самый час, когда в городском транспорте женщины начинают опасаться мужчин, а мужчины думают только о том, как бы скорее добраться до кровати и отключиться. Атмосфера усталого страха и изнуренного безразличия ко всему.

– У него есть какая-то баба, кроме меня! – ревела в голос Алиса, размазывая по лицу люксовую косметику. – Она мне позвонила и все объявила!

– Погоди, не реви ты белугой, – поморщилась Астанина.

– Я ему сейчас башку снесу, я… Я не знаю, что с ним сделаю! – сыпала невнятными угрозами Алиса, мотая огненной шевелюрой со свежей завивкой. В салоне было тяжело дышать от ее пряного густого парфюма с пачулями и розой. Естественно, французского, естественно, лимитед эдишн[17]…

Лора не успокаивала Алису, той просто нужно было время, чтобы выплеснуть эмоции. На каждый совет у нее находилась тысяча оговорок и протестов, и Лора давно уже поняла, что Алису интересует лишь собственное переживание во всей его душераздирающей полноте. Причем переживания и их предмет сменялись частенько. Так что машина под ее сетования просто неспешно катила в злачные районы города, куда Алиса и велела.

Отплакавшись, Алиса деловито достала косметичку и принялась наводить марафет, расписывая вслух вероломства возлюбленного. Впрочем, никаких доказательств она пока не получила.

– Он кто у тебя, диджей? Парень популярный, откуда тебе знать, что это не сбрендившая поклонница решила помотать тебе нервы? – резонно предположила Лора, и Алиса тут же просияла:

– Думаешь? Блин, а может, правда, а?

Лора сделала погромче арию Царицы Ночи в исполнении Марии Каллас. Тогда Алиса развеселилась еще больше:

– Как прикольно, никогда не слышала! Вот она выделывает…

Лора подумала: «Да, ты еще Нетребко не слышала», а вслух пояснила:

– Поет о том, что жаждет мести и беспощадна.

Алиса в восторге расхохоталась:

– Да ну?! С ума сойти. Круто, надо запомнить, блесну перед кем-нибудь при случае. Слушай, ну а как у тебя-то дела? С тем парнем.

С месяц назад, в минуту слабости, Лора парой слов обрисовала знакомство с Севой и его помощь ей. Всего лишь вкратце, и даже не предполагала, что Алиса слушала ее в тот момент.

– Как он в койке?

– Алиса, у тебя все одно по одному… Нет у нас с ним ничего!

Рыжеволосая красотка почмокала губами укоризненно:

– Ай-яй, динамщица. Платить-то когда собираешься? И чем?

– Платить? – наморщила лоб Лора.

– А то! Думаешь, он за спасибо тебе помогать нанялся? Если денег не попросил, явно собирается тебя…

– Так, притормози-ка, ладно? – возмутилась Лора. – При чем тут это?

– При чем тут это, – передразнила ее Алиса. – При том самом! Блин, Лора, тебе сколько лет? Чего как маленькая? Любая помощь стоит чего-нибудь. Особенно в наше время. Не верю я в доброту и бескорыстие нашего народца и тебе не советую. Особенно у мужиков. Что он там тебе, документы помогает подправить?..

Конечно, Лора не рассказала Алисе всю правду о себе. И не намеревалась делать это впредь. Но ее слова болезненной занозой зацепились где-то внутри.

Она сменила тему разговора, Алиса сообразительно хмыкнула и принялась перекрашивать ресницы. «Волшебная флейта» пошла своим чередом, не нарушаемая их болтовней.

У клуба, прежде чем выпорхнуть из машины, Алисе взбрело в голову накрасить Лоре губы:

– Ну смотри, тебе та-ак пойдет этот цвет, та-ак пойдет! – Нарочито московский говорок выдавал приезжую. – А то ты вечно как моль бледная! А ведь девка красивая!

Сама того не ожидая, Лора вдруг согласилась, хотя еще вчера послала бы Алиску ко всем чертям. Девушка профессиональными движениями визажиста мазнула по губам пахучей помадой.

– Шик! Я же говорила, твой цвет на все сто процентов! Бери, дарю!

– Алиса…

– Лора, ну мы же подруги! Бери, говорю! – и, не слушая возражений, выскочила прочь.

Лора проводила ее глазами. Беспечная красивая бабочка, она лишь с виду бестолковая балаболка. Житейской сметливости ей вполне хватало, пока она разводилась с мужем и налаживала самостоятельную жизнь, и хватит впредь. А еще у Алисы вздорный нрав и доброе влюбчивое сердце. И переживает она каждый раз всерьез – и какая разница, что этот «каждый раз» повторяется ежемесячно… И с удивлением Лора отметила, что даже привязалась к этой девушке.

А потом она позвонила Севе. Им необходимо было поговорить.


01.12

В ее темном мозгу разверзался ад, с каждой минутой все более испепеляющий. От ярости она почти ничего не видела – ни Овчинниковскую набережную, ни трамвайные пути через мост. Складывалось такое ощущение, что сегодня все эмоции, так долго погребенные под прахом раскаяния, вдруг высвободились. Их сила обескураживала, Лора не была к этому готова.

«Ты не готова», – сказал ей несколько часов назад Сева. Так вот чего он хочет от нее? Алиса права. Как ни прискорбно, Лора подозревала, что Алиса права. Обида душной волной захлестывала ее.

«Dies irae» Моцарта как нельзя лучше подходил ее состоянию. День гнева. Точнее, ночь. Она выкрутила громкость на максимум и вышла из машины, хлопнув дверью. Изнутри звук просачивался под напором, как забродившее вино из закупоренной бочки. Казалось, что сейчас все взорвется. И прежде всего голова.