Патриция Мэтьюз - Золотая судьба

Лицо Хартера, которое до этого момента оставалось бесстрастным, исказилось в ухмылке, и Пью увидел, как дернулась его раненая рука. Через мгновение он увидел приставленное к его горлу длинное сверкающее лезвие ножа.

Пью похолодел и выругался. Идиот! Он сделал то, против чего так часто предостерегал Хартера, — недооценил противника. Его мозг, подхлестываемый сознанием близкой смерти, лихорадочно работал, рассматривая и отбрасывая прочь различные варианты спасения.

Ухмыляющееся лицо Хартера теперь было так близко, что Пью ощущал запах его дыхания.

— Значит, ты большой босс, а, Эл Пи? Ты отдаешь приказы, а я марширую, да? Нет, на этот раз, дружище, тебя перехитрили. Ты думаешь, что я настолько туп, что пойду с тобой, не позаботившись о собственной безопасности? Нет, теперь моя очередь, толстяк, и я собираюсь выпустить немного воздуха из твоего жирного брюха. Я давно ждал этого момента. Только давай сначала отойдем подальше от лагеря. Я не хочу расстраивать Аннабел. Я хочу, чтобы она была милой и спокойной, когда я вернусь, и чтобы мы могли отпраздновать конец Лестера Пью!

Он грубо подтолкнул Пью, и толстяк, ощущая холодное лезвие ножа на горле, не сопротивлялся.

Они двигались друг за другом. Одной рукой Хартер обхватил Пью за плечи, а другой держал нож у его горла. Пью споткнулся, и давление ножа на мгновение ослабло. Его рука нырнула в карман куртки и сжала спрятанный там «дерринджер».

На таком расстоянии он не мог промахнуться, и пуля попала Хартеру в живот. Пью с отвращением почувствовал, как кровь хлынула ему на руки и грудь.

С циничным любопытством он наблюдал, как Хартер, на лице которого отразилось комичное недоумение, выронил нож и обеими руками зажал дырку в животе. Пью повернулся и посмотрел в сторону лагеря.

Услышав звук выстрела, Аннабел вскочила и теперь стояла, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте. Она сделала шаг, а затем остановилась в тревожном ожидании, как дикое животное, которое вспугнули шаги охотника.

«Конечно, — радостно подумал Пью, — ей есть чего ждать!»

Он усмехнулся и носком сапога ткнул Хартера, чтобы убедиться, что тот мертв.

Аннабел почувствовала, что Чет встал и ушел со своего одеяла, но не придала этому особого значения. Она была расстроена гибелью лошади, и ей хотелось поскорее заснуть, чтобы по крайней мере на несколько часов забыть обо всех бедах и хоть немного отдохнуть.

Она уже почти спала, но звук выстрела вывел ее из дремотного состояния. Аннабел вскочила, испуганно озираясь, но в первый момент ничего не увидела. Через некоторое время она разглядела темную неясную фигуру, двигавшуюся в ее сторону. Кто это — Чет? Что означает этот выстрел и кто стрелял?

Фигура приблизилась, и при свете полной луны она увидела Пью.

Он молча, но неуклонно приближался к ней, и Аннабел почувствовала, как кожа ее от ужаса покрылась мурашками.

— Мистер Пью? А где Чет?

Теперь Пью был совсем рядом и возвышался над ней, огромный и грозный. Он рассмеялся, и от этого высокого пронзительного звука Аннабел окатила волна холодного липкого пота.

— Чесли больше нет с нами, моя милая! Он отправил ся, так сказать, к праотцам, если они у него были. Геперь девочка, тут только ты и я.

Чет мертв? Эта новость обрушилась на нес, как удар. Он убил Чета, и теперь она осталась наедине с этим монстром!

Она попыталась убежать, но было слишком поздно. Его огромные руки схватили ее за плечи и толкнули на одеяло.

— Да, только ты и я, моя девочка, и я чувствую, что нуждаюсь в женской ласке.

В его голосе было что-то такое, отчего зубы у нес клацнули от страха, и она отчаянно рванулась, пытаясь освободиться, но его руки с силой сжали ее плечи, и он легко притянул девушку к себе.

— А теперь, — смеясь, сказал он, — я предпочел бы, чтобы ты не сопротивлялась. И хочу предупредить: если ты попытаешься оказать сопротивление, я убью тебя — так же, как только что убил твоего любовника. Я люблю смирных и покладистых женщин, и если мне придется убить тебя, чтобы ты стала послушной, я так и сделаю. Это мне ничего не стоит!

В слабом свете луны Аннабел увидела, как сверкнули в ухмылке его зубы. Лицо Пью было совсем близко, и она ощущала его сладкое от шоколада дыхание. Неужели он способен убить ее?

Пью вновь рассмеялся и, сняв одну руку с плеча Аннабел, стал возиться с застежками ее блузки, а затем рывком разорвал ткань, так что пуговицы разлетелись в разные стороны.

Аннабел почувствовала, как его пальцы, словно слизняки, поползли по ее груди. Когда его влажное, горячее дыхание коснулось ее уха, жаркая волна ненависти захлестнула ее.

Нет, только не это!

Убьет он ее или нет — теперь ей было уже все равно. Лучше умереть, чем быть изнасилованной этой мерзкой свиньей. Мысль о том, что его плоть проникнет в нее, была невыносима.

Вспомнив рассказ одной из девушек в салуне, Аннабел разодрала длинными ногтями жирное лицо Пью, одновременно ударив его согнутым коленом в уязвимое место между ног.

Пью взвизгнул высоким женским голосом и согнулся пополам, схватившись за ушибленное место.

Аннабел вскочила на ноги. Вдруг она заметила кобуру, лежащую на одеяле в нескольких футах от нее.

Пока Пью катался по земле от невыносимой боли, она быстро подбежала к одеялу, схватила пистолет и, крепко сжимая оружие обеими руками, направила его в грудь Пью.

Она знала, что один палец необходимо положить на спусковой крючок, и, сделав это, набрала полную грудь воздуха, пытаясь унять бешено стучавшее сердце. Пью, не переставая стонать, с трудом поднялся на ноги. Из-за облака выглянула луна, и Аннабел увидела кровавые полосы в тех местах, где по его лицу прошлись ее ногти.

А затем он внезапно перестал стонать и посмотрел на нее, неподвижный и спокойный, как хищник перед прыжком.

— Не подходи, — дрожащим голосом предупредила она. — Или я буду стрелять!

Пью продолжал пристально смотреть на нее.

— Нет, не будешь, — наконец сказал он. — Ты не умеешь обращаться с пистолетом, а даже если бы и умела, не способна хладнокровно убить человека.

Он шагнул к ней, и Аннабел почувствовала, как ее охватывает паника. Неужели он прав?

Он улыбнулся и осторожно сделал еще один шаг. Аннабел лихорадочно нажала на спусковой крючок и почувствовала, как маленький закругленный кусок металла поддался под ее пальцем, но выстрела не последовало. Пью хохотал во весь голос. Он сунул руку в карман, презрительно глядя на нее.

Почему пистолет не выстрелил?

И тут Аннабел вспомнила, как Чет упражнялся в стрельбе. Курок! Нужно взвести курок!

Не успела рука Пью опуститься в карман, как Аннабел отвела назад курок и вновь нажала на спусковой крючок. От ужасного грохота в ушах ее зазвенело, и она почувствовала, как отдача отбрасывает ее назад.

Пью изумленно смотрел на нее, но, похоже, он не был ранен. Она промахнулась! Аннабел вновь направила на него оружие и снова взвела курок.

Пью поспешно поднял руки над головой, демонстрируя, что в руках у него ничего нет. Лицо толстяка подобно белой луне нависало над его темной одеждой. Напряженное молчание, казалось, длилось целую вечность. Затем Пью обреченно пожал плечами, опустил руки, повернулся спиной к Аннабел и пошел к привязанным лошадям.

Аннабел пришла в смятение. Следует ли ей отпускать его или нужно выстрелить ему в спину? Нет, она не могла этого сделать. Когда он пытался ее изнасиловать, она с радостью убила бы его. Но не так. Не в спину. Не хладнокровно.

— Стой! — слабым голосом приказала она, когда он подошел к своей лошади. — Я пристрелю тебя, если ты попытаешься удрать!

— Не думаю, — спокойно ответил он и, не поворачиваясь, сделал шаг в сторону, чтобы взять седло.

Тяжелый пистолет дрожал в руках Аннабел. Что ей делать? Она не может убить Пью и не может просто взять и отпустить его. Но вдруг она поняла, что может! Тщательно прицелившись, она выстрелила в землю перед привязанными лошадьми.

Пью вздрогнул, лошади заржали и, встав на дыбы, порвали непрочную привязь. Копыта мелькнули в воздухе. Следующая пуля, пущенная поверх голов, заставила их галопом умчаться в заросли. Пью повернулся, лицо его было бледным от ярости.

После секундного колебания Аннабел направила оружие на него.

— Если понадобится, то я убью вас, мистер Пью! — Она старалась, чтобы голос ее звучал как можно тверже. — Я хочу, чтобы вы это поняли. А теперь снимайте куртку — очень медленно — и положите ее на землю.

Пью колебался, кипя от ярости, и она чуть приподняла пистолет, прицелившись ему в сердце. Толстяк медленно снял куртку и опустил ее на землю.

— Теперь ногой отбросьте ее подальше от себя.

Вздохнув, он подчинился.

Аннабел была в замешательстве. Что ей делать? Она не может держать его на мушке до тех пор, пока не подоспеет помощь, но не осмелится приблизиться к Пью, даже если бы у нее было чем его связать.

Пью почувствовал ее неуверенность.

— У меня есть предложение, девочка. — Тон его был снисходительно-вежливым.

— Что вы имеете в виду?

— Я предлагаю отпустить меня! Совершенно очевидно, — насмешливо пояснил он, — что у тебя не хватит духу хладнокровно выстрелить в живого человека, и, кроме того, ты явно не знаешь, как со мной поступить, пока не прибудут твои друзья. Поэтому просто дай мне уйти.

Аннабел яростно замотала головой, и он, слегка улыбнувшись, пожал плечами.

— Подумай, девочка. Это единственный приемлемый выход. Позволь мне уйти. Я буду идти пешком. Какой вред я смогу причинить тебе?

С озера подул холодный ветер.

— Можно мне взять куртку? — вежливо спросил Пью.

— Нет! — Аннабел покачала головой. — У вас в кармане что-то есть, я уверена. Вероятно, пистолет, из которого вы убили Чета.

— У тебя в голове есть мозги, — с невольным восхищением сказал он. — Я отойду назад, а ты обыщешь куртку, возьмешь все, что, по твоему мнению, я могу использовать как оружие, потом позволишь мне взять куртку, и я уйду.