Пока Вовина кодла шумела над пивом, хмырь в шапке у стойки бара встал, еле заметно кивнул Никодиму и вышел. Бармен усмехнулся. Самые легкие пятьдесят баксов в его жизни. И кому какое дело, есть этот Агент на самом деле, нет этого Агента…


Денис выскочил из бара и запрыгнул в неприметную «четверку», стоявшую на обочине. Машина тут же тронулась с места.

— Все хорошо? — спросил сидевший за рулем Антонио.

— Лучше не бывает.

— А ты молодец, Коврижко. Куда теперь?

— В контору по прокату автомобилей. — Денис посмотрел на часы. — Наш лимузин должен быть готов.


Домой Толян возвращался как обычно — поздно, выписывая ногами кренделя. Шпатель нечасто баловал их пивом, и Толян постарался урвать по полной. Мафиози из Вовы, конечно, никакой, но парень он добрый, и таскаться с ним по улицам интереснее, чем ишачить в бригаде на радость родителям…

Высокая темная фигура из ниоткуда выросла перед Толяном и прервала плавный ход рассуждений. В глаза ударил яркий свет фонаря, но не успел он поинтересоваться, что все это значит, как удар в живот согнул его пополам. Удар был слабый, но Толяну много не требовалось. Он полетел на землю и был тут же подхвачен за шиворот крепкой рукой. Толян почувствовал: его куда-то волокут, вяло подумал о сопротивлении и чуть было не впечатался головой в дверцу машины.

— Залезай, — прогундосил кто-то у него над ухом, и Толян послушно полез внутрь.

Машина показалась ему огромной. Кожаные сиденья шли с обеих сторон, на самом дальнем сидел мужчина в костюме и пил шампанское. Бутылка стояла рядом, на маленьком столике, и Толян, несмотря на пивной дурман, сразу понял, что перед ним человек серьезный.

Серьезный человек был черноволос, черноглаз и, насколько можно было разглядеть, смугл. Толян опешил. Будто в кино попал, честное слово. Сейчас красавец брюнет пролопочет что-то по-итальянски и с ним разберутся по всем законам кровавой cosa nostra. А труп скинут в Средиземное море…

Брюнет картинно допил шампанское и поставил бокал на столик.

— Итак, Толя, — сказал он на чистейшем русском. — Давай поговорим.

Тут Толя сообразил, что от Горечанска до Средиземного моря далековато, и немного успокоился.

— Кто у вас, Толя, райончик держит? — ласково продолжал брюнет. — Как он там у вас называется? Купеческая Застава?

— А?

Брюнет усмехнулся как-то по-кошачьи, и Толя поежился.

— Акать будешь дома на кухне. Сейчас скажи мне, кто тут за главного. Поговорить с ним надо.

Толяна не зря держали в кодле за сообразительного.

— А-а-а, вы Агент? — спросил он.

Улыбочка моментально слетела с лица брюнета.

— Что тебе о нем известно? — прошипел он. — Отвечай немедленно!

Толяна бросило в жар. Красочные картины смертоубийства снова замаячили перед глазами, а Средиземное море перестало казаться таким уж далеким.

— Я жду! — прикрикнул брюнет. — Начинай.

И Толян начал. Рассказал о несчастной красавице, о Вовиных притязаниях и репутации, заодно пожаловался на житуху дурацкую и родителей непонимающих. Брюнет молча рассматривал свои ногти, и Толяну от этого становилось все хуже и хуже, он не сознавал уже, что мелет его язык. Как пить дать не выпустят. Эх, прощай, мама…

— Значит, главный по вашему району этот самый Шпатель, — скучным голосом подытожил брюнет исповедь Толяна. — Вот ему и передашь что в следующую пятницу Агент с ним разговор иметь будет. Мы теперь здесь официально работаем, надо все моменты прояснить. Деловым людям тесновато…

Брюнет фразу не закончил и снова противно усмехнулся. «Пропал Вовка», — подумал Толян, но духом воспрянул. Раз просят что-то передать, значит, убивать точно не станут.

— Время и место сообщим дополнительно, — лениво бросил брюнет. — А теперь выметайся из машины.

Что Толян с радостью и сделал.


Дима Барсуков сидел дома и размышлял о нелепой своей жизни. Неделя прошла с тех пор, как он поддался на уговоры матери и открыл госпоже Кристиане всю душу. И где результат? Вова по-прежнему угрожает ему, клиенты разбегаются как крысы, прослышав о его невезучести, из страховой компании его вот-вот попросят. Мама начинает заводить разговоры о том, что неплохо было бы вернуться на завод. Пора госпоже Кристиане прийти на помощь.

Дима смутно представлял себе, в чем именно должна проявиться волшебная помощь, но хотел бы увидеть что-то блистательно-неопровержимое, вроде бездонной пропасти под ногами надоедливого кузена или кирпича на его непробиваемую голову. Впрочем, был Дима человеком незлобивым и оказался бы доволен, если бы его просто оставили в покое.

Но чудес не бывает — это Дима знал лучше, чем кто бы то ни было. По крайней мере, в его заурядной жизни о них не могло быть и речи. Чудеса для других. Для красивых, наглых, удачливых. Для тех, кто имеет серебристые «лексусы» и возит на них черноволосых красавиц. А ему, скорее всего, придется с позором вернуться в свой отдел.

Хоть пенсия гарантирована, как говорит мама.

Эти же пораженческие мысли плавно перетекали из одного Диминого полушария в другое, пока он одевался, выходил из дому и брел к булочной, чтобы по просьбе мамы купить свежего черного, с корочкой. Как следовало ожидать, черного в булочной не оказалось. Зато оказался подозрительный парень в надвинутой на лоб шапке, он разглядывал Диму все время, пока тот выяснял судьбу и перспективы черного с корочкой, а потом увязался за ним по пятам. Поначалу Дима старался не оглядываться, но так как парень в шапке не думал скрываться, Дима тоже перестал притворяться, что ничего не замечает. Если Вовка вздумал прислать к нему одного из своих дружков, он убедится, что загнанная в угол мышь может внезапно превратиться в свирепое чудовище.

Дима ускорил шаг и, зайдя за угол ближайшего дома, затаился. Преследователь не заставил себя долго ждать. Знакомая шапка выплыла из-за угла, и Дима бесстрашным тигром кинулся на ее обладателя.

— Эй-эй, вы что, с ума сошли? — захрипел обладатель шапки, и до Димы дошло, что он крепко держит бедолагу за шею. Сразу захотелось извиниться, но Дима сдержал неблагоразумный порыв и сильнее сжал руки.

— Передай своему Шпателю, чтобы он…

— Дмитрий Евгеньич, ну что вы в самом деле, — застонал преследователь, не дослушав, что же нужно передать Шпателю.

Дима заглянул в глаза жертвы, поразился ясности светившегося в них разума, понял, что среди Вовиных знакомых людей с такими умными глазами просто не может быть, и разжал руки. Незнакомец в шапке тут же схватился за горло.

— Хорошая хватка у вас, Дмитрий Евгеньевич, — сказал он, когда немного отдышался. — Знал бы — подошел бы к вам в булочной.

Обладатель шапки представился Денисом и был, как позднее осознал Дима, посланцем самой Судьбы. Сам посланец, разумеется, об этом и не подозревал. Он всего лишь пострадал от проделок шкодливого Шпателя, как и Дима, и жаждал отыграться. Более того, он знал, как это сделать.

— Когда я узнал, что этот мерзавец с вами творит, я сразу понял: вы то, что надо, — рассказывал Денис. — В одиночку мне это дело не провернуть, а с вами мы быстро поставим его на место.

— Только без членовредительства, пожалуйста, — робко заметил Дима. — Он мне родственник все-таки.

Денис хмыкнул:

— Не волнуйтесь. Все будет чисто. Но после этого он у нас читать разучится, не то что крестного отца изображать.

Звучало это восхитительно, и Дима попросил деталей, которые оказались настолько смелыми, увлекательными и в то же время простыми, что он немедленно дал свое полное и окончательное согласие.


Алиса Гривцова, женщина безусловно красивая, была занята очень скучным делом — проверяла бухгалтерскую отчетность. Отчетность была запутанной, и это Алису злило, как злило и то, что она, влиятельная обаятельная умница и красавица, вынуждена тратить пятничный вечер на бухгалтерию. Правда, столь раздражавшая Алису, заключалась в том, что ей абсолютно не с кем было провести этот вечер, а работу нужно было сделать в любом случае. Алисин бухгалтер, которому она всецело доверяла, попал в больницу с подозрением на инфаркт, а посвящать кого-то еще в дела своего клуба она не хотела. Приходилось возиться самой.

Через час, когда перед глазами плясали цифры и клеточки, а сама Алиса была так же близка к инфаркту, как злополучный бухгалтер, в дверь просунулась квадратная голова охранника Темы.

— Алиса Владимировна, к вам посетитель.

— Я занята.

— Говорит, что вы примете…

Алиса стала подниматься из-за стола — прямо-таки Ледяная Королева, только брюнетка.

— Какого черта…

Тема боязливо подался назад, но тут из-за двери раздался чарующий мужской голос, ради которого семь лет назад Алиса совершала немыслимые безумства:

— Алиса, дорогая, это я.

Дверь распахнулась. В проеме за квадратными плечами Темы действительно маячил он.

— Здравствуй, Антон, — улыбнулась Алиса. — Ты даже не представляешь себе, насколько ты вовремя.


В клубе было темно и пусто, лишь слегка поигрывал огоньками восьмиугольный танцпол, да бармен возился за стойкой, ловко орудуя шейкером и краешком глаза поглядывая на хозяйку. Алиса усадила Антонио за ВИП-столик с кожаными диванчиками, который уютно спрятался в уголочке, сама принесла две клубничные «Маргариты».

— Ты пьешь все то же, — улыбнулся Антонио.

— Я вообще несильно изменилась.

— Разве что очень похорошела.

Алиса звонко расхохоталась. Никогда не упустит возможность сделать комплимент ее муженек.

Бывший муженек.

Когда бокалы из-под коктейлей перестали умещаться на столе, а голова Алисы прочно устроилась на плече Антонио, он наконец заговорил о том, что привело его к ней. Алиса выслушала внимательно. Пьяная или трезвая, одинокая или влюбленная, она никогда не принимала скоропалительных решений.