– Но там же останутся мои заместители, я им вполне доверяю. Они справятся со всеми проблемами не хуже меня.

– У меня создается мнение, что партия для вас лишь способ обеспечить свое благополучие. И совсем забываете, что партия вручила вам мандат для того, чтобы вы решали не свои проблемы, а думали и заботились о народе, который доверил вам высокий пост. И вы должны своим ежедневным трудом оправдывать это доверие. А для этого надо каждый день, каждый час посвящать тому, чтобы работать, работать и еще работать над улучшением его благосостояния. Забыть при этом о своих личных делах, отбросить свои мелкие интересы ради большого дела.

– Но, Леонид Ильич, я же не отказываюсь…

– Я тоже не отказываюсь, но вот вторые сутки я на ногах, ибо нет времени для нормального сна.

В это время зазвонил телефон на столе, Брежнев сразу поднял трубку.

– Слушаю, Никита Сергеевич… Да, я знаю, бывал в Семипалатинске… Конечно, надо проверить радиационную обстановку во время уборки урожая. Людей надо успокоить. Да, я поеду, чтобы проконтролировать, как идет проверка радиации специалистами.

Брежнев положил трубку.

– Вот видите, как меняется обстановка на местах и необходимо присутствие первого лица на месте. Так что езжайте, занимайтесь своими делами, когда я приеду с Семипалатинска, тогда мы решим, что с вами делать.

Леонид Ильич отдал заявление Кузебаеву, и они вместе вышли с кабинета, перед этим правда Брежнев позвонил в аэропорт, чтобы готовили «АН-2» к вылету на полигон ядерных испытаний.

Вот только поездка первого секретаря на полигон закончилась для него неожиданно, ибо при проверке совместно с специалистами радиационного в одном из амбаров Брежневу стало плохо, он потерял сознание, и его отвезли в районную больницу. Врачи боялись, потому как думали, что большой начальник из столицы схватил большую дозу радиации, но оказалось, что это только следствие усталости, и после того, как Брежнев сутки полежал в палате, его выписали с больницы по настоянию больного.


Петр целый день занимался делами кирпичного завода. Дело в том, что завод построили, а никаких нормативных документов на деятельность этого предприятия не было, и стоимость готовой продукции была неизвестна, то есть определялось приблизительно. И в эту стоимость не входили все работы по производству кирпича. Поэтому она не удовлетворяла работников цеха, и внутри коллектива возникало брожение, недовольство. Некоторые уже собирались уйти назад, чтобы работать механизатором.

Конечно, Власенко обращался в высшие эшелоны власти, ведь деньги правительством на строительство нового жилья и материалов для строительства выделялись большие, но там отвечали, что надо иметь законные основания для получения денег. Вот и приходится разбираться юноше в строительных ценниках, калькуляциях на производимый товар. Хорошо, что в этом ему помогала бухгалтер МТС Анастасия Ивановна. Она доставала ему необходимые справочники, санитарные нормы, ценники, а также занималась некоторыми расчетами, в которых Петр был еще слаб. Сказывалось отсутствие, как среднего, так и специального образования. Проклятая война, все перевернула в жизни парня.

Чтобы повысить себестоимость производимого кирпича, Анастасия Ивановна делала накрутку на транспортные расходы, на сезонные и географические коэффициенты, на преимущественное использование ручного труда. Затем это все умножали на среднее производство кирпича в сутки, и сумма делилась на количество работников. Старались дотянуть уровень зарплаты работников кирпичного завода до уровня трактористов, и тем самым, повысить их интерес к работе в цехе. Сумма выходила приличная, но все же не достаточная, ибо приходилось ведь еще платить из этих денег плату за электричество, за транспортные средства, за получаемые материалы. Как уже не старалась бухгалтер нагнать нужную сумму, не получалось, а нарушать закон она не хотела, ибо одна воспитывала десятилетнюю дочку, которая осталась сиротой, ибо отец её погиб под Варшавой.

– Давайте, Анастасия Ивановна, мне все эти бумаги, я еще дома посижу с ними, может что-нибудь да придумаю.

Петя собрал бумаги и отнес их в свою комнату в общежитие, а сам пошел на завод, чтобы посмотреть, как там ребята работают. Они все были на местах. делали раствор, загружали в пресс, другая бригада закладывала кирпич в печь. Но девушек в заводе еще не было.

– А где Наташа и Лена? – спросил Власенко у Сергея.

– Так поехали они в поле.

– Да, скоро же ночь уже. Куда ж они поехали? – сурово спросил Петр.

– Я им тоже такое говорил. Да, разве Наташу остановишь. Говорит, что надо еще соломы привезти.

Забеспокоился Петя за девушек, поздно уже, а тут и волки бегают по полях, змеи да скорпионы ползают. Пошел он навстречу девушкам в поле, чтобы встретить их.

Прозрачный день догорал, и солнце пряталось за горизонт, отбрасывая на небо ярко красное зарево. Тем не менее, стояла жара, и дышать было тяжело.

Петр шел мимо пшеничного поля, которое совсем не радовало глаз своим видом. Всходы были редкие, растения были низкие, а колос имел совсем хилый вид. Юноша сорвал несколько колосков и разомнял их на ладонях, легким дуновением сдул шелуху. На ладони остались сморщенные небольшие зерна пшеницы. Конечно, муки с такого зерна невозможно намолотить, практически это все пригодно только переработать фураж на корм животным.

Сердце у парня сжалось от таких результатов, ведь потрачено столько труда, столько материалов и горючего, чтобы засеять такие площади, а убирать, практически нечего. Тяжелые сомнения беспокоили душу – надо ли было заниматься целиной. Конечно, он человек маленький, и от его мнения ничего не зависит, но он вот непосредственно видит результаты большой эпопеи, и он выносит приговор такой политике.

Можно списать этот неурожай на капризы погоды, ибо ни одного дождя не выпало с начала лета, но ведь надо было предусмотреть такую возможность. Нельзя человеку терпеть такие поражения в жизни, ведь от этого теряется вера в свое дело, и опускаются руки. А как можно работать без уверенности в нужности, полезности своего дела.

Девушек Петр увидел на фоне заходящего солнца, когда они были далеко от него. Такая красивая выходила композиция – идут две девушки, а между ними лошадь с телегой. Юноша невольно залюбовался тонкими девичьими фигурами на фоне розового неба. Особенно, его восхищала его Наташа. Можно сказать, что он боготворил девушку, он возвысил её на недосягаемую высоту, потому он не знал, как подойти к ней. За все время, когда Наташа была здесь, он ни разу не переговорил с ней. Не говоря даже о чувствах, он боялся заговорить с ней просто так, боясь нарушить то хлипкое между ними состояние, которое девушка обозначила, как дружбу. Для неё, может, этого было достаточно, но он рассчитывал на нечто большее, однако сделать шаг, чтобы попытаться преступить черту он боялся, опасаясь потерять то что есть между ними.

Ему достаточно было того, что она была рядом, что он мог видеть её, перекинутся несколькими ничего не значащими словами. Просто счастлив был поухаживать за девушкой: принести воды в рукомойник, подогреть чай и заправит его в фляжку, назначить Наташу на более легкую работу, хотя она от этого отказывалась, и бралась за всякую работу.

Девушки уже приблизились к Петру, и он уже внимательно с любовью рассмотреть Наташу на фоне заката. Она была худощавая, но здорового и стройного строения, тонкую талия и упругую грудь хорошо подчеркивала её ситцевое платье. Волосы цвета спелой пшеницы у нее были густые и немного курчавые, а глаза у нее были голубые, как южное небо в ночь на Ивана Купалы.

– Что это вы девушки заработались так. До ночи решили работать, – с напускной строгостью сказал Петя.

– А мы решили сделать еще одну ходку, когда жара немного спала. И нам легче, и лошади тоже, – отозвалась Лена.

–Садитесь на телегу, а я буду Ладу вести за уздечку.

– Ей же будет очень тяжело везти нас. Она итак устала за день, мы рядом будем идти.

– Как хотите, – сказал парень и пристроился рядом с Леной.

– Должен вам, девушки, замечание, потому как вы очень рискуете получить солнечный удар, надо немного беречься здесь, ибо климат здесь очень коварен, – сказал Петр.

– Мы, девушки, спортом занимаемся, так что привыкли к перегрузкам, – заметила Лена.

– Я вижу, что вы хорошо подготовлены физически, но все же впредь будьте осторожней. Все-таки я за вас отвечаю.

– Почему? – поинтересовалась Наташа.

– Потому, что вы числитесь в моем цехе.

– Только потому, что мы числимся в твоем цехе, ты переживаешь за нас, или по какой-то другой причине? – задала кованый вопрос Лена. От такого вопроса парень даже немного вспотел. Он даже растерялся, ибо готового ответа у него не было, хотя ответ был ясен для него – он переживал за девушек, особенно, за Наташу не только потому, что они были его подчиненные.

Однако сказать так означало, что он безнадежно влюблен в одну из этих девушек, а гордость не позволяла ему сделать такое признание, ибо он боялся получить отрицательный ответ, как тогда в ресторане.

– Я переживаю за вас, ибо вы практически мои гости, – попытался выкрутится из такого положения Петр.

– Вот почему ты прибежал к нам в поле, вместо того, чтобы идти в общежитие отдыхать, – с некоторой иронией заметила Лена.

– А еще я хотел посмотреть, сколько еще соломы есть в поле для нашего завода. К сожалению, старой остается все меньше, а с нового урожая соломы будет немного, поэтому мы можем остановится. – Власенко попытался еще раз обосновать свой приход к ним в поле, чтобы не обнаружить истинную причину своей заботы.

Дальше они заговорили о проблемах целинных земель, о необходимости преобразовывать этот край, и их кирпичный завод внесет весомый вклад в это дело. Причем, говорил он практически только с Леной, а вот Наташа шла рядом и просто слушала их разговор.

Наташа относилась к их разговорам равнодушно, но потом она почувствовала некоторую ревность от того, что Петя уделяет ей меньше внимание, чем Лене. Нет, это не была настоящая ревность, ибо не могло быть и речи, что она питает какие-то нежные чувства к парню. Он не был героем ее романа, так как он не был наделен теми качествами, которые бы вызывали в нее восхищение. Он даже проигрывал перед её знакомыми по учебе. Вот в друзья он подходит, благодаря тому, что у него положительная гражданская позиция, которая начисто отсутствует у её студентов-приятелей. Тем не менее, вот сейчас её задевало, что Петр уделял меньше внимания ей, нежели подруге. Иногда он прямо избегал общаться с ней. А ему легче было общаться с Леной, потому что она была более непосредственной, и между ними не было никаких чувств, которые надо было бы тщательно прятать.