Сексуальнее, чем ему было дозволено выглядеть, там стоял Мэйсон. Белая футболка прилегала к телу, подчеркнув идеальные пропорции мышц груди и бицепсов, накаченных тренажёрами. Плечи вздымались под тонкой материей. Также на нём были летние шорты до колен. Он опять выглядел, как чудо-мужчина.

Её взгляд переместился на женщину рядом с ним, и Билли схватилась за угол дома. Блондинка, улыбка которой даже в профиль была ей знакома. И она дарила её Мэйсону. Билли не нужно было, чтобы женщина повернулась, она и так знала, что у неё мечтательные зелёные глаза. Она положила свою руку на руку Мэйсона, и он наклонил голову, когда что-то прошептала ему на ухо.

У девушки поплыло перед глазами. Она втянула воздух, наполненный колючей проволокой, а потом отвернулась. Без сомнений, это была та женщина, которую Мэйсон считал совершенством, а она рассматривала с завистью и грустью, когда вставляла фотографию в рамку.

Боль ударила под ребра, так остро, что девушка задохнулась. Билли с трудом удалось устоять на ногах и опустить взгляд в пол, пока она собирала мысли воедино и останавливала жжение в глазах. Внезапно Стэнли оказался у её ног с почти счастливым выражением на морде.

— Эй, привет, — она опустилась на колени и уткнулась лицом в его шею, ухватившись за него. — Помоги мне, Стэн. Мне нужно выбраться отсюда, — она крепче обняла его и оттолкнула волну эмоций, грозившую накрыть её с головой. Единственное, чего она точно не допустила бы, так это позволить Мэйсону увидеть, насколько больно ей находиться рядом с ним, особенно когда он был с женщиной, которую называл своим идеалом.

Она всё ещё смотрела в пол, когда поняла, что Мэйсон встал возле них.

— У тебя всё хорошо там внизу? — спросил мужчина, и она могла ощутить улыбку в его голосе. Ну да, конечно, этот человек был счастлив. Он только что воссоединился с любовью всей своей жизни.

— Прекрасно. Спасибо, — она глубоко вдохнула и встала, ухватившись одной рукой за ошейник Стэнли, а другую спрятала за спиной. Ногти врезались в мягкую плоть до тех пор, пока эта боль не заглушила боль в её сердце.

Этот мужчина выглядел восхитительно.

Пришло время устроить шоу напоследок.

— Мои поздравления, — сказала она, указав на Монику резким движением головы, а её пальцы сильнее сдавливали ошейник Стэнли.

Он улыбнулся ей, и это была одна из тех невероятных, милых улыбок, которую даже реклама зубной пасты не смогла бы затмить. В этот раз это была открытая, свободная улыбка, подобная тем, с его старых фотографий. Конечно.

— Пожалуйста, пойдем со мной, — Стэнли сорвался с места, чтобы последовать за Мэйсоном, и она отпустила его.

Пожалуйста. Этот человек сказал «пожалуйста»?

Билли провела рукой вниз вдоль белого летнего платья.

Что же, этот день продолжал дарить сюрпризы. Мэйсон со своей бывшей, теперь ещё и Стэнли, пожелавший быть его шафером.

Она моргнула.

Ясно. Сделай это, а потом уйди. Я могу сделать это.

Она проследовала за ним в дом, прошла через кухню, где дюжина женщин и мужчин подняли руки в знак приветствия. Кухонный стол был уставлен всяческими сэндвичами, нарезанными пирогами и сосисками в тесте. Она подняла руку и понадеялась, что дрожь в пальцах не выдаст её, и это действительно будет похоже на дружеское приветствие. Может быть, они также не заметят, что её улыбка была натянута и сползала с лица.

Билли прошла за ним в офис, но замерла в дверях, когда он остановился у её стола. Нервный тик пульсировал под его левым глазом, и по какой-то причине он выглядел взволнованным. Ну, тут что-то не так. Этот человек никогда не волновался.

— Я ценю это. Всё записано на флэшку, как обычно. Я буду снаружи, если понадоблюсь.

Билли кивнула, так и не решив заговорить. Она дождалась, пока дверь со щелчком не закрылась. Девушка нажала на «воспроизведение» и принялась печатать.

«Послушай меня. Я обязательно приду за тобой».

Билли нахмурилась и нажала на паузу, решив, что стоит отмотать назад и прослушать ещё раз то, что он сказал.

«Билли,

Гровер, Джимбо, Дензель, Филберт и, моё самое любимое — Шафт, здесь.

Послушай меня. Я обязательно приду за тобой.

Цитата из «Принцессы-Невесты» — это то, что я хочу сказать тебе. Я обязательно приду за тобой. Последние несколько дней без тебя здесь, я был словно в аду, и не только из-за твоей способности превращать любую комнату в важную часть дома. Этот дом стал для меня всем благодаря тебе. Я слишком долго жил прошлым. Я винил себя за Руби, потому что работал допоздна той ночью, когда она умерла. Я не увидел того, как она вздохнула в последний раз. И если бы я был там, может быть, я бы это застал. А может, и нет. Я сделал звонок, на который, думал, никогда не решусь. Я встретился с членом Совета, и мы обсудили всё то моё дерьмо. Его оказалось прилично. Две ночи назад я взял телефон и позвонил Монике. Мы встретились в Окленде у могилы Руби и поговорили, по-настоящему поговорили, впервые со дня её смерти».

Палец Билли потянулся к кнопке «стоп». Хотела ли она услышать всё это про Монику и про любовь, которую они испытывали друг к другу? Господи, нет. Она хотела убежать из комнаты с криками, схватить свою собаку, запрыгнуть в машину, и надавить на газ. Часть её знала, что если она так и сделает, то всегда будет жалеть о том, что не дослушала до конца запись, поэтому трясущимися пальцами она нажала на «плэй».

«Я, бл*дь, отпустил тебя. Я не способен на все эти чертовы эмоции, даже не думал, что когда-нибудь буду. Я никогда не был привязан так сильно ни к одной другой женщине, кроме тебя. Часть меня всегда будет любить Монику, но я не влюблён в неё. Она растит сына, и у нее есть муж Дэйв — отличный парень. Руби навсегда останется её первенцем, также как и она останется первой для меня. Но я не хочу больше жить прошлым, мне нужны новые воспоминания. Я хочу этот дом, Билли. Ты права. Серьёзно, мне нужны корни. Я знал это с самого начала, но я был настолько занят тем, что… как ты говоришь? Жалел себя?

Я купил «Грозовой перевал». Такахаши обожает дом в Короманделе. Мне нравятся местные обитатели. И, скорее всего, закончится всё тем, что я полюблю этот чёртов фестиваль варенья. Только не проси меня покупать проклятую укулеле, потому что я не стану этого делать.

И я хочу быть здесь с тобой.

Я, ты и Стэн. И варенье. И все эти грёбаные шишки.

Останься со мной, Билли. Тебе всё равно придётся. Потому что если ты не останешься, то, послушай меня, я обязательно приду за тобой. И ради этого я могу стать сталкером. Не вынуждай меня превращаться в сталкера, Билли».

Тишина. Билли пыталась улыбнуться сквозь слёзы. Всё было прекрасно, это был Мэйсон, и от этого её сердце еще сильней защемило от грусти. Ничего не изменилось в том, кем она была для него.

Девушка встала и направилась к выходу на улицу.

Она встретилась с Мэйсоном взглядом. Он стоял в окружении жителей залива Футстепс. Мужчина выглядел расслабленным, но каждый мускул его тела был напряжен.

Он догнал её на полпути к лужайке.

Момент истины.

* * *

— Итак? — Мэйсон всматривался в её помутневший взгляд. Стэнли встал рядом с ним, а затем сел возле Билли.

— Твои слова были очень приятными, Мэйсон, честно, — она посмотрела на него, закусила нижнюю губу и отвела взгляд.

У него свело желудок, и биты ударили по мозгам.

— Да, получилось примерно с сотой попытки.

Она кивнула. Привычная живость исчезла с её лица.

— И? — ожидание убивало его.

Наконец-то Билли посмотрела на возлюбленного.

— Спасибо. Я рада, что помогла тебе, и я очень рада, что ты принимаешь помощь, но я не могу, Мэйсон, быть здесь с тобой. Прости, — прошептала девушка.

Он моргнул от удивления.

— Почему нет? — мужчина не понимал. Он провёл целую ночь с этим идиотским прибором. После того, как поговорил с Моникой и Джейн — своим консультантом, которого он отказывался называть терапевтом, та неразорвавшаяся бомба, которую он тащил на себе весом около четырёх тонн, никуда не делать, но она поплыла вверх и поднималась выше, пока не оторвалась от него совсем. Впервые за многие годы Кристиан вздохнул свободно. Он почти ненавидел Билли за то, что она вновь заставила его чувствовать, когда смотрел на фотографию того, что у него было. Мужчина думал, что сможет вернуться туда, где был, но она построила для него новую дорогу, и он начал по ней идти, осознав, что нет пути назад. Теперь Мэйсон и не хотел возвращаться.

Билли смотрела вниз, словно была не против, если земля разверзнется прямо под её ногами.

Она что-то пробормотала.

Он приподнял рукой её подбородок.

— Скажи мне, как это исправить? — он стёр слезу со щеки девушки.

Она покачала головой.

— Ничего не изменилось. Я не могу жить здесь с тобой, зная, что ты не любишь меня, — от эмоций её голос дрогнул.

— Конечно, я люблю тебя, — подождите-ка. Он отпустил её лицо и провел рукой по волосам. — Я разве не сказал?

Она покачала головой, и грусть, подобно волне, отступила из взгляда карих глаз.

— Ты любишь меня? — спросила она, внезапно оробев.

— Чёрт возьми, да! Больше, чем я когда-либо думал, что смогу снова полюбить, — Мэйсон притянул девушку в свои объятия, и Билли растаяла. Мужчина поцеловал её и еще сильнее сжал в объятиях, будто пытался передать всю глубину своих чувств. Когда он, наконец, смог вдохнуть, то сказал: — Ты — моя, и я тебя никуда не отпущу.

— Ты уверен насчёт этого, Шафт? — улыбнулась ему кареглазая. — Смею заметить, что это и моё любимое имя, знаешь ли, по очевидным причинам.

— О да, не сомневаюсь, — он убрал волосы с её лица.