Билли заслуживала мужчину, к которому могла быть привязаться, к кому-то, у кого для неё было в сердце место, и это не он. Но в то же время, Мэйсон не хотел, чтобы рядом с ней был какой-то парень. Господи, ему действительно нужно было показаться специалисту, чтобы тот разобрался с хаосом в его голове.

Холодок пополз по венам. Кристиан почти ощущал, как с грохотом падала броня, отчего пошатнулся весь его мир.

— Как возник этот фестиваль? — спросил он, в попытке разговорить её. — Мне хочется понять, что же всё это значит. Может, есть что-то, что я смог бы использовать при продаже дома.

— Джон и Ширли Хендерсон, — сказала она ровным голосом, мельком взглянув на него, прежде, чем вернуться к ярлыкам. Она говорила с ним так, словно читала о содержании натрия на коробке с кашей. — Они построили этот дом и посадили фруктовые сады. Пара вынудила своих детей — Фрэнсис и Патрика, пообещать, что те будут возвращаться сюда каждый год на сбор урожая, не смотря ни на что. Фрэнсис умерла во время родов, примерно через год утонул Патрик. Ширли умерла в скором времени после Патрика.

— Какая счастливая история! — сказал он, взяв в руки одну из этикеток. На ней она изобразила большую клубничку, после того, как нарисовала там любовные сердечки с вонзёнными в них маленькими стрелами.

— Джон и Ширли готовили варенье для всех — это была их страсть. Не так уж и много времени прошло после смерти Ширли, как бабушка Сары увидела Джона в саду, ссутулившегося и ослабленного, пытающегося собрать с деревьев фрукты. Она смогла сплотить местных жителей, и все пришли поддержать Джона и помочь сделать варенье. Город заменил ему семью, а он в свою очередь спас город. Знаю, это звучит банально, но, приходя сюда каждый год на этот фестиваль, люди вновь сближаются. По-моему, это замечательно. Ссоры забыты, пусть и всего на один день, — она остановилась. — Даже если у семьи не осталось прямых потомков, остальные жители города приняли на себя обязанность стать этой семьёй. Мне нравится эта идея, когда люди собираются вместе, чтобы продолжить семейную традицию. Возможность иметь корни, — при чем слово «корни» было произнесено, как намеренная попытка оскорбить его.

Она развернулась и ушла. Похоже, этап быть бок о бок, закончился. Мэйсон ненавидел её монотонный голос, но чувствовал, что она нуждалась в пространстве.

— Полезная информация, — ну, это было не так. Мужчина ничего не мог использовать из этой информации, что помогла бы продать дом. От бездействия, и от чувства, что стены давили на него, он открыл банку пива и вышел на улицу, где Стэнли встретил мужчину своими большими усталыми глазами. Когда Кристиан приказал ему временно остаться здесь, пока он разговаривал с Билли, собака не двигалась. То, как странно колотилось его сердце, приводило его в замешательство, а угол зрения стал размытым. Чёрт, он будет скучать по собаке, когда уедет отсюда.

Рука мужчины расположилась на собачьей голове, и он уставился на закат. Птицы неизвестного происхождения пронеслись по оранжево-розовому небу, а верёвочные качели на гигантской яблоне слева от него, заколыхались от лёгкого ветерка. Только одинокое уханье местной новозеландской совы эхом разлеталось по холмам.

— Что же мне делать, старичок? — Стэнли смотрел на него, но в его глазах не было ответа. — Не могу остаться. И не хочу уезжать.

Вибрация и звук звонка откуда-то слева привлекли его внимание. Билли оставила свой телефон. Он поднял его, чтобы отнести ей, и взглянул на экран. В своём сообщении Сара спрашивала, когда они поедут охотиться на горячих мужчин. В виске неприятно начала пульсировать вена. Если бы ему пришлось взять и удалить имя другого парня из её контактов в телефоне, он бы сделал это.

Мэйсон дочитал всю переписку и застыл. Желчь медленно поднялась вверх по его горлу.

— Какого чёрта? — прошептал он, не в силах понять, но с каждым прочитанным словом, всё становилось более ясным. Билли предала его.

Он нашёл её свернувшейся на диване.

— Зачем ты это сделала? — он сохранил голос нейтральным. Обычным. Хотя, мечтал швырнуть что-нибудь об стену.

Она встала с дивана.

— Зачем я сделала что?

— Зачем ты рассказала Совету об «Акте о наследии». Это ты затормозила продажу дома, — он держал телефон перед ней с уличающими её сообщениями на экране.

Мэйсон и представить себе не мог кого-то, бледнеющего так быстро. Её рука двинулась к горлу, и он мог поклясться, что её покачнуло.

— Не могу поверить, что ты так поступила со мной. Господи, — мужчина начал ходить взад-вперёд по комнате.

— Мне очень жаль… Я… В начале, я действительно думала, что поступаю правильно. Это так много значит для всех, а я была всего лишь Сорок вторая. Я думала, что, если ты увидишь, как много это место значит для жителей, и смогу убедить тебя изменить решение об уничтожении земли. Потом… — она с усилием сглотнула.

— Потом что? — его понесло. Мэйсону было невыносимо оставаться с ней в одной комнате. Единственный человек, которому, как он думал, мужчина мог доверять, пнул его по яйцам.

Билли завороженно смотрела на что-то под ногами.

— Потом всё изменилось. У меня начали появляться чувства к тебе.

Он смотрел на неё так пристально, что скоро уже не мог фокусироваться на ней, а видел лишь размытое пятно.

— Но я знаю, у нас нет будущего. Ты совершенно ясно дал мне понять. Ты всё ещё похоронен в прошлом, со своей бывшей женой.

Моника? Боже, он не думал о Монике! Он совсем не думал о ней уже очень давно. С того времени, как Билли…

Кожа мужчины будто свисала со своего каркаса. Всё его нутро сжалось до маленького тугого шара, и теперь его резали ножом.

Воздух перемещался по его телу, и, по-видимому, никак не мог определить место, которое особенно нуждалось в нём.

— И так это ночь признаний. У меня есть ещё одно. То, до которого мне следовало бы додуматься раньше. Я списалась с помощником мистера Такахаши по поводу собственности в Короманделе. Мне даже неудобно за то, что мне раньше не пришло это в голову.

По его коже поползли мурашки.

— Я уже рассказал Такахаши идею про Коромандель, она его не заинтересовала.

— Нет, но его жена заинтересована. Я в хороших отношениях с его личным помощником — Айрис, и, когда я сказала ей про собственность и ухоженные лужайки с садами роз, которые простираются вдоль берега моря, она очень заинтересовалась. Его жена выращивает миниатюрные розы для выставок. На данный момент они достигли компромисса. Он поступится бассейном, ради жены и ее розария.

Мэйсон лишь тупо таращился на девушку, пока его разум кричал, чтобы она притормозила, и он смог переварить её слова.

— Жена Такахаши была поражена фотографиями, которые я выслала. Мы ещё не обговаривали продажу, потому что это твоя часть, но мистер Такахаши любит свою жену и хочет продолжать радовать её. Так что думаю, всё идёт хорошо. Теперь я не знаю, что ты собираешься делать с этой собственностью, но, по крайней мере, ты не потеряешь деньги или свою репутацию на земле в Короманделе. Прости, что сообщила Совету о твоих планах на сады, которые противоречили «Акту о наследии», — она расчесала руками волосы и наконец, посмотрела ему в глаза.

После долгой паузы Билли прошептала:

— Полагаю, мы оба выговорились.

— Полагаю, да, — у него всё болело, как будто его били доской, и он не знал, что делать с этой болью. А что ещё больше усиливало боль, так это её виноватый взгляд.

Когда она пошла спать, он сидел на диване. Стэнли сидел у его ног.

Он всматривался в ночь, пока по небу не пронесся рассвет, и Билли не появилась снова. Она выглядела такой же изможденной, каким чувствовал себя он. Когда она прошла в кухню и увидела Мэйсона, то замерла.

Ему нравилось, когда девушка надевала его футболки. Нравилось, что она носила их. Когда кареглазая впервые надела одну из них, он не увидел в этом чего-то особенного. Но после признания, он многое понял.

Он встал. Ему нужно было сбежать и как можно дальше.

Спустя десять минут мужчина вышел за дверь, с рюкзаком за плечами. Он задержался ровно настолько, чтобы погладить Стэнли по голове, прежде чем запрыгнул в машину и уехал.

* * *

Билли бродила по офису в попытке выяснить, что нужно сделать перед отъездом. Завтра ей придётся уехать. Она останется с Сарой, пока не найдёт место в Окленде. Девушка уже связалась с кулинарным колледжем и отправила он-лайн заявление на поступление. Её планы на побег не изменились.

Всё закончилось слишком плохо, и теперь она хотела сделать хоть что-то для Мэйсона. Что-то, что помогло бы ему сбежать, подальше от его прошлого и всей той боли, которую он до сих пор носил в себе.

Она остановилась напротив своего ноутбука. Билли ждала, что он пришлёт ей файл, чтобы она могла отправить Такахаши отчёт о рынке жилья в Короманделе и прилегающих районах. Она не хотела копаться в его компьютере, но ей нужно было найти файл и убраться отсюда. Его компьютер находился в режиме заставки с фотографиями, мигающими на экране, и она вздохнула и улыбалась, когда увидела фотографию Стэнли, сидящего перед кучей шишек. Вильгельмина улыбнулась и нажала на картинку. Это было лучшее фото Стэнли из тех, что она когда-либо видела. Он никогда не выглядел счастливее. Конечно, Мэйсон не стал бы возражать, если бы она сделала себе копию, отправив по электронной почте. Она нажала на папку «изображения» и не нашла в ней ничего с именем Стэнли, поэтому и нажала на случайный ярлык. Рукой она схватилась за горло, и рухнула в кресло при виде красивой светловолосой женщины и ребёнка. На одной блондинка была одета в больничную одежду и держала малышку на руках, пока Мэйсон, тоже в больничном халате, смотрел на крошечный сверток. Билли укуталась в лёгкий кардиган.

О, мой Бог. Моника и Руби.