Конни Брокуэй - Завидная невеста

Нед.

«Таким его видели люди, которые сражались против него, — подумала она. — Таким он был, когда вел своих людей в бой. Он был красив страшной красотой возмездия».

Подойдя к ней, он поднял ее и поставил на ноги.

— Ради Бога, скажи мне, все ли с тобой в порядке, — хрипло произнес он.

Она кивнула, опершись о покрытую скользкой грязью стену. Он быстро ощупал дрожащей рукой ее голову, плечи и предплечья. Потом повернулся к Коду.

Лидия не видела того, что видел этот негодяй. Она видела только его реакцию. Он попятился, потом бросился бежать. Но было слишком поздно.

Нед, словно какая-то адская машина, бросился вперед, стуча каблуками сапог, будто молотом по наковальне, и его длинные ноги в считанные секунды покрыли разделявшее их расстояние. Он не остановился, а просто поднял руку и, с каким-то диким рычанием схватив Кода за шкирку, отвел руку назад и с силой брякнул мерзавца о стену.

Держа Кода одной рукой, Нед принялся другой колошматить его по физиономии.

— Помогите! Помогите! — задыхаясь, орал Код, но, поняв, что помощи ему ждать неоткуда, взмолился: — Помогите, ради Бога, ведь он убивает меня!

Лидия бросилась к мужчинам и втиснулась между ними. Она обвила шею Неда руками и крикнула, уткнувшись ему в грудь:

— Остановись, Нед! Он не стоит того. Остановись!

Она услышала, как он сделал глубокий вдох. По его крупному телу пробежала дрожь, он отпустил Кода, и тот, судорожно ловя ртом воздух, стал карабкаться вверх по лестнице.

Нед отстранил ее от себя и хотел было броситься следом за Кодом, но в это мгновение сверху послышался крик. Лидия взглянула вверх на улицу.

Там стояла Эмили. На ее бескровном лице жили только глаза. Код схватил ее, и Лидия увидела, как рот Эмили раскрылся в беззвучном крике и она оттолкнула большого и крепкого мужчину со всей силой ненависти и страха.

Какое-то мгновение Код стоял, покачиваясь, на верхней ступеньке лестницы, потом дико замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Он сумел ухватиться за тонкую ткань жакета Эмили, и она могла бы спасти его, схватив за руку и удержав от падения.

Время остановилось. Эмили с ужасом глядела на кулак с побелевшими костяшками, вцепившийся в лацкан жакета с приколотым к нему трогательным букетиком. Потом — то ли сознательно, то ли инстинктивно, этого Лидия не могла бы сказать с уверенностью — Эмили отшатнулась назад. Испустив крик ярости, Код выпустил лацкан жакета Эмили и упал навзничь.

Лидия охнула, услышав, как его голова ударилась о камень, и Нед оттащил ее в сторону от подножия ступеней, когда Бернард Код скатился вниз. Лидия успела увидеть только его голову с выпученными глазами, повернутую под абсурдным углом. Нед увел ее оттуда, чтобы она не видела эту ужасную картину.

— Тебе нужно уехать отсюда. Немедленно, — сказал он.

— Я не поеду…

— Поедешь, — хриплым голосом произнес он. — Ты позволишь мне защитить тебя от скандала, а я смогу сделать это только при условии, что ты уедешь сию же минуту. Уезжай!

Он был прав. Всхлипнув, она стала подниматься по ступеням лестницы. Эмили, которая ждала ее наверху, была бледна, но чувствовалось, что она испытывает облегчение, словно женщина, просыпающаяся после приснившегося ей кошмара. Впрочем, так оно и было. Умышленно или неумышленно она отшатнулась? Даже сама Эмили не смогла бы с уверенностью ответить на этот вопрос, но каким бы ни был ответ, Лидия испытывала к ней только сочувствие. Судьба не могла бы предусмотреть более подходящего и справедливого конца для Кода.

Эмили со страхом и тревогой вглядывалась в лицо Лидии. Ей незачем было беспокоиться, Лидия не сказала ни слова, а лишь обняла Эмили за плечи и увела ее прочь.

В полуприватной комнате клуба «Будлз» Нед приказал задернуть шторы от яркого солнечного света, редкое появление которого тем летом он мог рассматривать лишь как некую форму насмешки неба над землей. Он сидел в глубоком кресле, ухватившись руками за концы подлокотников и опустив подбородок на грудь. На столике рядом с ним стоял графин емкостью три четверти литра, наполненный бренди. За неделю, прошедшую с тех пор, как он здесь обосновался, уровень бренди в графине практически не понизился.

Он сожалел об этом. Уж конечно, он бы напился, если бы нашел в этом утешение. Но он не нашел. Более того, ему пришлось прожить нескончаемое количество минут, чтобы осознать со всей ясностью, что впереди его ожидает множество таких же бесконечно долгих пустых минут.

Лидия вышла замуж.

Можно было бы подумать, что к этому времени он уже привык к данной мысли. Но нет, не привык. Мысль об этом жила в нем, словно раковая опухоль, разрушая его способность сконцентрироваться и действовать. За один короткий день ее отобрали у него так же безвозвратно, как если бы бросили на дно океана. Только в данном случае все было еще хуже. Потому что хотя она и исчезла, но все-таки продолжала присутствовать. Если он останется в Лондоне, то обязательно где-нибудь прочтет о ней… и Смите. Или увидит ее.

Нет, этого он не выдержит.

Поэтому впервые в своей жизни Нед Локтон спрятался от того, чего не мог вынести. Он знал себя как человека сильного. Человека надежного. Он огибал мыс Доброй Надежды и гонялся за Пиратами. И он делал это, не теряя здравомыслия и решимости, за что получил прозвище Несгибаемый Нед, но Лидия Истлейк поставила его на колени.

Он мрачно взглянул на небольшую стопку нераспечатанных писем. Письма были от нее, но он не мог заставить себя ни прочесть их, ни бросить в огонь. Так они и лежали, дразня, искушая и мучая его.

Наверное, она хотела объяснить свой поступок? Он не хотел слышать никаких объяснений, потому что ничто не могло заставить его простить то, что она сделала.

Может быть, она извинялась? Это еще хуже.

Или, возможно, горевала по поводу своего выбора?

Хуже не придумаешь.

Потому что, если хоть одно из написанных ею слов будет как-то намекать на страдания, он снесет дверь в доме Смита, чтобы добраться до нее, и ничто не сможет остановить его — ни честь, ни моральные принципы, ни принц, ни закон, как общечеловеческий, так и церковный.

Так и скапливались изо дня в день рядом с ним нераспечатанные конверты. Чаще всего приносивший их слуга молча складывал их на столе, никогда не спрашивая, почему он их не читает. Никого другого он не допускал в свое логово, закрывая дверь перед носом любого, кто напрашивался составить ему компанию.

Он скоро уедет. Возможно, завтра, а может быть, послезавтра. Он написал в компанию, которая когда-то предлагала ему место капитана на судне дальнего плавания, и принял предложение. В Англии у него не осталось ничего, кроме боли.

Из передних комнат клуба послышалась какая-то суета. Видно, чья-то лошадь выиграла на скачках либо какого-нибудь взяточника-политика вывели на чистую воду, подумал он без особого интереса. Он налил в стакан на один палец бренди и, не выпив, отставил его в сторону. Крики, доносившиеся снаружи, не были похожи на ликование. Они звучали скорее возмущенно, ошеломленно, яростно. Он подался вперед, готовясь выйти и посмотреть, кто это нарушает тишину его убежища, пусть даже временного. Наверное, воришка или какой-нибудь будущий Джентльмен Джексон, жаждущий самоутвердиться.

— Чем скорее вы просто скажете мне, где он находится, тем скорее я уйду! — услышал он властный женский голос.

Какая-то женщина?

Это была та самая, единственная женщина.

Она.

Он вскочил на ноги, мгновенно очутился возле двери и широко распахнул ее. В конце коридора стояла Лидия, окруженная толпой джентльменов и лакеев. Она была великолепна в своей надменности, небрежно снимая перчатки и категорически игнорируя приказания орущих мужчин.

— Вы, случайно, не меня ищете, мэм? — спросил он от двери.

При звуках его голоса она вскинула голову, и от улыбки, осветившей ее прекрасное лицо, у него перехватило дыхание. Разве мог он позволить ей уйти теперь, когда увидел ее снова? Знала ли она, чем рискует, отправляясь сюда? Причем речь шла не только о ее репутации.

Однако, когда она увидела выражение его лица, радости у нее заметно поубавилось. Она вздохнула и вздернула подбородок.

— Да, капитан Локтон, именно вас мне и надо.

В ответ он отступил на шаг от двери и, отвесив низкий поклон, сделал приглашающий жест рукой. Она снова вздернула подбородок и направилась к нему мимо возмущенных мужчин.

— Вы должны уйти отсюда немедленно, леди Лидия! Немедленно!

— Капитан Локтон, женщинам не разрешается здесь присутствовать!

— Леди Лидия, вам нельзя здесь находиться!

— Ваше членство в клубе, сэр, может быть аннулировано!

Ни Лидия, ни он не обратили ни на джентльменов, ни на лакеев даже малейшего внимания. Лидия проскользнула мимо Неда в комнату. Он повернулся и закрыл за собой дверь.

— Мэм? — произнес он, склонив голову.

То, что она увидела в выражении его лица, заставило ее покраснеть и существенно поколебало ее хладнокровие.

— Почему вы не ответили на мои письма? — спросила она.

— Извините, я не знал, что написанное вами требует ответа. Я еще не прочел письма, — сказал он.

Боже милосердный, как она красива. Светло-зеленая шляпка обрамляла лицо с тонкими чертами. Ее глаза с приподнятыми уголками поблескивали в тусклом свете его убежища, губы были бледнее, чем он помнил. Хорошо ли обращается с ней Смит? Он даже не осмеливался спросить об этом.

— Вы их не читали? — удивилась она.

— Нет, мэм.

— Почему? — спросила она, подходя к нему.

Он не знал, как ответить на этот вопрос. Потому что боль и без того уже невыносима? И каким образом такое признание может помочь ему или ей? Вместо того чтобы просто повесить голову, он сказал: