– Нет! Нет… Я не убивала… Я не хотела, он сам… Я ничего не могла сделать.

– Расскажи, как это произошло?

– Да, я расскажу… Мне очень хочется рассказать, не могу в себе это носить, слишком тяжелая ноша. Но я его не убивала, Арин! И не собиралась даже! Наоборот… Я подружиться с ним хотела. Тогда, на поминках, мы познакомились, и мне показалось, что… Как бы это сказать, не знаю? Что мы одного поля ягоды, что он тоже вырос из одиночества…

Она замолчала, опустив руки и с трудом сглатывая слезы. Потом справилась с отчаянием, но голос все равно дрожал:

– Я ему позвонила, договорились встретиться… Потом пошли гулять в парк, и я ему призналась, что его отец – это и мой отец тоже, только не родной. Наверное, я зря это сделала, не знаю… Он как-то изменился сразу. Чужой стал, отвечал грубо. Потом сказал – пойдем, покажу что-то. Ну я пошла… Поднялись на последний этаж высотки, он показал вниз и говорит – там свобода. Ты сейчас увидишь, как я уйду на свободу, потому что знать не хочу ни тебя, ни отца. Если б ты знала, Арин, как я испугалась! Как я его уговаривала, как плакала! Разве может, говорю, нелепая смерть быть свободой? Свобода – это когда тебя любят! А если нет любви, то свободу могут дать деньги! А у тебя скоро будет много денег, Кирилл! И это совсем другая жизнь! Давай, говорю, вместе уедем куда-нибудь, в Гималаи, например, мы же брат и сестра! Сядем на вершине горы, весь мир перед нами… А он мне снова в ответ – ничего не хочу! Ни любви, ни дружбы, даже самой жизни не хочу. Потому что она без денег дерьмо, и с деньгами дерьмо. Я заплакала, руки к нему протянула… А он… Он взял и прыгнул…

Женя затряслась в сухом рыдании, плотно закрыв лицо ладонями. Арина смотрела на нее холодно, чуть прищурив глаза, потом произнесла почти равнодушно:

– Попей воды. Там, в пакете, есть бутылка с водой. А еще тебе поесть надо, нервы совсем сдали. Доставай термос, пакет с бутербродами… Поешь, и мы снова поговорим.

* * *

Иван слушал длинные гудки вызова, тихо приговаривая про себя:

– Оля, ответь, черт тебя подери… Ну ответь…

Это была уже третья попытка. Ольга не отвечала, телефон ее мужа Алексея вообще был отключен. Оно и понятно, на отдыхе люди. Наконец, гудок оборвался Ольгиным сонным голосом:

– Да, Иван, слушаю… Извини, не могла раньше ответить, сиеста у нас… Ты не вовремя.

– Да какая к черту сиеста, Оль! Проснись! Мне срочно нужен телефон жены Арининого отца! Срочно! Как ее зовут, я забыл?

– Лена, кажется… Да, Лена. Но я не знаю ее телефона…

– Позвони родственникам Арины, узнай!

– Погоди… Что случилось, Иван?

– Арина пропала. И мне нужно связаться с Леной. Срочно!

– Да что случилось?

– Не спрашивай меня ни о чем, времени нет объяснять. Узнай номер телефона Лены!

– Хорошо, я сейчас Васе позвоню. Хотя вряд ли он знает… Нет, лучше Арининой маме! Ей наверняка есть у кого выудить подобную информацию. Жди, я тебе на телефон скину!

Ждать долго не пришлось – вскоре телефон Ивана дал сигнал о полученном сообщении. Молодец Ольга, быстро задачу решила. Только бы эта Лена ответила. Только бы ответила…

Она ответила сразу. Проговорила резко и немного раздраженно:

– Да! Говорите быстрее! Я занята!

– Лена, добрый вечер. Меня зовут Иван Лунин, я…

– Вы можете в двух словах? Что вы хотите?

– Вы знаете Арину Морозову, дочь вашего покойного мужа?

– Ну, допустим…

– Дело в том, что она пропала. Я занимаюсь поисками. Вы могли бы мне очень помочь.

– Но чем я могу помочь? Все, я больше не могу говорить, извините… Вы лучше подъезжайте к моему дому, я выйду.

– Да, я сейчас подъеду.

– Нет, не сейчас. Раньше восьми я не могу.

– Хорошо.

– Запоминайте адрес.

Лена вышла из дома в девятом часу. Высокая молодая женщина, рыжеволосая, большеглазая. Про таких говорят – породистая. А еще – цену себе знает. Темно-вишневое открытое платье плотно облегало фигуру, и оттого походка ее была чуть скованной и немного странной для выхода во двор обшарпанной кирпичной пятиэтажки. Иван шагнул навстречу:

– Это я вам звонил. Добрый вечер.

– Иван? Я правильно запомнила? Так что там случилось с Ариной? А впрочем, у меня времени нет… Сейчас такси подойдет, я сразу уеду. Так чем я могу вам помочь? Что вы хотели узнать?

– Только один вопрос, Лена! Только один!

– Спрашивайте.

– Это правда, что вас нет в завещании вашего мужа?

– Правда. В завещании три наследника, но меня там нет.

– А кто третий? У вашего мужа двое детей… Кто третий?

– У Игоря была еще одна дочь, не родная. Он ее в детстве удочерил, а потом расстался с ее матерью и с девочкой больше не общался. Но в завещание почему-то включил. Наверное, факт удочерения чужого ребенка ему покоя не давал. Совесть замучила. Хотя по натуре он был человеком весьма и весьма легкомысленным.

– А как зовут девочку, которую он удочерил? Не знаете?

– Отчего ж не знать? Знаю. Ее зовут Женя.

– Женя?

– Ну да… А фамилия… Беликова, кажется. Она поменяла фамилию, когда паспорт получала. Игорь специально разыскал ее мать, чтобы уточнить фамилию и вписать в завещание. Нет, я действительно не понимаю, что на него нашло, откуда взялась такая совестливая скрупулезность, и тем не менее…

– А вы видели эту Женю?

– Да, она была на его похоронах. Странная девушка… Мне рассказала, кто она такая, но просила никому не говорить. Да где же такси? Мне по телефону сказали, через две минуты… А я ужасно опаздываю!

– Давайте, я вас подвезу!

– Нет, мне нужно подъехать на такси… Меня встречать будут, лишние ревнивые вопросы не нужны. Иначе мой поезд опять уйдет.

– Вам что, на вокзал надо?

– Да не в том смысле… – глянула она на него с усмешкой. – Такая у меня жизнь, что поделаешь, – надо все время на подножку вспрыгивать. Игорь меня хорошо на подножке прокатил, даже в вагон зайти не успела. Оставил ни с чем… Но теперь я буду осторожна, своего не упущу. А вот и такси…

– Желаю вам удачи, Лена.

– Да, спасибо, она мне нужна. Прощайте, Иван. Хотя… Погодите секунду! Очень уж интересно узнать, а какой у вас интерес во всем этом деле?

– Я же вам говорил – Арина пропала. Я ее ищу.

– И все?

– Нет, не все. Я люблю ее.

– Что ж, завидую Арине…

Лена села в машину, махнула ему рукой. Иван стоял, глядел, как отъезжает такси, обдумывал новую информацию.

Значит, Женя. Третья наследница. Теперь, стало быть, вторая. Но может стать и единственной, если…

Он вдруг вспомнил, какой она была, когда открыла им с Ариной дверь. Совершенно безумного вида девица. Может, и впрямь ненормальная? Да, что-то такое в ней было…

Сел в машину, вырулил со двора, на ходу соображая, как быстрее доехать до Жениного дома. Наверняка он ее не застанет, но все же… Надо проверить. А вдруг?

Дверь ему никто не открыл. Хорошо, что Женин сосед оказался рубахой-парнем, еще и достаточно нетрезвым, чтобы впустить его в квартиру и дать возможность перелезть на Женин балкон. И балконная дверь была открыта, но квартира пуста.

Рубаха-парень сочувствовал ему всей душой. Сказал, что Женька дура, стерва и грубиянка, и лишний раз не улыбнется и первой не поздоровается. И как таких диких баб вообще земля держат. Иван хоть и улыбался неопределенно, но в чем-то был с ним согласен.

Остальные соседи Женю тоже не жаловали. Никто не знал, где она работает, никто не видел ее в обществе друзей и подруг. Правда, все вспомнили про симпатичного парня, который жил у нее, но недолго, всего пару месяцев. Кажется, его Васей звали… А больше никого, все одна да одна. Нелюдимка, одним словом.

Потом Иван долго сидел в машине, разглядывал чужой неуютный двор. Очень хотелось есть, хотелось встать под душ, хотелось плюхнуться на диван в своей удобной и очень комфортно устроенной квартире и ни о чем не думать… Как раньше…

Но как раньше уже не получится. Он это совершенно точно знал. Потому что в его жизнь пришла женщина по имени Арина.

Пришла и ушла. Вот где она теперь, с кем? С этой сумасшедшей Женей? Куда она ее увезла, чем напугала?

А может, не увезла?.. Вдруг Арина дома? Вдруг он зря панику поднял, и она сидит себе дома, и пьет чай перед телевизором.

Но ведь не звонит. А кто он такой, собственно, чтобы она ему звонила? Может, успокоила свои страхи, перестала в нем нуждаться и забыла? Или надо перестать себя таким образом утешать?

Надо к ней съездить, проверить. Не сидеть же сиднем в убогом дворе.

Город окончательно сдался сумеркам, пока он ехал. Никогда огни витрин не казались ему такими зловещими, как сейчас. Казалось, мертвый неоновый свет преследует машину, тянет к ней свои холодные щупальца.

Въехал в знакомый двор, поднял голову.

Окна Арининой квартиры были темными. Устало потер ладонями лицо.

Почему ты не поверила мне, почему? Да, ты добрая и доверчивая, тебя легко обмануть… Я больше никому не позволю тебя обмануть, слышишь? Никому и никогда… Только бы найти тебя, глупая женщина!

* * *

Женя задумчиво жевала бутерброд, изредка всхлипывая и глядя в окно. Потом, будто опомнившись, повернулась к Арине, протянула пакет с бутербродами:

– Хочешь?

– Нет, спасибо… – осторожно произнесла Арина, боясь нарушить хрупкое спокойствие паузы.

Но все равно оно нарушилось. Проглотив последний кусок, Женя заговорила с прежним возбуждением:

– Да, я тогда чуть с ума не сошла, когда Кирилл собрался прыгнуть! Можно было его остановить, можно было… Но я растерялась! Никак себе простить не могу, что не смогла… Ведь можно было как-нибудь «на слабо» взять! Сказать, например, что он меня подставляет… Что сразу на меня подумают, будто я из-за наследства…

– При чем тут наследство, Жень? – тихо уточнила Арина.

– При том, что я тоже есть в завещании твоего отца. Нашего отца, Арин.

– Ты?

– Ну да. Или меня не должно там быть, по-твоему?