- Да и хер с вами обоими. Гондурас этот все равно потом уедет в свою Москву, после этого про него никто и не вспомнит. Делайте что хотите! Я только одного понять не могу - чего к нему девки так липнут? Теперь-то чего? - и не дождавшись ответа, обратился к Киру: - Угомонись уже, Кирюх. Мы ж не пацаны, из-за такой падали разборки устраивать и выходные себе портить.

И увел друга к одной из отделившихся компаний. Я в этот момент и понял, что Сашка победил. Его не станут обожать и принимать, как раньше, все подряд. Всегда найдется тот, кто сплюнет и отойдет. Но свое незначительное и еще шаткое место он отвоевал честно. Даже Кир, похоже, просто смирился.

Наконец-то нашел взглядом Машу. Она сидела совсем далеко, разговаривая с одной из своих подруг. Я понял, что она видела все, что происходит, и решила для себя, что не хочет оказаться по нашу сторону баррикад, как и большинство в компании. И я не был расстроен, потому что не ждал от нее преданности. Она имела на это право. Я несколько месяцев морочил ей голову, иногда пропадая на недели, использовал ее, даже не пытаясь изобразить хоть какую-то серьезность. Я не злился, но кажется, именно тогда я пришел к выводу, что мы больше не встречаемся.

Безупречно тот вечер пройти и не мог. Мы уже сидели небольшим кружком и хохотали над очередной Светкиной историей о двоюродных братьях, когда к нам подошел шатающийся Женька.

- Эй, педрила, - понятно, к кому он обратился. - Расскажи-ка мне - ты сверху или снизу?

Сашка отцепил от себя руку одной из девчонок и встал.

- А ты с какой целью интересуешься? Так фантазировать проще?

Женька шагнул вперед:

- Я тебя щас переебу.

- Это я тебя щас переебу, - снова вмешалась Света. - Гитарой.

- Гитару не трогать! А то я тут всех переебу, - снова подал голос Данила и опять уснул.

- Захлопнись, Женька. Не порти вечер. Светланка, пой! - заявил уже сильно пьяный Андрюха. - Вон ту помнишь, про флейту?

Сашка посмотрел на Свету почти с ненавистью. Она в ответ просто пожала плечами. Его уже не в первый раз злило ее вмешательство, но он просто не знал Свету так, как остальные - ее бесполезно просить, и требовать бесполезно. Она будет делать что захочет! И он даже не видел, насколько они с ней в этом похожи.

В целом, можно сказать, что первый выход в свет после камин-аута удался. От идеального далеко, очень далеко, но гораздо лучше, чем я мог ожидать.

***

Зарисовка «О любви на расстоянии»


Вот не верю я в любовь на расстоянии, хоть ножом режьте! Конечно, если разлука кратковременная, вам за девяносто и ни на одного из вас больше никто не смотрит - тогда да. Телефоны, соцсети, скайп - это, конечно, упрощает общение. Точнее, продлевает агонию. Я знаю, что есть много таких, кто и в разлуке думает только о своей второй половине - не изменяет, не смотрит на других, начинает избегать шумных компаний, чтобы не поддаваться соблазну. Он приносит жертву. А как известно, жертва всегда требует ответных жертв. Чем сильнее он мучается, тем большего будет ждать от своей любви в дальнейшем. И не факт, что она оправдает его ожидания.

Боже, как он верещал! И ведь сам сказал мне сворачивать на поле! Луг, заросший невысокой травой, довольно ровный, испрещенный чуть заросшими следами от шин. Здесь ездили нечасто, в основном, направляясь к лесу - за грибами или ягодами. Я водил уже достаточно уверенно, чтобы не спорить с наставником в выборе маршрута. Вот только странный дребезжащий «пззызь» с моей стороны стал полной неожиданностью.

Сашка вылетел из машины сразу, как только я затормозил. И его лицо с неподдельным ужасом надо было видеть! Я тоже вышел, чтобы оценить весь трагизм ситуации.

Ага, зацепил пенек, который заприметил заранее и пытался объехать. Достаточно высокий, чтобы он мог разнести всю бочину со стороны водителя. Пригляделся к блеску черной краски. Еще пригляделся. Нашел! Вот царапина - длиной сантиметра два, с расстояния трех шагов неразличимая. А Сашка продолжал верещать:

- Родная моя! Красавица моя! Как он мог?!

Он лег на капот и попытался его обнять двумя руками. Я бы не удивился, если бы он по-настоящему разрыдался.

- Мы столько лет вместе, а этот негодяй решил убрать с дороги соперницу?!

Машине было от силы года два, «столько лет» было явным художественным преувеличением.

Он снова посмотрел на царапину и снова завалился на капот, вопрошая у неизвестных богов: «Как это произошло?! За что?!».

- Э-э, Саш... Извини, - наконец решился я прервать сей истеричный монолог, хотя было уже ясно, что стеба в этой истерике гораздо больше, чем самой истерики.

Он зыркнул на меня серыми глазищами и гаркнул:

- Не сейчас, Никит! Сейчас я тебя не люблю!

Он еще какое-то время ахал и охал, но мне внезапно стало не до смеха. От этой фразы внутри как будто что-то сорвалось. «Сейчас я тебя не люблю». Сейчас? Сейчас не любит? Это осознанное признание, облеченное в шутку, или шутка под видом признания? После карьеров он ни разу не приблизился ко мне даже на расстояние шага...

Я ощущал, как во мне растет потребность. Подойди, положи мне руку на затылок, заставь меня тебе ответить. Лиши возможности думать. Зачем ты вообще тогда на этих карьерах... этот первый этап... Меня бесило то, что я хочу к нему приблизиться больше, чем он ко мне. Я бы мог смириться, если бы он давил, намекал, напирал, а с равнодушием - нет. Он как будто бросил меня в водоворот, а потом оставил в нем одного. Как будто сжал в кулаке, а потом забыл, что я до сих пор там и мне до сих пор больно. И снова накрыла тошнота.

- Никит, - уже серьезно и спокойно. - Ты в порядке?

Я кивнул и направился обратно в машину, но сел на пассажирское сиденье. Назад он точно поведет сам.

- Меня что-то тошнит, - честно ответил я на его пристальный взгляд.

И он даже не съязвил что-то наподобие «Незапланированная беременность?» или «В красавице блевать нельзя». А просто молча отвез домой.

- Сынок, садись, поешь! - крикнула мама из кухни.

- Попозже, мам. Я у бабы Дуси накидался, - и быстро направился в свою комнату.

Прямо в одежде завалился в постель, предварительно достав одеяло. Закутался в него, как в кокон, не обращая внимания на жару. Попытался уснуть, но мысли пробирались в черепушку, отгоняя желанную прострацию. Я ждал, когда Сашка пролезет в окно и поинтересуется, что со мной. Я боялся этого. А он все не появлялся. Я перебирал в уме все доступные способы суицида. А он не приходил. Я хотел заплакать, как маленькая девочка, заорать во всю глотку, но не позволял себе этого. Мне почти удалось уснуть, когда дверь скрипнула, и он зашел в комнату.

- Никит, ты заболел?

Я стянул одеяло на грудь и ответил спокойно:

- Ага. Диссоциативным расстройством идентичности.

- Это когда днем работаешь воспитателем в детском саду, а по ночам превращаешься в другого человека и насилуешь старушек?

- Точно. Так все делают.

- Не спорю. И с чего тебя вдруг накрыло? - он продолжал стоять в двух метрах от моей кровати.

- С тебя, - ответил я максимально честно.

Сашка улыбнулся.

- Никит... Тебе легче заболеть этим... диссоциативным расстройством, чем подойти и взять меня за руку?

- Ага.

- Или ты ждешь, когда я сам подойду к тебе?

Я поморщился, но решил не сдаваться:

- Наверное.

- Я понял, - он это сказал после короткой паузы и уже совсем серьезно. - Ты хочешь меня. Но только так, чтобы я прижал тебя к стенке, а ты поддался. Чтобы это было полностью мое решение. Так?

Не дождавшись моего ответа, он, как часто это делал, повторил с нажимом:

- Так?

- Не совсем. Я сам не знаю, чего хочу.

- Никит, если бы ты был девушкой, то я бы и вел себя иначе. Выключай уже принцессу.

Я закрылся одеялом с головой, а потом откинул его. Сел. Встал. Шагнул к нему и замер на расстоянии шага.

- Твоя мама не зайдет? - он снова улыбался.

Об этом я даже не подумал. Узнав на собственной шкуре, какой была бы реакция моих родителей, я почему-то совершенно перестал интересоваться их мнением на этот счет. Но она не зайдет. Она вообще редко посещала мою комнату, а обычно громогласно звала, если ей что-нибудь было нужно.

Решил, что отвечать вслух не требуется. Но и никак не мог себя заставить сделать последний шаг к нему. Он тоже стоял на месте, продолжая улыбаться, но как-то криво, а глаза сузились, обозначая пристальное внимание и интерес.

- Никит, давай в другой раз. Ты сейчас сам не свой.

Эта фраза и помогла мне решиться. Я приблизился, протянул руки к его шее, чтобы заставить наклонить голову. И поцеловал. Сам. И внутри, наконец-то, все улеглось.

Уже через несколько секунд он обхватил меня руками и с силой прижал. Но тело желало быть еще ближе, до боли вжаться в него. В этот раз он напирал гораздо сильнее, чем тогда, в машине. Он точно хотел этого точно не меньше, чем я. Но не собирался давить? Ждал, когда я определюсь? Я оторвался от него, он тоже открыл глаза - со зрачками чуть ли не во всю радужку.

- Саш... - я не смог закончить. Эмоции были натянуты до такого предела, что их в слова не запихнуть.

Но Сашка заговорил бегло, словно спешил. Или тем самым пытался скрыть, что ему тоже сложно дышать ровно:

- Никита, слушай. Мы сейчас, прямо сейчас соберемся и поедем в город. Туда пять часов езды, там останемся... где-нибудь в гостинице. Вернемся завтра.

- Нет. Нет! Я не хочу... Не готов.

- А я тебе и не предлагаю ничего, к чему ты не готов. Успокойся уже! Нам обоим нужно сменить обстановку и все. Никакого алкоголя. Чтобы ты не смог потом все списать на алкоголь, - он тихо рассмеялся, так и не выпуская меня из рук.