Шаги приближались. И можно было не сомневаться, что они направляются в сторону Веры. Кому‑то, видимо, захотелось общения с женщиной. На этой конференции их было до неприличия мало… Что, конечно же, не могло не радовать искательниц приключений, но Вера себя таковой не считала.

Напряглась, внутренне готовясь давать отпор очередному ухажёру. Все так же не оборачиваясь, чтобы не создавать более комфортных условий. Ведь заигрывать с чьей‑то спиной, конечно же, не очень весело…

Но к случившемуся через секунду она оказалась абсолютно не готова. Мужчина просто обнял её, прижавшись всем телом. Руки целомудренно лежали на талии, но всей напряженной спиной, плечами, шеей она ощущала, что стоявший сзади имеет не совсем целомудренные намерения.

— Привет. — Тихий голос, колыхнувший так много воспоминаний, что она вздрогнула. Нет. Этого быть не может. Просто кто‑то по пьянке и в темноте обознался. Она сейчас покажет лицо, товарищ поймет, растеряется, потом извинится и сбежит.

Но, уже медленно оборачиваясь, слишком медленно и заторможенно, понимала: не ошибка. Не обознался. В воздухе не пахло алкоголем. А аромат одеколона был знаком до дрожи, до бессмысленного желания вдыхать глубже, чтобы надышаться… И до глупого порыва сбежать, чтобы успеть подумать, подготовиться… И… просто откинуть голову ему на плечо и совсем ни о чем не думать…

Дэн всегда поражался тому, как быстро и безвозвратно отключается его мозг, во всем, что касалось или могло коснуться этой женщины. Вот, вроде бы, нормальный, адекватный, вменяемый человек, и даже вполне подготовленный к общению… Даже продумавший, как и о чем будет говорить…

Но стоило ей оказаться поблизости, и… Пшик. Идиот, с замашками неандертальца. Все это приходило, конечно же, задним числом, когда было поздно, и масса времени появлялась, чтобы размыслить и осознать. И когда уже было никому не нужно.

Вот и сейчас. Он весь день провел как на иголках, желая и страшась этой встречи. Оттягивал, как трусливый дурак, тот момент, когда посмотрит в глаза ей, и не увидит в них ничего, кроме вежливого внимания. Он хотел другой реакции. Но знал, что переживет любую, с трудом, но переживет. А вот уехать отсюда и не попробовать к ней прикоснуться — такого, уж точно, не будет.

Весь день он не мог отвести от нее глаз. Благо, что Вика сидела в первых рядах, и он мог любоваться её спиной и затылком. Изредка — профилем, когда она поворачивалась к соседу и о чем‑то ему улыбалась, заставляя кулаки сжиматься от ревности, от злости и… стыдно признаться, от зависти.

Обычно он пропускал все пьянки на таких мероприятиях. Но эту не мог себе позволить пропустить. Наплевав на все схемы и правила, выбрал стол, с которого лучше всего было видно и зал, и вход в него. С момента, когда ведущий объявил начало, постоянно бросал взгляды на часы, а потом на двери. Вика не появлялась. Денис почти уже готов был все бросить и пойти искать по номерам, когда увидел её на входе. Под руку с этим упырем. И опять с улыбкой.

Один бог знает, чего ему стоило оставаться спокойным. Но он сдержался. Не сдвинулся с места.

А потом они расселись по разным столам, даже не оглядываясь друг на друга. И он расслабился. Опять придумал бог весть что…

Момент, когда девушка встала, чуть не упустил: её закрыла спина очередного умника, полчаса плетущего идиотский тост… Чуть не рванул следом, когда мелькнула спина в ярко — синем платье, но снова удержался. Снова поставил себе пятерку за то, что отказался на этот вечер от алкоголя. И так, бардак в мозгах…

Он честно пытался не дергаться и не думать ни о чем таком. Планировал выбрать время, удобное, чтобы подойти… Может быть, пригласить на танец, или просто рядом присесть, когда освободится место… Завести непринужденный светский разговор, о том, о сём… А там уже посмотреть, как сложится.

Но ноги сами подняли и понесли, когда среди людей, вернувшихся к столу, он не увидел Вику. Разного цвета пятна мелькали на фоне серых пиджаков и белых рубашек, а синего не было.

Он даже понимал, почти на бегу распахивая стеклянные створки, что может натворить глупостей, да просто испугать… Что снова идет на поводу у желаний, а мысли разбегаются по углам…

Но, увидев маленькую, одинокую фигурку, тонкую шею, изогнутую, чтобы ближе потянуться к ветвям, забыл и про разум, и про все, к нему прилагающееся.

Даже на последнем шагу он еще не знал, что будет говорить и делать. Глубокий вдох, как перед прыжком в воду. А дальше — сплошная импровизация.

Девушка испугалась. Об этом сказала натянутая, как лук, спина, и то, как медленно поворачивалась… Успел себя проклясть, сотню раз, за этот необдуманный порыв… А потом, кажется, узнала.

Будто передумав, остановилась на повороте, а потом разрешила прижать себя крепче. Прислонилась к плечу, потерлась макушкой где‑то внизу, у шеи, расслабилась. Заставила сердце пуститься вскачь, а ребра сжиматься от нехватки воздуха. Все вокруг, неожиданно, заполнилось ароматом её волос…

Понадобилось время, чтобы горло разжалось, а пересохшие от волнения губы смогли хоть что‑то прохрипеть…

— Узнала?

Хмыкнула. Плечи дрогнули, будто в насмешке.

— Нет. Я всем разрешаю вот так прижиматься в темноте…

— Значит, узнала… Вика… — Протянул, будто вспоминая вкус её имени на языке.

— Почему ты никогда не называешь меня Верой?

Ошеломила. Заставила мозг проснуться.

— Можно, я подумаю? А отвечу немного позже?

Пожала плечами.

— Можно. Я так спросила, не очень важно.

— А это, кстати, идея… — Ему очень понравилась мысль.

Она ждала продолжения. Он молчал. Тогда, наконец, повернулась, подняв к нему лицо, позволив полюбоваться вблизи, а не только дышать ею.

— И?

— Девушка, а можно с вами познакомиться? Меня Денис зовут…

Улыбка. Еле заметная в отблесках огней. Скорее, ощутимая, чем видимая…

— Вера.

— Очень приятно. Вера, можно, я вас поцелую? — И, сбиваясь с притворно — официального тона, жалобно протянул. — Очень хочется. Целый день мечтал…

— Так это, значит, ты на мне дырки прожигал?

— Верунь… Пожалуйста.

— Мне нравится, как это звучит…

— Значит, можно, да?

Внятного ответа он так и не дождался. Кажется, она кивнула. Или, может быть, просто прикрыла глаза… Но этого было достаточно.

Прикоснулся к её губам как‑то робко, почти неуверенно, словно опасаясь, что опять все испортит, оттолкнет, своими руками. Но девушка, кажется, и сама ждала и хотела этого прикосновения. Потянулась навстречу, не отпрянула. И не помешала его рукам пробежаться по всей спине, огладить плечи, обхватить ладонями лицо — чтобы удобнее целовать было, чтобы надежнее… Почувствовал кончиками пальцев, лежащих на шее, как судорожно она сглатывает, как её кожа покрывается мурашками под его лаской, так забыто и так знакомо… И потерялся… В том, как она вцепилась в его запястья, всем телом льнула к нему, не позволяя оторваться… В сладкой муке — сдерживать её напор, отрываться временами, на секунду, чтобы прерывисто вдохнуть, и чтобы она дышала…

— Ого! Это мы удачно заглянули!! — Чей‑то возглас отрезвил. Напомнил, где они находятся.

Дэн хотел убить этого умника. И поблагодарить. Если бы не он, кто знает, когда они смогли бы остановиться…

Девушка уткнулась лицом в его грудь, прячась от смущения. Кажется, дай волю — зарылась бы под рубашку. Но он придержал её затылок, погладил, успокаивая, прошептал, найдя в темноте маленькое ушко:

— Не переживай. Здесь темно, никто не увидит и не узнает тебя. — Руки бродили по её телу, как будто для того, чтобы оградить от взглядов, а на деле — не мог их оторвать. Проклиная этих несчастных нетрезвых курильщиков, что отвернулись, вроде бы, но продолжали, время от времени, оглядываться…

Девушка затихла, лишь обняла его, под полами пиджака. Но даже сквозь ткань он ощущал тепло её ладоней и легкое, почти незаметное дыхание…

— Вер… — Решил, что сейчас лучше занять внимание разговором, иначе, станет плевать и на толпу, и на то, что стоят они в общественном месте, где вечно будут мешать посторонние…

Она чуть подняла голову, глянула снизу — вверх, с вопросом в глазах…

— Я скучал по тебе. Очень. — Она молчала. Только потерлась щекой о рубашку, удобнее устраиваясь. — И думал много. — Вздохнул, не дождавшись, да и не надеясь особенно, что ответит. — Я же дурак, как выяснилось.

Кажется, она улыбалась. И продолжала молчать.

— Но я обучаюсь очень быстро, когда захочу. Правда.

Снова короткий взгляд исподлобья. И опять спряталась.

— И я очень хочу, Вер. Не представляешь, как сильно хочу…

— Правда? — Теперь смотрела серьезно. Испытующе.

— Верунь, если не дашь мне еще одного шанса, я сдохну. А если не сдохну, то сопьюсь. Или утоплюсь, так надежнее…

— Не нужно. Говорят, утопленники плохо выглядят. И вообще, это грех.

— Ну, так, не доводи до греха, ладно?

— Денис Игоревич, снова играешь словами?

— Ага. — Улыбался уже довольно, потому что надежда забрезжила. — Не представляешь, какое удовольствие — с тобой разговаривать…

— То‑то я и смотрю, что, как увидел, мелешь и мелешь, остановиться не можешь… — Это она намекала на то, что его руки снова начали гладить всю её, жадно и не таясь (слава богу, ненужные свидетели понемногу слились, можно было не таиться), а губы, словно невзначай, касались виска, лба, щеки, век, потом — по новой…

— Ну, если хочешь, давай просто поговорим. Без приставаний. — Она не успела ответить, как вновь была развернута к нему спиной, а руки снова сплелись на её животе. Так тоже было здорово: просто обнимать её и дышать ароматом волос. И слегка покачиваться, млея от ощущения того, как легко и беззаботно дышится…

— О чем ты здесь думала, пока одна стояла? — Где‑то в душе маячила дурацкая идея… вдруг, о нем? Глупо, конечно же, но он‑то весь день о ней думал…

— Я так и не попала на море… — Идея скуксилась и ушла, обиженно надувшись, но Дэн отмахнулся от этого. Были вопросы поважнее. — Вчера хотела. Но пришлось эту речь готовить, записывала на диктофон, слушала, засекала время…. Умаялась, если честно. В конце уже язык заплетался….