ГЛАВА 22

В жизни Маргариты настали счастливые дни, дни, когда совершенно не хочется думать о прошлом, или гадать, почему произошло так, а не иначе. Сейчас она понимала, что все именно так, по-другому ведь она бы уже и не захотела, предложи ей сейчас вернуться вспять и переписать судьбу. Нет, ни за что не откажется от того, что есть теперь в ее жизни. Теперь она обрела семью, отца, любимого мужчину, племянницу и всех родных Макса, а совсем скоро у нее родится крохотное чудо, которое так уютно расположилось у нее под сердцем.

С новостью о скором рождении ребенка Рита очень изменилась, стала более женственной, нежной, а также капризной, что, в принципе, свойственно беременным. Что касалось ее мужчины, так здесь все было идеально, и пусть, может, кто-то в такое не верит, но Макс был именно таким. Где нужно, он мог приструнить ее, если это касалось, например, такого: хочу бокал красного вина, или обуть сапоги на каблуках. Ведь после его серьезного взгляда всё «хочу» тут же исчезало. В остальном же он очень бережно и заботливо относился к желаниям Риты, учитывая, что это желание и его маленькой Вишенки внутри нее.

Также Макс чаще оставлял ее дома под предлогом приготовления ужина, или того, что на улице скользко — не дай Бог, упадет, и тому подобное. В ответ девушка недовольно фыркала, но после страстного поцелуя соглашалась, и просила, чтобы скорее возвращался. А он так и делал, раздавал указания, проверял необходимые документы, смотрел отчеты и возвращался к любимой, и каждый раз не с пустыми руками. Поначалу это были цветы, фрукты или то, что при очередном звонке пожелает сама девушка, но вот позже, когда животик понемногу начал округляться, Максим принялся покупать игрушки, одежду, и размещать это все в детской комнатке, где уже были наклеены обои. Детская кроватка, манеж, комод и даже столик для пеленания малыша, а вернее — малышки, для которой все было устроено в нежно-розовых оттенках. Также будущий папа позаботился, чтобы в детской были оборудованы теплые полы, в первую очередь, переживая за здоровье своих любимых, которые будут проводить там ближайшие годы. Цветочек вздыхала на такое его поведение, ведь пол ребенка решили не узнавать, а устроить самим себе сюрприз при родах, вот только их заботливый мужчина накупил абсолютно все, что нужно для ребенка, кроме коляски.

Еще после нового года Макс через начальника отдела безопасности узнал о Ржевском, тот устроился на оптовый склад грузчиком, а насобирав денег, уехал, убитый горем, к матери в Египет. Что было с женщиной, его совершенно не интересовало, главное, эта семейка больше никогда не будет отравлять жизнь его девочке. Что касалось Натальи, то через два месяца после операции она все же умерла, организм оказался не в силах перебороть страшную болезнь. Вишневскому абсолютно не было жаль Долматову, но ему было страшно сообщать Рите о случившемся, понимая, что печальное известие принесет ей боль. Но он должен был сделать это, и как можно быстрее, а поэтому тянуть не стал и тем же вечером, сидя у камина на теплом ковре, он рассказал ей о случившемся, при этом продолжая все время держать ее ладонь в своей руке. Но реакция девушки его удивила, она только тяжело вздохнула и крепче сжала мужскую руку, а потом и вовсе прошептала: «Мы больше ничего поделать не могли, Бог сам выбирает, кого забрать к себе». И после этой фразы больше в их доме никогда не было разговоров о прошлом, о Наталье и семье Ржевских. Все исчезло, как страшный сон, который по утрам оставляет после себя неприятные воспоминания, а ближе к обеду и вовсе выветривается из памяти.

Одним прекрасным утром Макс проснулся раньше своих девочек, но, не имея желания покидать постель, аккуратно положил руку на круглый живот, и тут же почувствовал пинок своей дочурки. Улыбнулся, понимая, что там уже сформировавшийся человечек, и чуть сполз вниз, оказавшись лицом на уровне живота:

— Привет, моя маленькая, привет, моя доченька, ты почему так рано проснулась, мамочке спать не даешь? — он разговаривал и одновременно поглаживал живот, упиваясь такой нежностью и счастьем, и ликуя, что может делать это втайне от Цветочка, но с ее же животиком. — Давай еще немножко полежим спокойно, чтобы мама выспалась, а то в последнее время ей стало уже тяжелее ходить, ты ведь, наша кнопочка, растешь.

Макс почувствовал довольно ощутимый толчок как раз там, где находились его пальцы и, в этот момент Рита вздохнула и немного склонила голову, а малышка снова толкнулась, после чего девушка издала что-то, вроде «умм».

— Ну, ты чего бушуешь, маленькая моя, решила у мамы в животике танцы устроить? — он улыбнулся, до сих пор не веря, что там, внутри, его дочь, любимая дочь от любимой женщины. — Уже скоро ты будешь с нами, мы тебя очень ждем, я тебе даже комнату приготовил, там будет все, что ты захочешь, — продолжал шептать и нежно поглаживать голый живот. — Вишенка моя, девочка любимая, если бы ты знала, как мы тебя ждем… О, а я тебе рассказывал, какая красивая наша мама? Нет? Она у нас блондинка, с отросшими корнями, — засмеялся он в кулак и, вдруг став серьезным, добавил. — Ты только маме об этом не говори, ну, про корни, а то она меня быстро в бараний рог скрутит, а оно нам надо? — спросил он, словно кроха могла ответить, и тут же продолжил. — А еще у мамочки голубые глазки и красивый носик, а знаешь, какая она смелая…

— Знает-знает, и папу за отросшие корни накажет, — послышался хриплый женский голос, и Макс, подняв голову, увидел сонное, довольное личико любимой, которая, протянув правую руку, коснулась волос на его макушке.

— Упс, крошка, папка спалился, — добавил он, бросая взгляд на животик, а потом, приподнявшись, коснулся горячих губ Риты в нежном поцелуе. — Доброе утро, любимая, а я так хотел, чтобы ты еще поспала.

— Поспишь тут, когда внутри тебя пинается человечек, — наигранно пожурила она малыша, с нежностью погладив живот.

— Вот проказница, а я уговаривал ее дать тебе поспать, — мужчина пробрался рукой под маечку к пышной груди и пальцами аккуратно сжал сосок, тут же свернувшийся в тугую горошину. — Ты стала еще красивее…

— Не ври, так и скажи, что тебе нравится моя грудь почти четвертого размера, но огорчу тебя, любимый — это ненадолго.

— Там сейчас молоко?

— Да, для нашего малыша.

— Я, конечно, не дурак, о многом слышал, но когда вот так, сам через это проходишь, эмоции просто зашкаливают.

— Верю, Макс, верю. А ты мне говоришь «хотел, чтобы ты поспала». Как я могу спать, когда малыш внутри меня танцует? — счастливо говорила Рита, смотря в глаза мужчины, который подарил ей любовь.

— Да, я могу только представлять, каковы твои ощущения, ибо сам кайфую, когда рукой чувствую толчок.

— Максим, — как-то совсем тихо позвала девушка и рукой коснулась крепкого плеча…

— Да?

Маргарита взяла его руку и приложила к животу, где именно сейчас ее уже несколько раз ребеночек знатно пнул ножкой.

— Боже, — радостно вздохнул Макс и носом уткнулся в бок любимой, ощущая то же самое под своей рукой. — Родная, мне иногда кажется, что я заплачу…

— Ради такого и мужчине не грех плакать, — ответила она и довольно потянулась, наслаждаясь приятными поглаживаниями мужчины по животу. — Ты сегодня не едешь на работу?

— Еще не знаю, не хочу пропускать и минуты того, что может учудить наша кроха.

— Эх, папочка, — снова взлохматила ему волосы на макушке. — А мы ведь даже еще не родились. Помоги, — попросила она, намереваясь встать с кровати.

Максим поспешил на помощь, придерживая девушку за поясницу, и поднялся вместе с ней, помогая надеть шелковый халат, который едва мог сойтись на животе.

— Когда родится, я вообще не смогу отойти от вас, — ответил он и надел спортивные штаны. — Тебе помочь в ванной?

— Нет, спасибо, душ попозже примем, я пока сама справлюсь.

— Хорошо, а я вам блинчиков приготовлю, только быстро умоюсь внизу.

— А можно мне с брусничным вареньем?

— Будет исполнено, — и, улыбнувшись, Макс открыл дверь, собираясь выйти из спальни.

— Максим, — остановила его Рита, и он оглянулся. — Мы любим тебя.

— И я вас люблю, — они глянули друг на друга с улыбкой и скрылись каждый за своей дверью.

А уже через полчаса Цветочек удобно устроилась в кресле на излюбленной террасе, подложив под спину маленькую подушечку и с удовольствием откусывая блинчик, политый брусничным вареньем, и запивая ароматным чаем. Еще с середины апреля они встречают каждое утро на свежем воздухе. Только если еще зябко, тогда они кутались в плед, но сейчас свободно наслаждались теплом в короткой одежде, что, в принципе, не было удивительным. Жаркая пора в Украине наступала еще в мае, и могла продлиться едва ли не до конца сентября, поэтому сейчас пара могла вообще не думать о погоде, середина июня радовала, как нельзя кстати. Только вот днем здесь уже не посидишь, иначе можно получить солнечный удар от сорокаградусной жары.

— Любимый, снова помоги, — попросила девушка, протягивая свою тарелочку и чашку, а Макс, быстро отставив чашку с кофе, забрал из ее рук посуду, а потом снова помог встать на ноги. — Я сейчас… Ой, малышочек, подожди, мамочка же не добежит… — услышал мужчина издалека, и только улыбнулся, понимая, куда сбежала Маргарита. В последнее время ребенок давил ей на мочевой, и она часто бегала в туалет, а вот возвращалась довольная и счастливая, но иногда ненадолго. Бывало так, что она могла раза три сбежать, а по возвращению опустить глазки в пол и смущенно улыбнуться, мол «это не я, все вопросы к Максимычу».

Как же Вишневский любил эти моменты, да он вообще любил каждый момент, связанный с его Цветочком. Все так круто поменялось в его жизни, и он был безмерно благодарен Богу за такой невероятный подарок в виде его любимой и малыша, который скоро родится.

А еще Макс удивлялся, как Рита может выглядеть так сексуально, будучи в положении, ему казалось, что она ни капельки не поправилась, не считая необъятного живота. Да, грудь стала больше, по понятным причинам, а вот ноги по-прежнему стройные и красивые, единственное — она жалуется на их усталость, и мужчина старается каждый день делать массаж.