— Малышка, ты скоро? — громко поинтересовался Максим через дверь, и она, быстро вымыв руки, уже вытирала их, когда вспомнила про тесты, лежавшие в спальне в комоде.

— Уже иду, — выйдя к мужчине, сразу же прильнула к его телу, наслаждаясь теплом и нежностью.

— Идем, немного полежим.

— Сейчас, только кое-что сделаю, — девушка прошла к комоду и, открыв верхний ящик, достала оттуда белые палочки, буквально сгребая в руку, — Маленькие обманщики, — словно пожурила их и, пройдя в ванную, выбросила в мусор. — Теперь можно и полежать.

Макс улыбнулся и помог ей удобно устроиться на подушках, укрывая одеялом и вручая в руки чашку.

— Фу, что это? — спросила девушка недовольным голосом, когда Вишневский уже усаживался рядом с ней и, протянув руки, обнял за талию.

— Это чай, Цветочек.

— Макс, ну зачем ты в последнее время мне его подсовываешь? Ты же знаешь, что я не люблю чай.

— Потому что, родная, кофе вредно для малыша.

— Но ты ведь еще раньше…

— Я все чувствовал, верил, — пояснил он, убирая прядку волос с розовой щеки.

— Спасибо тебе, — она обняла Макса в знак благодарности, а потом все же глотнула чай, так любезно приготовленный заботливым мужчиной. — Только у меня просьба, давай будем пить какао?

— На это я согласен, можно и какао.

— Макс, я до сих пор не понимаю, как это возможно.

— Тебе наглядно показать? — он опустил руку, лежавшую на животе, ниже, и уже хотел пробраться под кружевные трусики, но девушка его остановила.

— Нет, ну я серьезно…

— Я тебе всегда говорил — надо верить, и вот, пожалуйста, Бог послал нам чудо, — рука снова скользнула вверх. Склонившись, мужчина поцеловал живот, немного отодвигая махровую ткань халата.

— Я так счастлива, Макс, так счастлива.

— И я, любимая, счастлив вместе с тобой.

Некоторое время они молча наслаждались тишиной, Рита продолжала пить чай и пыталась представить, как через несколько месяцев кроха будет пинать ее, а Макс продолжал гладить животик, что-то нашептывая малышу.

— Макс, а ты кого хочешь? — шепотом спросила Рита, находясь в расслабленном состоянии.

— Того, кто родится, — сказал Максим и губами снова прижался к голой коже. — Но уверен — будет девочка.

— А я вот думаю — мальчик.

— Вот и думай, а мы, как родимся, утрем мамке нос.

От услышанного она захохотала и потрепала Макса по волосам, которые были у нее под рукой.

— Буду соседнюю комнату для малышки готовить.

— А не рано еще?

— Я бы сказал, что поздно. Месяц уже! Представляешь — месяц! — восторженно пропел, вдобавок приподнимая указательный палец.

— Ты был прав, вот из-за чего у меня головокружение, слабость и тошнота.

— Теперь я хоть немного спокоен, ну их, эти мысли, я же столько всего могу напридумать, пока не буду знать ответа.

— Макс, а можно одну просьбу?

— Конечно, — он едва не мурчал от легких поглаживаний ее рук.

— Давай купим новую кровать. Обычную.

— А чем тебе трон не угодил, моя королева?

— Я хочу проще, без этой глупой обивки, чтобы, как у людей, у обычных людей.

— Будет тебе проще. Чего еще хочет мой Цветочек? — рука уже пробралась к груди и нежно сжала полушарие.

— Эм… Очень хочу суши.

— Вычеркиваем, лучше яблочко съешь или банан.

— Тогдааа… — задумчиво протянула Рита и шлепнула его по руке, — говядину, запеченную с картошечкой и майонезом.

— Сейчас?

— Нет, можно на ужин. Кстати, давай родителей пригласим?

— Точно, такое событие надо отметить, — и он тут же потянулся за телефоном, собираясь набрать отца. — Предупреждаю, я напьюсь. Алло, папа, привет, — проговорил он уже в трубку, так и продолжая лежать возле животика, но руки прибрал к себе, чтобы не отбили ненароком, — Сегодня в семь ждем вас на ужин, Цветочку цветы, Вишенке ликерчик. Шучу, бать, коньяк. Повод есть! Ждем вас, и Вениаминычу сообщи. Все, пока.

— Ты наглая Вишенка, — пожурила девушка Максима за быстрый разговор с отцом и отставила пустую чашку.

— Цветочек, а может, ну ее, эту работу? Дома чем-то интересным займешься, да и нервничать меньше будешь.

— Я не буду дома сидеть, и тема закрыта.

— Значит, завтра идем в ЗАГС.

— Максим, — девушка снова поникла, представляя, что придется связывать себя узами брака.

Ее пугал не штамп, а именно то, что снова все может повториться, хотя в Максе она была более чем уверена.

— Макс, я хочу свадьбу, нормальную.

— Будет тебе свадьба, я тебе такой пир устрою.

— Пир не надо, просто хочу платье, музыку, шампанское. А какое шампанское сейчас?

— Рита, на что ты намекаешь?

— Давай после рождения малыша? Как раз лето будет…

— Мда… Приплыл. А если я откажу беременной женщине, это будет плохо?

— Очень плохо…

— Ну, Цветочееек!

А Рита в ответ лишь похлопала глазками и юркнула под одеяла, прячась от негодующего Тигра. Она знала, Макс согласится, не мог не согласиться, ведь сам хотел видеть ее счастливую, и готов был подождать еще восемь месяцев, а может, и больше.

— Вениаминыч, вот чего так хреново с утра после попойки?

Макс сидел в своем рабочем кресле и, скривившись, потирал виски, негодуя на то, что вчера решился напиться, но, вспомнив повод, улыбнулся и поднял взгляд на будущего тестя.

— Не, все-таки нормально, оно того стоило.

— Стоило, еще и как! У меня самого голова болит, хорошо девчонкам — по соку ударили, и нормально, — довольно проговорил отец Риты.

— Цветочку большего и нельзя, а мама, видимо, решила ее поддержать.

— Женская солидарность, друг мой.

— Вениаминыч, так ты о чем поговорить хотел-то?

Мужчина как-то уже безрадостно вздохнул, отпивая горький кофе, принесенный его внучкой, и с печалью посмотрев на Макса, заговорил:

— Сегодня утром возле ворот я столкнулся с Долматовой.

— Что? У нее еще и совесть позволяет явиться к тебе?

— Даже понятия не имею, как она нашла меня.

— И чего же хотела?

— Изначально полила грязью, мол, вон, как я живу, что имею, а ее с Ритой не забрал к себе. В общем, лепет ненормальной женщины, но потом она рассказала о цели своего визита. Неделю назад ей поставили диагноз. — Макс прищурил глаза, внимательно слушая рассказ. — У нее опухоль головного мозга, и если не поспешить, то будет поздно.

— Приплыли, да мы и так давно знаем, что у нее с мозгами.

— Да, и что первое, что второе — неизлечимо.

— Денег просила, — догадался Максим и тоже отпил кофе.

— Рассчитывает, что Бог даст ей шанс на жизнь.

— Тогда причем здесь ты и Бог?

Это был риторический вопрос. Мужчины понимали, что деньги в наше время творят если не все, то многое, и именно они нужны для операции.

— Мы наказали Ржевских так, как они того заслуживают, а Наталью — ее и наказать нечем было…

— Скажи, Вениаминыч, тебе ее жаль?

— Зверя, который буквально выбросил мою дочь? — вопросом на вопрос удивленно ответил мужчина.

— Вот и мне нет, но Рита…

— Мы должны сказать ей.

— Черт, и именно сейчас, когда я хочу уберечь ее от любых переживаний! — чуть громче произнес Макс и осекся, вспоминая, что любимая находится за дверью.

— Как бы нам не хотелось этого, Макс, но нужно.

Вишневский не хотел затягивать с этой ситуацией, поэтому, поднявшись, подошел к двери, открыл ее и, глянув на любимую, у которой одна рука лежала на животе, а второй она писала, тяжело вздохнул, но все же произнес:

— Любимая, зайди к нам, пожалуйста, — Рита кивнула и сразу подошла к Максу, утопая в его объятиях.

А Константин с нежностью смотрел на счастливых детей и сам был рад, что они обрели друг друга, ведь дочери не найти лучшего мужчину, чем Макс.

— О чем вы хотели, поговорить? — спросила девушка, усаживаясь в предложенное кресло.

— Ритуль, у нас для тебя есть одно известие, — начал мужчина, но Максим его перебил.

— Вениаминыч, давай без предисловий, — попросил он и продолжил. — Рита, у Натальи опухоль, она просить денег на операцию.

Маргарита тут же застыла от услышанного и инстинктивно прикрыла руками живот, словно ее хотели ударить, а закрыв на секунду глаза, она тяжело сглотнула и тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение.

— Откуда вы… Откуда вы знаете? — взяв себя в руки, негромко спросила блондинка.

— Она каким-то образом узнала, где я живу, и сегодня утром мы разговаривали…

— Дорогая, только от тебя зависит ее жизнь, вернее, то, сколько ей осталось, — снова поспешил пояснить Макс.

— Я не могу сказать «нет», — ответила девушка холодным тоном, в котором слышались нотки горечи.

— Цветочек, вот откуда в тебе это? Даже Вениаминыч не такой добрый, как ты.

— Просто давайте поможем ей?

— Ты же знаешь, мы сделаем это ради тебя.

— Знаю, только у меня одна просьба.

— Какая?

— Я больше никогда не хочу ее видеть. Никогда.

Девушка поднялась с кресла и подошла к окну — с высоты этажа заснеженный город казался еще красивее и более сказочный, наполненный разными событиями и людьми. Сейчас Рита зажила совсем другой жизнью, светлой и доброй, где нет места злу, тем более сейчас, в таком прекрасном положении, в котором она находилась. Теперь нет места прошлому, постоянно очернявшему ее жизнь, теперь только чистое и любимое, только реальное и действительно возможное, то, о чем и мечтать нельзя было. И она не позволит людям, которые причинили ей боль, вмешиваться в ее реальность, и уж тем более — приближаться к ребенку, который вскоре родится.

— Мой сын достоин только вас, — добавила она и, обернувшись, улыбнулась своей семье.