Крис шумно сглотнул.

— Потому что на тебя смотрят, — добавила Айона.

— Я сажусь, — ответила Тамара, быстрым и плавным движением подхватила с пола кожаную куртку Криса и набросила ее на табурет. — Не возражаешь, если я сяду на твою куртку, Крис? Спасибо.

— Как тебе угодно, — растерянно согласился Крис.

В миллионный раз Мэри пожалела, что не изобрели еще обручальных колец, которые могли бы как-нибудь перекодировать прелести лучших подружек, словно каналы кабельного телевидения, за которые вы не платите. Если бы лицо Тамары выглядело расплывчатым, а голос звучал еле слышно, то жить было бы гораздо спокойнее.

У стойки Ангус мужественно сражался с постоянно ускользающей от него барменшей.

— Кружку «Тикстоун», одну диетическую колу, а тебе, Тамара?

Тамара чуть было не попросила бутылку минеральной воды, как того требовала программа детоксикации организма, но тут же передумала. В «Грозди» предлагали только такую минеральную воду, которую потом придется захватить с собой в клинику для анализа.

— Хм, диетическую колу.

— Две диетических колы, кружку «Стеллы»…

— Айона, разъясни еще раз, зачем мы посещаем это заведение? — спросил Крис. Он уселся на табурет и вытянул ноги. Этой игрой они частенько забавлялись.

— Потому что раньше Нед и Джим обитали неподалеку отсюда, а теперь Джим живет в доме напротив, а еще сюда не ходят невесть что о себе возомнившие руководители рекламных отделов, — начала Мэри. — Что скажешь, Тамара?

— Потому что здесь сохранилась классическая атмосфера небольшого захудалого паба, и по стенам не развешаны гирлянды ирландских дубинок или шелушилок для хмеля, — продолжила Тамара и посмотрела на Айону.

— Потому что, — Айона пробежала глазами по афишам, рекламирующим вечера караоке, глянула на грязные окна и на человека в углу, делавшего выговор своему псу, — потому что подо всей этой грязью скрываются очень интересные лепные орнаменты, относящиеся к концу эпохи правления королевы Виктории?

— Ты что скажешь?

— Потому что здесь дешевое пиво, а мы небогаты?

— О! О! — сказала Мэри, махнув рукой. — Потому что здесь проводится викторина!

Каждую среду в «Виноградной грозди» проводили викторину (первым призом был ящик пива), поучаствовать в которой приходили, казалось, все свободные в тот вечер администраторы гастролирующих в Лондоне рок-групп, а также вся обычная тусовка, состоявшая из тех, кто снимает квартиру с товарищами, и из юристов, появлявшихся здесь, чтобы напиться. Студентов приходило мало. «Гроздь» была чересчур мрачной даже для студентов. С учетом состава посетителей, вопросы викторины чаще всего были посвящены чему-нибудь вроде последнего состава группы «Хоквинд» или тому, каков был суммарный возраст участников группы «Роллинг Стоунз» в 1983 году, в результате чего каждую неделю на викторине присутствовала новая группа ничего не подозревающих квартиросъемщиков и адвокатов, так как предыдущая всегда уходила с чувством недоумения или раздражения после вопроса типа: «От чего умер их ударник?»

Айона и Нед провели детство в Карлайле, где им, само собой, приходилось слушать музыку десятилетней давности, и в особенности хорошо разбирались в волосатых исполнителях хеви-метал, а с помощью принадлежащей Ангусу старой коллекции журналов «Мойо» они устранили последние пробелы в своих познаниях, так что теперь могли наслаждаться полосой удачи. В холле у Джима появились четыре ящика пива «Бек», и Ангус высказал мнение, что стоит на какое-то время отказаться от участия в викторине. Против победителей в «Грозди» никто ничего не имел, даже если произношение тех, кто получал выигранное пиво, казалось подозрительно аристократичным, но у Криса появилась привычка с неприятным свистящим звуком говорить «Yeesssssss!» каждый раз, когда их компания давала правильный ответ, и делать при этом руками жест, которым, как ему казалось, он выражал иронию по отношению к металлистам, а паб, честно говоря, был не так заполнен, чтобы подобное поведение оставалось незамеченным.

Именно тогда Крис предложил всем обзавестись футболками с надписью «Нас все ненавидят, ну и плевать», на что Мэри сказала, что он просто пытается спроецировать на окружающих присущую ему манию преследования.

— Да, в этом пабе проводится викторина, — согласился Крис. — Но на самом деле она мне нравилась бы еще больше, если бы я мог и на самом деле различить риффы в раунде «Угадайте рифф». Но кажется, что для настоящего металлиста с убитыми мозгами и с нарушением слуха, который носит джинсовую куртку, готовую самостоятельно направиться в бар, все эти риффы тоже покажутся одинаковыми, а?

Мэри еле сдержалась, чтобы не парировать.

Сдержалась и Айона.

Тамара вспомнила, по какой причине она уже недели две не встречалась с Крисом и Мэри.

— И на самом деле, — продолжал Крис, не замечая, как вокруг него сгущается угрожающая атмосфера, похожая на туман из фильма ужасов, — здесь практически про каждого можно сказать, что он глохнущий леопард, а? Хм? Def Leppard!

— Мэри, твой муж, кажется, пошутил, — сказала Айона. — Попробуй его остановить, пока он не получил по зубам от того человека, что сидит сзади, с пятиконечной звездой и выкидным ножом.

Ангус вернулся и принес первую часть заказанных напитков.

— Диетическая кола для моей прекрасной леди в красном, «Сверхзвуковой» для миссис Давенпорт и пинта «Стеллы» для мистера Давенпорта. Он встал. — Я думал, придет Джим.

— Он сказал, что хочет немного понаблюдать за тем, как Нед готовит, — Айона глянула на часы. — Но думаю, что через пять минут Нед пинками выгонит его из кухни.

— Как ты думаешь, Джим сможет прокормиться, если рядом не будет Неда, который покажет ему, как достать бобы из консервной банки?

— А если говорить по существу, то сможет ли, по-твоему, прожить без Джима Нед, которого будет некому поднимать с постели по утрам?

Айона пожала плечами. Она и Нед учились в одной школе в Карлайле; Ангус ходил в ту же школу что и Джим. Нед и Джим были просто созданы для совместного проживания. Нед переехал к Джиму после того, как приятель, с которым они раньше снимали жилье, вернулся на родину в Дублин, и вскоре он и Джим стали полностью зависимы друг от друга. До такой степени, что, когда у Джима появилась возможность перебраться в квартиру крестной, Нед решил, что ему надо отселиться, пока их с Джимом еще не связывают отношения более прочные, чем Криса с Мэри. И пока, что значительно более существенно, все незамужние девушки Лондона не поинтересовались у Айоны, не закрепили ли Джим и Нед свои отношения клятвой верности на неофициальной церемонии в Сохо, как это нынче принято.

Однако в целом, как это ни грустно было признать, Нед и Джим, чья неаккуратность в ведении хозяйства регулярно отравляла существование трем уборщицам, излучали волны семейного спокойствия, какого Айона не чувствовала ни в одной другой знакомой ей паре. Их связывала друг с другом и грязь, и пристрастие к регистрации в Интернете непристойных названий доменов. Это была замечательная дружба, как в старые добрые времена. Крис, при всей своей правильности, никогда не мог понять этих отношений.

— Ты нам не расскажешь, они тебе ничего не говорили по поводу того, что они… ну, знаешь… — Крис приподнял брови и посмотрел на Айону.

— По поводу того, что они что? — холодно переспросила она.

— Сама знаешь что. — Крис шутовски поднял руки и торопливо добавил: — Я же не считаю, что это как-то неправильно, ты ведь знаешь, мои взгляды вполне современны и либеральны, но о некоторых вещах по поводу своих приятелей мужчина должен узнать заранее, пока не…

— Господи Иисусе, — произнесла Мэри, глядя в бокал джин-тоника.

— Пока что? — спросила Айона, стараясь говорить как можно мягче. — Сколько лет ты уже знаком с Недом и Джимом? Пять, или больше? Или ты собираешься отбить Неда?

— Крис, если человек умеет готовить яичницу, то это еще не говорит о том, что он «голубой», — резко заявила Тамара.

— А почему Нед переехал, они что, поругались? — настаивал Крис. — Из-за той поездки в Грецию, когда они вместе проводили отпуск?

— Нет! — У Айоны просто руки чесались отвесить приятелю пощечину, но она сдерживала себя, поскольку рядом была Мэри и нехорошо было бы привлечь к себе лишнее внимание, ведь в пабах такого рода драться принято только в специально отведенных для этого местах.

— Спасибо, Ангус! — сказала Тамара, неумело пытаясь перевести разговор на другую тему, и потянулась за новыми бокалами.

На лице Ангуса, только что вернувшегося с другого конца помещения и понятия не имевшего о содержании предшествовавшей беседы, отразилось некоторое удивление. Шел он осторожно, по привычке стараясь ничего не пролить на липкое ковровое покрытие. Было так темно, что нельзя было различить пятна от разлитого пива, но при этом более светлые места на полу начинали вызывать подозрение.

— Мне «Тикстоун», диетическая кола для Тамары, «Тикстоун» для Джима… — Он посмотрел по сторонам. — А Джим еще не пришел?

— Ангус, — воскликнула Тамара, — ради бога, объясни Крису, что…

— Не стоит, — перебила ее Мэри. Она раздраженно взглянула на мужа. — Крис то ли до смешного старомоден, то ли он просто задница.

— Ну, значит, все по-прежнему, — шутливо сказал Ангус, отпивая глоток из своей кружки. — Очень хорошее.

Дверь паба открылась, и появился Джим. На нем все еще был надет передник в белую и голубую полоску.

Айона вздрогнула.

Увидев своих, Джим махнул рукой и направился к ним, не замечая устремленных на него взоров.

— Эта кружка мне? — спросил он, взяв пиво и опускаясь на плюшевое сиденье рядом с Мэри. — Ужин будет готов примерно через полчаса. Неду осталось только приготовить соус для спаржи.

— Он вовсе не обязан для нас готовить, — с чувством вины произнесла Мэри. — Так несправедливо, что мы приходим к тебе на званый ужин, а Нед потеет у плиты, пока мы сидим тут в пабе.