Он замолчал и долго молча курил, глубоко затягиваясь и печально глядя на окна дома.

– Знаешь, сколько я ночей так просидел? И зимой и летом. Не сосчитать. Жанна как каменная была. Потом только отошла, когда я уж пару лет тут прокантовался, как беспризорник.

Вячеслав с недоумением спросил:

– Если у вас с Дмитрием Сергеевичем такие натянутые отношения были, то как он тебя в школу-то на работу принял?

– А куда ему было деваться? Учительница математики заболела, ей уж далеко под семьдесят было, преподавать больше не могла. Детей-то учить надо, а сюда из математиков не ехал никто. А я физмат закончил с красным диплом. Так что бате выбирать пришлось – или программу уменьшать, за что школу вообще могли лицензии лишить, или меня брать. Вот и взял.

Из дома к ним, слегка переваливаясь, подошла улыбающаяся Жанна с кувшином и кружками в руке. Павел, соскочив, забрал у нее кувшин и усадил на скамейку, погладив по животу и с наслаждением поцеловав в губы. Вячеслав чувствовал, что свояк скромен, как ромашка, не желая смущать окружающих более откровенными ласками.

Они выпили принесенный ею морс и Жанна, немного поболтав, ушла. Павел, долгим жадным взглядом посмотрев ей вслед, ехидно заметил:

– Уезжали бы вы с Анькой скорее, что ли, а то при вас и жену не обнять так, как хочется. Правила приличия соблюдать приходится.

Вячеслав сочувственно посмеялся, но всё же не уехал. Они с Павлом сходили в баню, попарились, просидев в парилке не один час, и потом расслабленно лежали в прохладных комнатах, отдыхая и чувствуя, как всё вокруг начинает приобретать привычные очертания. Когда Вячеслав пришел в себя, выяснилось, что Аня ушла к пруду.

Был уже десятый час, темнело, и он, забеспокоившись, пошел на поиски. Бесшумно подойдя к берегу, услышал негромкие голоса, нежный Анин и неизвестный ему глубокий бас. Сердце болезненно сжалось. Он слышал, конечно, про измены, но чтобы так скоро…

Подошел поближе, пытаясь преодолеть смятение. Неподалеку от той скамейки, что летней ночью говорил с Аней, увидел скрывающуюся за стволами деревьев невысокую женщину, явно подслушивающую. Решив, что двое соглядатаев в одном месте – явный перебор, негромко кашлянул. Женщина повернула к нему залитое слезами лицо, вспыхнула и быстро убежала, вытирая на бегу слезы ладонями.

Вячеслав озадаченно пожал плечами и подошел поближе к говорящим. Он не скрывался, но возбужденные разговором мужчина и женщина не смотрели по сторонам. В мужчине он узнал Александра, сына управляющего. Ему еще на свадьбе не понравился его настойчивый и угрюмый взгляд, которым он неотрывно смотрел на Снежану.

Что-то с напором проговорив, и, видимо, исчерпав все словесные методы убеждения, Александр перешел к делу. Обхватил лапами Аню и стал целовать, клоня к земле. Та принялась отбиваться, но силенок у нее было явно маловато. Вячеслав быстро выступил вперед и разорвал сжатые на ее спине руки.

Аня быстро вскочила. Увидев мужа, с облегчением кинулась к нему. Александр, наоборот, злобно оскалился. Вячеслав, оценив ситуацию, понял, что драки не избежать. Отодвинув плечом перепуганную жену, встал в бойцовскую стойку и спокойно предложил противнику:

– Ну, в чем же дело, начинай!

Тот в озлоблении кинулся на него, и Вячеслав хладнокровно подсек его и перекинул через бедро. Тот тут же вскочил и снова агрессивно пошел на него. Вячеслав нахмурился. Парень был по-медвежьи силен и вполне мог заломать любого противника. Теперь главное было в ловкости.

Он еще раз смог завалить Александра, но в следующий раз уклонился от захвата не успел, и тот сгреб недруга в медвежьи объятья. Вячеслав почувствовал, как у него затрещали кости. Не знающая, что делать, испуганная Аня с воплями кружила вокруг них, бестолково колошматя Сашку по плечам, пытаясь образумить.

Тут из кустов показался Павел. Быстро завернув руку Александру, заставил плюхнуться на колени.

– Ты что, друг? Совсем сбрендил? Если бы не твоя Наталья, не знаю, что бы ты тут натворил.

Сашка с горечью выдохнул:

– Что, опять за мной шпионила? Вот стерва!

Павел мягко поправил:

– Просто она любит тебя, дурак, хотя ты этого и не стоишь. И отстань ты от Аньки, не видишь, что ли, что она любит мужа?

Александр с недоверием посмотрел на Снежану.

– Это так?

Она со слезами в голосе ответила:

– Конечно! Я тебе это уже сто раз говорила!

Сашка повесил голову и пошел прочь, загребая траву большими ступнями. Павел обеспокоенно посвистел ему вслед и предложил:

– Ну, давайте уже домой отправляйтесь, пока вас тут комары не съели. Да бате, смотрите, ничего не говорите, а то он такой шурум-бурум поднимет, сами не рады будете.

Вячеслав только пожал плечами. Он и без этих наставлений никому ничего говорить не собирался. Павел ушел вперед, а они медленно пошли следом, еще переживая случившееся.

Аня с подозрением взглядывала на мужа.

– Ну, начинай уже меня ругать, ты же этого хочешь?

Он удивился.

– С чего ты это взяла? Ты что, специально его на берег заманила?

Она с сердцем рявкнула:

– Нет, конечно. Он сам меня выследил. Я сколько раз уйти пыталась, он не пускал. А еще женат и сын недавно родился!

Муж утешающе обнял раздосадованную жену.

– Да кого винить-то в этой истории? Видно же, что он в тебя по уши влюблен. А в таком положении парни на многое способны. Но я его не оправдываю. Мне его просто жаль.

Аня всхлипнула и затихла. Он мягко спросил:

– Здорово напугалась?

– Еще как! Он же настоящий медведь. От него не вырвешься. Если что решил, то и сделает. На него слова не действуют. – И она снова жалостно всхлипнула.

Они пришли в дом, и Аня, не показываясь родным, прошла в свою комнату. Скоро к ней присоединился муж. Впервые в своей жизни он любил ее так, будто доказывал всему свету, что это только его женщина. Это поняла даже Аня и тихонько приникла к нему, признавая за ним это право.

На следующий день они уехали в город, и начались семейные будни. Молодой муж мучился, не зная, что ему еще предпринять, чтобы жена сама стремилась к близости, а не пыталась увернуться от нее любыми путями. Но у него ничего не получалось. Даже после дня рождения Владимира в ресторане, где он заказал для нее коктейль, знаменитый своим соблазняющим действием, она не раскрепостилась, и по-прежнему лежала в постели натянутая, как струна.

На свой день рождения Аня позвала в кафе всех своих друзей и знакомых. Улучшив момент, когда Вячеслав с Аней отвозили ее домой, Светлана задорно спросила у Вячеслава:

– А ты в курсе, что Аня перед прошлым Новым годом должна была тебя соблазнить?

Он не знал, и она рассказала ему всё с подробностями. И как Анька следила за ним целые годы и про таблетку и то, как она переживала из-за его любовниц.

Во время этого разговора бедная Снежана краснела и бледнела, но не могла остановить говорливую подружку.

Приехав домой, Вячеслав спросил у жены:

– Это правда?

Она стыдливо потупила глаза.

– Ну да, но ты и сам всё это знаешь.

– Часть знаю, но, как выяснилось, далеко не всё. Ты и в самом деле меня соблазнить хотела?

Бедняжка, смущаясь, переминалась с ноги на ногу, не зная, что ему ответить. Посмеиваясь, он сел в кресло и посадил жену на колени.

– Мне очень жаль, дорогая, что у тебя тогда ничего не получилось. Насколько б мне стало легче жить, да и тебе, я думаю, тоже. Если честно, суррогаты, которыми я пытался тебя заменить, счастья мне не принесли.

Вскинув на него синие глаза, она недоверчиво спросила:

– Ты это серьезно? Ты был бы рад, если бы я тебе подсунула ту таблетку?

На что он принялся ее целовать, приговаривая между поцелуями:

– Да я на всё согласен! Я так давно тебя люблю! Наверно с той поры, когда впервые увидел тебя в нашем дворе. Просто твоя крайняя молодость мешала мне в этом признаться. Если бы я знал, что это только видимость!

Смеясь, Аня проговорила:

– Видимо, мне на шею табличку нужно было повесить: Мне двадцать лет.

Хмыкнув, он согласился:

– А что, здравая мысль.

Перед Новым годом, который молодые решили отмечать только вдвоем, Аня, наряжая елку, неудачно взялась за стеклянный шарик и сильно порезала осколком ладонь. Пришлось ехать в травмпункт, где рану промыли, заклеили, туго перевязали и, объяснив, что рана неглубокая, но очень неприятная, так как делать ничего не даст, отправили обратно.

Вячеслав ругал себя за то, что не повесил эти дурацкие игрушки сам, а Аня не могла понять, как она могла так пораниться, ведь она всегда наряжала новогодние елки, и вот, пожалуйста!

Малейшее движение причиняло ей боль. И хотя она хорохорилась, притворяясь, что это не так, но Вячеслав видел, как болезненно морщится жена, пытаясь сделать любой пустяк, и старался всё по дому делать сам. Одевать и раздевать ему тоже приходилось самому, но он делал это с удовольствием, и в конце концов стесняться она перестала.

Душ Аня принимала сама, не пуская в это священнодействие мужа, обмотав пораненную руку пластиковым пакетом, но вот нормально вымыть длинные волосы одной рукой всё же не могла.

Перед праздником, посмотрев на свои локоны, утратившие обычное сияние, согласилась с предложением Вячеслава помыть ей голову. Раздев ее и усадил в ванную, он скинул с себя рубашку, чтобы не намокнуть, и остался в одних брюках. Чувствовать себя абсолютно обнаженной под его внимательным взглядом было очень стыдно, и Снежана наклонила голову, пытаясь прикрыться волосами. Но он, улыбаясь, нажал на кончик носа указательным пальцем и, как ребенку, сказал: Пип.

От этой незамысловатой ласки у Снежаны немного отлегло от сердца, и она, застенчиво улыбаясь, уже спокойно ждала, пока он смочит ей волосы и, налив на руку шампунь, начнет втирать ей в голову мягкими круговыми движениями. Дважды смыв воду, Вячеслав закрутил у нее на макушке тугой узел и принялся за тело.