Смахнул их одним движением. Рванул верхний ящик, выхватил  первые попавшиеся трусы. Джинсы взял с полки не глядя. Сорвал с вешалки рубашку - влез в рукава, начал застегивать. Руки тряслись. Вставил одну пуговицу в отверстие, наверняка несимметрично, и бросил. Плевать. Что еще? Носки - необязательно. Обувь - да.

Выскочил на лестницу и, шустро перебирая ногами, стал спускаться. В самом конце ее дошло - забыл самое главное. Прыгая через две ступеньки, вернулся в спальню. Взял с ночного столика «Беретту», проверил кассету с патронами - все тринадцать на месте. С щелчком вернул ее на место, поставил пистолет на предохранитель. Сунул спереди за пояс джинсов, побежал вниз.

У ворот гаража замешкался - не разбудить ли телохранителя, чтобы взять шофером? Сам за руль давно не садился...

Нет. Неохота время терять: пока разбудит, пока тот поймет, в чем дело, пока умоется-оденется. Утекут драгоценные минуты. Роберту важно застать любовников на месте преступления - когда они, ни о чем не подозревая, наслаждаются друг другом и не ожидают вмешательства извне.

Будет им сюрприз.

Гофрированная дверь гаража поднималась целую вечность. Не дожидаясь, когда она полностью скроется в потолке, он прыгнул на водительское  сиденье любимой, кроваво-красной «Феррари». Завел мотор, выехал наружу. Нервно скрипя тормозами, объехал пальмовую рощицу, росшую на идеально ухоженном газоне перед виллой. Выбрался на шоссе и нажал газ.

11.

Шевелиться было лень, и одолевала дрема. Тиффани лежала на животе, подложив обе руки под щеку, и глядела сквозь ресницы на Марка. Она зажмуривалась и часто моргала, боялась - если заснет, то проснется одна или, еще хуже, рядом с... А, не вспоминать его! Положила руку на грудь Марка - увериться, что он не сон.

Он лежал на спине, вытянувшись во весь рост, глядя в потолок и ни о чем не думая - бывают такие моменты абсолютного покоя, когда прошлые мысли улетучились, а новые не появились, эдакое междумыслие. Чувствовал здоровую усталость: мышцы расслабились и гудели, наливаясь новой силой. Ни тошноты в голове, ни боли в забинтованной руке. Любовь - лучшее лекарство от недомоганий.

Марк не заметил, как поплыл в небытие, хорошо - рука Тиффани вернула  в действительность. Взял ее, перебрал пальчики, как бы посчитал - все ли на месте, облизнул каждый по очереди. Повернулся на бок, погладил девушку по спине. Наклонился, поцеловал в щечку, в плечи, в косточки позвоночника и выпуклые ягодицы.

- От тебя невозможно оторваться...

- Это хорошо, - сказала и зевнула.

- Устала?

- Немножко.

- Только не засыпай.

- Нет. Поговори со мной.

- Не хочешь еще раз спросить, как я тебя нашел? - прошептал в ушко.

- Как ты меня нашел?

Марк провел теплой рукой по ее татуировке.

- Анаконда навела меня на след.

- А я думала, ты узнал меня, когда танцевала на сцене! - Приподнялась и уставилась на Марка. Утомление и дрема мгновенно испарились.

- Конечно, нет. На сцене артистов узнать невозможно. Так загримированы, что все на одно лицо. На тебе было удачное платье - с открытой спиной. Я татуировку разглядел.

- Как ты вообще в клубе оказался?

- Не поверишь - случайно. За компанию с Заком пришел. Кажется, он страдал от моей депрессии больше, чем я сам. Решил меня развлечь и чуть ли не силком затащил в «Анаконду». Это его любимый ночной клуб.

- Понятно. Расследуем дальше. Как твой телефон попал к официантке?

- Опять же Зак постарался. Только это длинная история. Когда будет время - расскажу. - Марк помолчал. Чувствовал возбуждение. Не в смысле  секса, а по-другому. Невроз одолел, и он догадывался о причинах. - Знаешь что, давай прямо сейчас отсюда уедем. У меня неспокойно на душе.

Да. Любовный хмель улетучился, пришло время мыслить трезво. Тиффани вспомнила недавнюю эскападу со средним пальцем и поняла, что погорячилась. Это вызов Роберту - слишком дерзкий и обидный. Если он утром просмотрит запись, придет в бешенство. Ей с Марком еще повезет, если он не смотрел на них в прямом эфире...

А вдруг смотрел?!

Максимум через полчаса он будет здесь.

Сердце бухнуло в груди. Тиффани рванулась и села на колени.

- Нам нужно срочно убираться отсюда.

- Я же говорил...

- Срочно!

- Почему? - Марк приподнялся на локтях.

Не отвечая, Тиффани соскочила с дивана и побежала к тростниковой занавеске, закрывавшей вход в смежную комнату. Почти тотчас вылетела оттуда с трусиками-стрингами и начала прыгать на одной ноге, просовывая другую в отверстие. Дергалась и не попадала, от того нервничала сильнее. Наконец, справилась с непослушными трусами, подняла с пола платье и принялась крутить, отыскивая вход.

Глядя на нее, Марк тоже занервничал.

- Можешь объяснить, в чем дело? - спросил, одеваясь.

Просунув в платье одну руку и голову, она показала пальцем на темный угол над входной дверью. Марк проследил за пальцем и ничего не разглядел. Уставился на Тиффани, молча спрашивая объяснений.

- Там камера, - пояснила она. - Если нам не повезло, и Роберт все видел, немедленно явится сюда. Если повезло, и он в то время спал, то явится утром. Нужно уходить. Немедленно.

- Ты знала про камеру и не сказала?! - Марк пытался скрыть негодование, но не очень получалось. - Нам следовало уезжать сразу, когда я только прибыл за тобой!

- Прости... - проговорила жалобным голосом. - Не знаю. Не сообразила. Жутко соскучилась по тебе... Еще - хотела досадить Роберту. Чтобы увидел, что я люблю другого и счастлива. Чтобы отпустил нас с миром. Я так давно замышляла отомстить ему, но не знала как... Не обижайся, Марк, ладно?

Натянув подол, она виновато опустила голову и, кажется, собралась заплакать. Марку стало ее жаль.

- Ладно. Иди сюда. - Протянул к Тиффани руки, приглашая обняться и заключить  мир. Не хватало им поссориться - сейчас, когда должны объединиться против общего врага.

Она ткнулась лбом ему в грудь. Он обнял, поцеловал в растрепанные волосы.

- Я не обижаюсь. Люблю тебя...

- И я люблю тебя, - сказала она, прижимаясь покрепче. - И не расстанусь. Никогда. Даже под угрозой...

В тот момент дверь бунгало грохнула и, соскочив с петель, отлетела к стене.

12.

Марк и Тиффани вздрогнули и синхронно обернулись. В проеме, на фоне начинавшего светлеть воздуха обрисовался темный мужской силуэт. Лица  не разобрать, но оба догадались - кто это. Тиффани охнула и отпрянула от Марка. Он напрягся и застыл.

Роберт сделал несколько шагов, остановился, по-хозяйски поставил руки в бока. Ближе подходить не стал, чтобы не смотреть на неприятеля снизу вверх. Он проигрывал ему по всем параметрам, в том числе в росте, что подогревало его ненависть.

- А! Сюрприз, - сказал негромким голосом. - Не ожидал я. Оказывается, у нас гости... Тиффани, это кто?

Спокойная интонация пугала сильнее, чем если бы он заорал. Губы,   улыбались, а глаза смотрели остро, будто прицеливались.

Ясно, что он видел - их занимающимися любовью. На секунду Тиффани     пожалела, что не уехала с Марком сразу, и что сделала в адрес Роберта оскорбляющий жест. Но только на секунду. Теперь поздно о чем-либо жалеть. И глупо. Хищник преследует убегающую жертву, заряжаясь ее страхом. Тиффани не должна показать, что боится. Тогда есть надежда на спасение. Или на чудо.

Она встала вплотную к Марку, расправила плечи и уставилась на Роберта   прямолинейно, будто навела в ответ двойные орудия.

- Познакомься, это Марк, - сказала нарочито громким, деревянным голосом, чтобы не дать ему сорваться. - Мы любим друг друга и собираемся жить вместе.

- Интересно. И давно вы решили?

- Неважно. Решили и все. Мы взрослые люди, не нуждаемся в советчиках.

- Или опекунах, - добавил Марк.

На его реплику гость не обратил внимания. Строго говоря, он был хозяином, а Марк гостем, но сейчас все зависело от Тиффани. Роберту надо перетянуть ее на свою сторону, запугать, уговорить - что угодно, лишь бы она отказалась от любовника. Тогда будет проще: он его убьет, а ее простит. Когда любишь, прощать легче. Даже если приходится порой переступать через себя.

- Так ты решила меня бросить? - вопросил обыденно - вроде разговаривал с женой на кухне. И только он один знал, каким усилием давалась обыденность.  - Разве неверность украшает женщину?

- Извини, но ты должен понять... - начала Тиффани извиняющейся интонацией, которой надеялась его смягчить.

Зря надеялась.

Интонация его разбередила.

Время извинений прошло. Вернее, не наступало. И не наступит. Никогда!

Никогда...

Как долго будет длиться его «никогда»? А, сейчас неважно.

- Нет, дорогая, это ты должна понять! - проговорил Роберт с нажимом на слове «ты». Тон - размеренный и низкий, походил на рычание медведя. И неясно, к чему он готовился - напасть или отступить. - Нет, это ты должна понять. Так неприлично поступать с людьми, которые тебя любят.

- Неприлично?! Странно слышать от человека без принципов и морали. Где были твои приличия, когда соблазнял меня? Когда использовал ради удовлетворения собственной похоти? Когда опутывал ложью? И не надо упоминать о любви. От твоих прикосновений она становится грязной.

- Я не бесплатно использовал. Я давал взамен. Тратил на тебя...

- Ты тратил на себя! Подарками мне ты пытался успокоить свою совесть. Но довольно. Я выросла. Хочу освободиться от пут. Жить с любимым человеком. Иметь семью и детей. Разве это слишком много?