- Пошел ты на...

       Удар ладони по дерзким губам, задевая скулу, до непроизвольной атаки эмоциональной волны в слезовыводящие протоки. Это реально больно! Меркнет призрачный серый свет, взгляд выхватывает темноту с двойными сплошными полосами лунных бликов на полу... Не хочу туда! Пусть при свете вымораживающей освещенности, только не в темноту! Руки выше... Ты хочешь вывихнуть плечевые суставы? Ты хочешь доломать меня не только морально, но и физически? Мне плевать! Ты всегда был е..нутым! Шипение-всхлип в стиснутые зубы. Не буду я орать, не дождешься!

       - Какая ты смелая... Отвыкла? Я могу тебе напомнить...

       Хватка чужих ладоней размыкается, очередной шоковый прострел в освобожденных плечах и сухожилиях. Тяжесть покидает копчик, но я этого даже не замечаю.

       - Открой глаза. Ты не можешь прятаться вечно!

       Твою мать, зеркала! Смеживаю веки из последних сил, прижимаясь пылающей щекой к холодному кафелю. Не открою до тех пор, пока не посыплются разбитые стекла с отголосками эмоционального скрежета по натянутым нервам, пока твои руки не устанут меня терзать, пока ты сам не выдохнешься и, наконец не успокоишься! Потому что я в твоей коже бог знает, с какого именно момента. И ты сам ждешь от меня совсем другого: того, что я не открою глаза, потому что зеркала всегда несут с собой только смерть. Я не понимаю, зачем ты играешь в эти игры, но я не могу сопротивляться твоему голосу в своей голове.

       Выдержи! Срывайся в вопли и крики, только не смотри туда!

       - Твое стоп-слово - красный... Цени мою доброту!

       Да иди ты со своим стоп-словом, я без него обошлась прекрасно! Ты ничего от меня не услышишь, хоть режь свои инициалы вдоль позвоночника!

       Оглушающий щелчок контузией по барабанным перепонкам... С захлестом цунами первобытного ужаса, по всем отсекам доверчиво распахнутого навстречу твоей одержимой, подавляющей власти подсознанию. Кнут... Зубы впиваются в язык, почти прикусывая до крови, только бы не кричать. Ты не осмелишься! Ты же пошутил! Я просто не могу в это поверить!

       - Я всегда был мягок с тобой... Ты же не думала, что так будет вечно?

       Не успеваю возразить, спина взрывается Хиросимой разрывающей боли по всем системам организма. Ты не можешь! Не после того, как я согласилась остаться с тобой и приняла всей своей сущностью самое неоднозначное чувство к своему палачу... и самому дорогому человеку, который держал весь мой мир в своих руках!

       - Красный! - Почему ты не остановился? Почему я снова слышу свист этого орудия уничтожения? - Красный! Твою мать!

       - Молчишь? Храбро... но глупо, девочка моя. Игры закончились. Больно будет как минимум неделю...

       Шоковый спазм нокаутировал гортань, темные пятна с лунными бликами в глазах... Я молчу? Ты оглох?! Нет! Это же мой крик сотрясает стены комнаты, еще немного, он разорвет твои барабанные перепонки!

       - Красный! Красный! Перестань!

       - Юля, глупо геройствовать. Я дал тебе право на стоп-слово. Ты предпочитаешь терпеть боль? Перестань, твоя гордость сейчас не уместна! Скажи это!

       - КРАСНЫЙ!

       - Я не расслышал... Может, тебе не больно? Я тебя жалел... Сейчас я покажу, что такое настоящая боль!

       Тьма! Лопающиеся капилляры носоглотки в порыве обезумевшего крика со стремительным провалом в бездну Тьмы, с лунными бликами на паркете... Обжигающей вспышкой по расширенным зрачкам! Дима, нет, перестань... Не хочу туда! Красный! Твою мать! Меня слышали все в этой клинике, почему не слышишь ты?!

       Черно-белые тени, потерянные страницы сценария ретро-кинолент, я их вижу даже сквозь плотно сжатые веки, которые не могу поднять. Мышцы цепенеют, холод завоевывает новые территории, неумолимо подбираясь к сердечным клапанам.

       - Она не дышит! Дефибриллятор!

       - Пульс?

       - Слабый. Нейропаралитик.

       - Реанимацию! Срочно!

       Неощутимой тенью, тонким касанием - пластик кислородной маски, взрыв кислородной капсулы в воспаленной от крика гортани... Откат разламывающей боли обволакивающим облегчением по позвоночнику, расслабление всех скрученных в узел мышц... Их трое, в белых халатах, отлаженные, скоординированные действия. Треск радиоволн неуловимым фоном...

       - Камеры наблюдения, седьмой, блокировка центрального входа и пожарных выходов...

       - Неисправность десятой камеры, прием...

       Холод сковал все конечности. Слабый укус, по телу вспышка острого согревающего жара... Я хочу заговорить, но приток живительного эликсира в легкие пережимает связки, с каждым глотком возвращая меня в пугающую, чужую, одинокую реальность...

       Ощущение невесомости, чьи-то руки касаются спины... Это неправильно! Почему я не чувствую боли, если ее совсем недавно прочертили кнутом до крови?!

       Чья-то теплая ладонь закрывает мне глаза, опуская веки. Вовремя, вспышки энергосберегающих ламп кромсают воспаленную сетчатку. Мысли путаются, гул голосов вместе с шумом движения сливается в расплывчатый звуковой фон. Поднимаю руку, хочу ухватиться за запястье, продлить этот момент... Ты рядом! Я знала! Ты обещал никогда меня не бросать, и ты был прав. Тебя никогда, в свою очередь, не отпущу я сама! Скольжение по пальцам, усиленное нажатие, отстранившее руку...

       - Не шевелись, потерпи... все будет хорошо...

       Озноб уничтожает тепло, он бежит по венам вместе с кровью, за миг до того, как погрузить в омут спасительного сна. Я отдаюсь ему без сопротивления, согретая твоим присутствием. На губах застыла счастливая улыбка - находясь в безопасности под куполом кислородной маски, она не погаснет, даже если этот колпак снимут, потому что ты рядом! Я хочу, чтобы это продолжалось вечно. Как я могла сомневаться, ведь ты действительно все время был рядом! За недоверие наказывают с самой извращенной жестокостью. Сделай это, я не имела права в этом усомниться! Мое искупление придет только после наказания, не надо меня жалеть, это необходимо прежде всего мне, высеки чувство отравляющей вины. Токсин твоей власти в моей крови, его не вытеснить никаким капельницам, поддерживай мою жизнь дозированной инъекцией своего абсолютного владения! Я не хочу и не могу без тебя. Плети свой шибари фигурными узлами на моей сущности. Только оставайся рядом!..


       - Как такое могло произойти? У вас штат первоклассной охраны. У вас инновационные системы видеонаблюдения. У вас клиника почти правительственного уровня!

       Ему не нужно повышать голос. Ему даже не требуется вкладывать в него обвинительные интонации. Спокойная, вежливая беседа, но у главврача повышается артериальное давление, а сердце отмеряет гулкие удары. В элитной ялтинской частной клинике ЧП. Покушение на жизнь пациента. Несанкционированное вторжение. Хакерская атака на сервер системы безопасности, вследствие чего на трех камерах видеонаблюдения началась цикличная демонстрация одной и той же записи, а потом они синхронно вышли из строя. Спустя десять минут после того как... Он сперва наотрез отказался в это верить. Пациентка с нервным расстройством из палаты-люкс не являлась ни дочерью олигарха, ни агентом ФСБ, ни свидетелем по уголовному делу. Не было указаний наблюдать за ней ввиду отсутствия угрозы. Он просто не понимает, что сейчас сказать в свое оправдание этому мужчине в дорогом костюме с платиновым "Ролексом" на запястье и взглядом хладнокровного киллера.

       Его подняли с постели среди ночи. Такси, таблетка успокоительного, возвращение в клинику. Сбивчиво что-то пытались объяснить по телефону, наполнив сознание оглушающей паникой. Нет, никто не стрелял, и всему персоналу не грозила смертельная опасность... Но одно только появление мецената, Александра Кравицкого, аккурат в разгар мероприятий по спасению пациентки поставило на уши всю клинику. Хвала стальным нервам нейрохирурга и реаниматолога, которые расставили приоритеты в пользу спасения жизни, а не заискивания с оправданиями перед вип-персоной.

       - Какие прогнозы? - За окном серый рассвет. Медленно тянется время. Главврач Шимайко может располагает только информацией получасовой давности.

       - Опасность миновала. Это просто чудо, что она сумела позвать на помощь. - Счет шел на минуты, еще чуть-чуть, и яд парализовал бы нервную систему... Что бы тогда произошло с ним самим, а может, как знать, и с его семьей тоже... страшно подумать.

       - Тяжелая ночь, - Кравицкий неосознанно сжимает пальцами виски, и Шимайко не может невольно не восхититься его железной выдержкой и умением сохранять спокойствие в любой ситуации. Он приучен не задавать вопросов и не строить предположений, кем эта уставшая и разбитая девочка, чем-то похожая на его дочь, является ночному визитеру.

       - Я отдал распоряжение усилить меры безопасности. Проконтролирую лично.

       - Информация об инциденте  не должна выйти за пределы медицинского центра. Я понятно выразился? - одного взгляда мецената и акционера достаточно. Он хочет добавить что-то еще, но стук в дверь препятствует этому.

       - Войдите! - Вся жизнь пролетает перед глазами Анатолия Шимайко за этот короткий временной отрезок. Анна Николаевна не принимала участия в реанимационных мероприятиях, она сейчас просто посол, к счастью для всех, принесший благую весть.

       - Анатолий Викторович, опасность миновала, никаких осложнений. Введение физраствора и переливание крови прошло успешно, пациентка спит...

       - Я хочу ее увидеть. - Кравицкий отбрасывает в сторону авторучку, которую непроизвольно зажал в пальцах. Только этот жест, на миг, выдал в нем нервозность. Главврач даже не осмеливается протестовать, чего уж там, по всему кабинету главврача распространяются волны осязаемого облегчения. Никто в данный момент не будет лишать лицензии, угрожать смертью или иными карательными мерами за халатность...