Мануэл Карлус - Возмездие

– Значит, я плохая мать? А Эдуарда – хорошая? Ну уж нет! Я заберу у нее моих детей!

И она, больше не слушая никаких доводов матери, помчалась в аэропорт.

Погода в тот день была ветреная, но Лаура упросила Валтера разрешить вылет, делая упор на то, что Нанду – опытный пилот, которому не страшна любая непогода.

Но когда они взлетели, над морем разыгрался настоящий ураган. По радиосвязи Нанду сообщили, что Ангра не разрешает посадку. Возвращаться обратно было не менее опасно, поскольку штормовой ветер вздымал огромные массы воды на такую высоту, что они едва ли не захлестывали кружащий над ними вертолет.

В этой ситуации Нанду принял единственно верное решение – дотянуть до ближайшего островка и там уж как-нибудь переждать шторм.

Но когда до спасительной суши оставалось всего несколько метров, вертолет попал в смерчевую воронку. Страшная разрушительная сила, многократно превышающая мощность легкого прогулочного вертолета, закрутила его вместе с вздыбленной морской водой, вновь подняла вверх и резко отшвырнула от берега.

Треск ломающегося пропеллера оглушил Нанду, но он все же успел подать сигнал бедствия, прежде чем его искореженный вертолет рухнул в море.

– Ничего, потерпи… Мы доберемся до острова… Я хорошо плаваю, – говорил он Лауре, которую заклинило между двумя креслами, как в капкане. – Лаура, ты слышишь меня? Очнись!.. Здесь неглубоко…

Но она была без сознания, а раздвинуть смятую металлическую конструкцию Нанду никак не удавалось.

А в кабину уже стремительно хлынула вода, быстро заполнив собой все пространство.

Голова Лауры скрылась под водой, Нанду тоже нечем было уже дышать, но он продолжал борьбу с этим смертельно опасным капканом.

Когда же в легких почти совсем не осталось воздуха, Нанду из последних сил всплыл на поверхность и затем, подхваченный яростной волной, попытался некоторое время удержаться на плаву, жадно глотая влажный соленый воздух.

Вертолет, как выяснилось, упал совсем рядом с островом, на небольшую глубину. Кромка берега просматривалась даже в этой кромешной мгле, однако Нанду не спешил выбираться на остров. Наполнив легкие воздухом, он вновь нырнул в беснующуюся толщу воды.

И так повторялось несколько раз. Пока оставалась хоть малая надежда на спасение Лауры, Нанду продолжал бороться за ее жизнь, рискуя своей.

Но справиться с заклинившим сиденьем ему так и не удалось.

Прибывшие с острова спасатели вытащили на берег обессилевшего Нанду и… бездыханное тело Лауры.

Трагическая гибель Лауры многое изменила в жизни Марселу и Эдуарды. Близнецов они решили взять к себе, и Мег, которой трудно было расстаться с внучатами, тем не менее считала это правильным: Эдуарде будет легче привязаться к детям, пока они маленькие, а тем лучше с младенческого возраста чувствовать присутствие отца и той женщины, которая теперь должна заменить им мать. При этом у Мег, Тражану и Натальи оставалась возможность видеться с детьми когда угодно и сколько угодно.

В общем, эта проблема так или иначе была разрешена. Эдуарда понемногу привыкала к роли многодетной матери, которая оказалась ей вовсе не в тягость. А Марселу так вошел во вкус отцовства, что в выходные дни мог часами возиться со всеми тремя детишками и даже предложил как-то Эдуарде:

– Давай возьмем на воспитание еще одного ребенка – девочку! Чтобы было поровну – два братика и две сестрички.

– Давай, – не раздумывая согласилась Эдуарда. – Только не сейчас, а чуть попозже, когда эти немного подрастут.

Леу и Милена искренне радовались за брата, нашедшего свое счастье в отцовстве. Сами они тоже мечтали иметь много детей, только сроки для этого отводили разные.

Милена считала, что сначала надо поправить дела в компании и подыскать надежного управляющего для своего магазина, а уж потом спокойно рожать. Нанду с женой не спорил, хотя и прямо сказал ей, что нельзя ставить рождение ребенка в зависимость от успехов в бизнесе. И Милена предложила компромисс:

– Ладно, подождем не больше года. И если к тому времени наши дела не поправятся – я все равно рожу! Договорились?

– Договорились, – нехотя согласился Нанду.

А Сандра, присутствовавшая при их разговоре, громко захлопала в ладоши:

– Как здорово! Я буду помогать вам его нянчить! Ведь мы же теперь живем совсем рядом. Я смогу прямо из школы заходить сюда и катать маленького в коляске по скверу!

– Ты сама еще не больно велика, – напомнил ей Нанду. – Что будешь делать, если малыш расплачется или описается? Это же тебе не кукла, которую можно катать в коляске хоть целый день, и она не заплачет!

– А я могу приходить сюда вместе с папой! – нашлась Сандра. – Он теперь совсем не пьет, и ему можно спокойно доверить малыша. Папа умеет и пеленать детей, и кормить из бутылочки. Ты же знаешь, Нанду, что он меня вынянчил.

– Хорошо, все это мы решим потом, когда малыш родится, – сказал Нанду. – Одно могу пообещать точно: няньки нам потребуются, и ты без дела тоже не останешься.

В отличие от сестры Леонарду не стал ждать, когда компания вновь наберет обороты, а уже через пару месяцев после свадьбы пришел к Атилиу с радостной вестью и тогда же впервые назвал его отцом. Как это у него получилось, Леу и сам не мог объяснить, но, войдя в кабинет Атилиу, он вдруг так и сказал:

– Здравствуй, отец!

Атилиу от такого обращения поначалу потерял дар речи, а когда обрел его вновь, то заговорил взволнованно, едва сдерживая слезы:

– Ты не представляешь, как мне приятно слышать это слово – отец! Оно звучит для меня музыкой! Я ждал этого момента всю жизнь!

– А как тебе понравится: «Здравствуй, дед?» – озорно улыбнулся Леонарду.

– Что ты хочешь этим сказать? Неужели Катарина беременна?..

– Да. Сегодня утром она сдала анализы, и врач подтвердил: ты будешь дедом!

– Для одного дня это уже слишком! Я могу не вынести двойной радости. Умру от счастья, – засмеялся Атилиу.

– Ничего, выдержишь, – в тон ему произнес Леонарду. – От счастья еще никто не умер. И ты очень скоро будешь слушать эту божественную музыку: «Здравствуй, деда!»

События последних месяцев не принесли Элене счастья, но в какой-то мере вернули ей утраченный душевный покой.

Она теперь не сомневалась в прочности семейного счастья Эдуарды и радовалась за Виржинию, у которой продолжался трогательный роман с Маурисиу.

Но больше всего ее успокаивало нынешнее состояние Атилиу. Он буквально преобразился после того, как узнал, что у него есть сын. А поскольку они с Леонарду работали в одной фирме и виделись каждый день, то и сближение их на новой, родственной, основе произошло довольно быстро.

Утешало Элену и то, что ее опасения не оправдались: Атилиу не только не женился на Бранке, но и вообще перестал с ней общаться. Да и Бранка сильно изменилась. Теперь она не устраивала шумных приемов, а уединенно коротала дни в опустевшем особняке Моту, попивая свой любимый мартини и от скуки беседуя с Зилой.

Зато к Элене Атилиу откровенно тянулся. И она, чувствуя это, постепенно пришла к мысли, что их брак еще может возродиться. Тайна, разрушившая его, теперь имела все шансы навсегда остаться тайной: Сезар, женившись на Аните, вновь уехал с ней за границу, Антенор и Мафалда перестали тревожиться о его судьбе, а значит, и ворошить прошлое им больше не было нужды. Орестес и Виржиния тоже успокоились, глядя на счастливых Эдуарду и Марселинью, а также на воспрянувшего духом Атилиу.

Размышляя таким образом, Элена вновь принесла из студии свой дневник и записала в нем:

«Видимо, после стольких страданий и отчаяния мы подходим к какому-то светлому периоду в жизни. Нам всем нужен покой…»

Она прервала свою запись, потому что в этот момент неожиданно приехали Эдуарда с Марселинью.

– Мег на сегодня забрала Жуана и Алисию к себе, а мы вот решили съездить к нашей родной бабушке. Правда, Марселинью?

– Да, – пролепетал малыш и потянулся ручками к Элене.

Она, прежде чем взять его на руки, успела тайком от Эдуарды бросить дневник в стоявшую неподалеку сумку Аниньи, которую та забыла здесь вчера и которую Элена собиралась отнести в студию.

Но от внимания Элены ускользнуло, что точно такая же сумка с запасными штанишками для Марселинью была и в руках у Эдуарды.

Полдня незаметно прошли в разговорах и играх с Марселинью, а когда Эдуарда уехала, Элена вспомнила о дневнике и… обнаружила вместо сумки Аниньи сумку со штанишками!

Бросившись к машине и разогнав ее до предельной скорости, она всю дорогу молилась:

– Господи, помоги мне! Прости меня и помоги! Не дай Эдуарде прочесть мой дневник!..

Но ее молитвы оказались напрасными: Эдуарда уже успела прочесть самое главное, что скрывала от нее Элена, и встретила мать в крайнем возбуждении.

– Что все это значит? Ты сошла с ума? – вопрошала она, потрясая дневником. – Решила отобрать у меня сына?

– Дочка, я все тебе объясню. Надеюсь, ты поймешь меня…

– Нет, такое невозможно понять! Ты нарочно это придумала, потому что потеряла своего ребенка и хочешь забрать у меня Марселинью?

– Что ты говоришь, Эдуарда? Разве я могу желать тебе зла?

– Но тогда скажи, что все это неправда! Умоляю, скажи!

– Нет, доченька. К сожалению, это правда.

– Боже мой, какой ужас! – застонала Эдуарда. – Значит, вот что имел в виду Атилиу, когда говорил о твоем дневнике! Мой ребенок умер!.. А ты!.. Это не может быть правдой!.. Я не хочу, чтобы это было правдой! Я тебя ненавижу!..