Оуэн подергал галстук.

— Секреты, которые имеют отношение к моим сестрам, мисс Ханикоут.

— Уже мисс Ханикоут? Когда вы увидели меня несколько минут назад, то назвали меня Аннабелл, разве не так?

Она чуть не разразилась истерическим смехом, увидев, какой озабоченный взгляд он кинул на нее. Лицемерие полностью лишило его осторожности?

— Простите меня. Это от неожиданности, увидев вас. Мои сестры зовут вас Аннабелл, и я вслед за ними тоже.

— Понятно. Значит, ваши сестры должны делиться с вами своими тайнами, а вы своими — нет?

— У всех нас есть право на секреты.

— Конечно, только в чем тут разница, каким секретом делиться, каким — нет?

Он напряженно смотрел на нее.

— Если секрет может нанести вред репутации одного из членов нашей семьи, его следует открыть.

— Что ж, отлично. — Аннабелл встала и откашлялась.

— Мисс Ханикоут, — встревожился Оуэн, — что вы задумали?

— Я хочу поделиться секретом.

— Аннабелл, остановитесь. — Оуэн сдвинулся на краешек кресла, а у Чарлза был такой вид, словно он не знал, что сделать, лишь бы убраться отсюда куда подальше.

Оглядев Роуз с Оливией, она продолжила:

— Мы с его светлостью кое-что скрыли от вас обеих. Мое поведение в этом случае было… самым непристойным. До нашего знакомства с вами я пригрозила герцогу, что опубликую в «Таттлере» слухи о вас.

— Что? — Не веря своим ушам, Оливия приложила руки к груди.

— К черту, Аннабелл! — Оуэн потер шею.

— Это правда. Мне довелось услышать сплетню о том, что Оливия встречается со слугой, и я… Я потребовала у вашего брата деньги в обмен на мое молчание.

— Но это же… — Лицо Оливии скривилось от отвращения.

— …шантаж, — закончила за нее Роуз.

Аннабелл захотелось провалиться сквозь землю.

— Мне нечего сказать в свое оправдание, кроме… Я очень сожалею.

В облаке из развевающихся голубых лент Оливия выбежала из комнаты. Как бы Аннабелл ни хотелось броситься за ней и успокоить девушку, она сейчас была последней, кого Оливия захотела бы увидеть возле себя. Аннабелл опустилась на софу.

Роуз встала.

— Пойду к ней, — тихо сказала она. Проходя мимо Аннабелл, девушка неожиданно остановилась и пожала ей руку. — Я тебя прощаю. — Выходя из комнаты, она с любовью посмотрела на Чарлза.

— Леди Роуз, — остановил он ее на полпути. — Если вам пришлют наверх суп, вы поедите? — И умоляюще посмотрел на нее. — Ради меня.

Она перевела взгляд с красавца-конюха на Оуэна.

— Только если ты его не уволишь.

Оуэн согласно кивнул:

— Договорились. Но утром нам надо поговорить, Чарлз.

— Да, ваша светлость. — Он посмотрел ему прямо в глаза. — Жду с нетерпением.

Роуз ушла вместе со старшим конюхом, и они с Оуэном неожиданно остались одни.

Когда он пересел к ней на софу, Аннабелл подавила в себе желание прислониться к нему, обхватить руками и целовать до тех пор, пока у него не разгладятся жесткие линии вокруг глаз и рта. Когда он потянулся, чтобы взять ее за руку, Аннабелл отняла ее.

Оуэн удивленно вскинул брови, а она отсела на дальний конец софы.

Слишком легко было бы игнорировать голос здравого смысла и обещания, данные самой себе. На кону стояло собственное достоинство Аннабелл. И ее сердце. Для того чтобы голова осталась ясной, она должна была держать дистанцию между ними — и в прямом, и в переносном смысле.

— Я хочу уехать домой, — начала она.

— Как поживают твои мать с сестрой? — Будничный тон его вопроса разозлил ее.

— Ох, пожалуйста, не делай вид, что тебе не все равно.

Оуэн озадаченно посмотрел на нее.

— Конечно, не все равно, Белл. Ты уехала из поместья лорда Харсби так скоропалительно. Я понадеялся на то, что тебе просто потребовалось дополнительное время, чтобы принять данность, — мы должны быть вместе.

Ничего себе данность! Он не помчался вслед за ней в Лондон.

Он никому не рассказал об их отношениях.

И он, конечно, не подумал о том, чтобы сделать предложение.

Опасаясь, что голос выдаст ее волнение, она лишь молча покачала головой.

— Зачем нужно было говорить сестрам о том, что ты шантажировала меня?

— Ты ведь сам сказал, что не должно быть секретов. Кроме того, они заслужили, чтобы узнать правду обо мне. Про ужасные поступки, которые я совершила.

— Но полной правды ты им все равно не сказала.

— Да, я не стала говорить им, что сплю с их братом.

— То, что нас связывает, гораздо больше просто постели, Аннабелл. И важнее. — Он вздохнул. — Я имел в виду, что ты не рассказала, почему написала то письмо с угрозами.

— Вряд ли это важно. Оливия стала бы жертвой, если бы ты не поймал меня.

— Дерьмо собачье!

Она захлопала глазами. Второй раз за все время их знакомства он выругался.

— Прости, что?

— Ты никогда не обратилась бы в «Таттлер».

Он попал в точку. Почему-то другие этого не сообразили.

— Пожалуйста, мне нужно вернуться в Лондон.

Что-то похожее на страх вдруг промелькнуло в его глазах.

— На ночь глядя никуда ты не поедешь!

— Тогда с утра пораньше. — Аннабелл избегала смотреть на него, чтобы не изменить свое решение.

— Я скажу экономке приготовить тебе гостевую спальню, горячую ванну и накормить ужином. О твоей поездке поговорим утром. Я понимаю, тебе не хочется оставаться здесь, Аннабелл. — Оуэн погладил ее по щеке, и у нее все перевернулось внутри. — Но я очень рад, что ты приехала.

Глава 29

За окном уже вовсю пели птицы. Волосы Аннабелл разметались по подушке, от которой нежно пахло мятой и лавандой. Вдохнув глубже этот аромат, Аннабелл вспомнила, как принимала горячую ванну минувшей ночью. Как заснула, когда ночной ветерок коснулся ее лица.

После глубокого сна она встала отдохнувшая и полная сил.

Только вот все ее планы оказались под угрозой.

Надо было бы разозлиться как следует. Она и злилась, пропади все пропадом! И была решительно настроена немедленно покинуть усадьбу Хантфордов.

Пошарив рукой на прикроватном столике, Аннабелл нащупала свои очки и нацепила их. Потянулась, подошла к окну. И с ужасом увидела, что солнце уже высоко стоит в небе.

О Господи, она проспала все утро!

Аннабелл порылась в сумке, достала утреннее платье персикового цвета и быстро оделась. Потом собрала в узел на затылке все еще влажные у корней волосы, накрыла кровать одеялом и спрятала в сумку кое-какие женские принадлежности, которые привезла с собой.

Было что-то унизительное в том, чтобы проспать собственный, полный драматизма исход отсюда. Но делать нечего! По крайней мере она хорошо выспалась перед дорогой и может скоро отправиться в путь.

Методом проб и ошибок Аннабелл все-таки удалось проложить маршрут через немыслимых размеров третий этаж и выйти к лестнице. Внизу в комнате для завтраков столы уже стояли пустыми, но Аннабелл даже не вспомнила про еду. Ей нужно было отыскать Оуэна и потребовать, чтобы он отправил одного из своих лакеев сопровождать ее в дороге.

Она нашла его в гостиной вместе с Роуз и Оливией. По широким улыбкам на их лицах можно было предположить, что таких стычек, как прошлой ночью, между ними больше не будет.

— Доброе утро, — неловко поздоровалась она.

Оуэн устроил целое представление с вытаскиванием часов из кармана и разглядыванием циферблата.

— Добрый день, Аннабелл.

Она осталась стоять в дверях, сжимая в руках свою сумку. Его попытка воздействовать на нее шармом не могла отвлечь ее от главной цели. Но вот недовольство Оливии и Роуз могло. Как они, должно быть, презирали ее! Девушки с такой добротой отнеслись к ней, а она угрожала им, обманывала их.

— Оливия и Роуз, — запинаясь, произнесла Аннабелл. — Я должна снова извиниться за то, что написала то кошмарное письмо. Я не заслужила вашей дружбы, но она важна для меня, как сама жизнь. Оливия, ты научила меня радоваться каждому дню. А ты, Роуз, — тому, что настоящая сила — это сила души.

— А чему научил я? — по-мальчишески озорно улыбнулся Оуэн.

О Боже! Всему тому, о чем нельзя было говорить в присутствии его сестер. Хотя все-таки была еще одна вещь.

— Понимать, насколько важна семья.

Он встал и подошел к ней.

— Мне кажется, вы и без меня это прекрасно понимали.

— Я готова отправиться в дорогу, ваша светлость, но хотелось бы сказать еще кое-что.

— Могу я сесть? И выпить?

— Не отказывайте себе ни в чем. Я просто собираюсь сказать, что вы должны уважать желания Роуз.

Оуэн оперся руками о бедра.

— Какие еще желания?

— Я имею в виду вашу дуэль. Она не хочет, чтобы вы вызывали графа Уинтропа.

У Оуэна заиграли желваки на щеках.

— Мне уже пришлось объяснить Роуз, что это дело чести. Мы сойдемся с графом, но… Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы не убить его.

— Будешь целить ему в плечо? — осведомилась Оливия. — Чтобы слегка ранить?

Роуз состроила гримасу.

— Вообще-то я думал о колене.

Аннабелл вздохнула с грустью.

— Мне кажется, вы не учли существенное обстоятельство, ваша светлость. Роуз беспокоится, что вы можете пострадать.

— А вы, Аннабелл, беспокоитесь обо мне?

Она обнажила зубы в притворной улыбке.

— Боюсь только того, что вы окажетесь в лечебнице для нервных больных.

Оуэн хмыкнул:

— Если мои сестрички не перестанут своевольничать, это вполне возможная перспектива. Тем не менее позвольте успокоить вас во всем, что касается Уинтропа. Только вчера его секунданты поставили меня в известность, что тяжелая болезнь приковала графа к постели. Может, я, конечно, и жестокий человек, но это будет неспортивно — вызывать на дуэль инвалида.