Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

– Какое это имеет значение?

Клитус пришел на ужин в воскресенье и принес с собой договор, подписанный представителями «Харвей». Он передал его Молли на кухне, когда Шугар вышла, чтобы ударить в треугольник, созывая всех на ужин. Молли сунула договор в карман фартука, даже не взглянув на него.

– Они согласились на все условия? – спросила она, удивляясь, что все оказалось так просто.

– Мистер Браун просил передать тебе, что ты заключила выгодную сделку.

Молли улыбнулась, но не тому, что теперь у нас в руках проклятый договор, просто она радовалась, что сможет послать Тревиса в школу на следующий семестр.

– Что насчет земли? – спросила она Клитуса.

– Нужно некоторое время, Молли. Наберись терпения.

– У меня нет больше терпения, – она наблюдала, как Тревис повел братишек умываться на заднее крыльцо. – И я не хочу больше быть терпеливой.

– Если ты поставишь свою подпись сегодня, – предложил Клитус, указав рукой на карман ее фартука, куда она спрятала договор от детей, – я отошлю его обратно завтра же. У тебя будут деньги уже до Рождества.

– Я хочу подождать и подписать его после Рождества.

– Ты смогла бы купить подарки, получив деньги.

– Я продаю дом не для того, чтобы купить подарки, Клитус. Я подпишу контракт после Рождества.

– Если ты ждешь чуда, то лучше не жди, – посоветовал Клитус. – Даже если рождественская звезда упадет тебе на голову, то и она не сможет вызволить тебя из беды. Все, что ты можешь сделать, это подписать…

– Но если я все же подожду до двадцать шестого декабря, получим ли мы деньги в середине января, когда они будут нужны мне, чтобы оплатить учебу Тревиса?

– Да.

– Тогда я подожду.

По какой-то неясной причине ей казалось, что лучше всего подождать.

Этой же ночью Молли спрятала договор под белье, туда же, где лежало неотправленное письмо. Она сомневалась, не возненавидят ли ее дети, когда откроется, что она не отослала письмо, или когда они узнают, что она продала дом? Конечно, продажа дома причинит им большую боль.

Но пока все шло так, как она и задумала. Только бы продать землю за приличную цену, чтобы она сумела вернуть к себе малышей через год и содержать Тревиса, пока он не закончит школу. Потом Тревис поможет остальным получить образование и встать на ноги.

Всем, кроме Линди. Линди хочет найти Джефа. Может, это и к лучшему, в конце концов.

За четыре дня до Рождества, когда они только что сели обедать, послышался стук лошадиных копыт. Кто-то проскакал по тропинке и, подняв облако пыли, остановился около привязи для коней. Сердце Молли застучало. Она посмотрела на Линди, выражение ожидания на лице которой отражало ее собственные чувства.

Первой мыслью, пришедшей Молли в голову, было, что дети, видимо, нашли письмо и отослали. Но нет, она точно знала, что письмо лежит на месте. Она проверяла сегодня утром. Договор и письмо были там, куда она их положила. Это не Рубел!

Линди выбежала на кухню прежде, чем хлопнула задняя дверь. Она остановилась на середине, словно приклеившись к месту, потом вдруг запрыгала, как белка, которую неожиданно выпустили из клетки.

– Джеф!!!

К тому времени, когда остальные вскочили со своих мест и бросились на кухню, Джеф уже кружил Линди в объятиях.

Молли стояла, совершенно ошеломленная. Слезы катились у нее по щекам – слезы радости и одиночества. Нет, это слезы счастья, упрекнула она себя. Джеф вернулся к Линди. Малыши примчались и обхватили Джефа за ноги. Отпустив Линди, он взъерошил их жесткие, как пакля, волосы.

– Как ты, Вилли? Как дела, Сэм?

Когда они перестали визжать от восторга, Тревис подошел и протянул Джефу руку.

– Рад видеть тебя, Джеф.

– Я тоже. Как школа?

– Нас распустили на каникулы.

Все это время Линди обнимала Джефа за пояс, как будто она больше никогда его от себя никуда не отпустит. Молли наблюдала за ними с порога, думая о той ночи, когда Рубел ворвался в комнату Джефа и выгнал его в сарай. Ей хотелось знать, что делал бы он сегодня.

Джеф посмотрел на нее:

– Мисс Молли…

– Джеф, – она обняла его и улыбнулась Линди. – Мы рады тебя видеть. Ты останешься на Рождество?

Джеф взглянул на Линди, их глаза встретились.

– Если это не доставит вам хлопот.

– Нисколько, – ответила Молли.

Схватив своих братишек подмышки, она оттащила их от Джефа.

– Давайте-ка посмотрим, оставила ли Шугар что-нибудь, чем можно было бы накормить этого лесоруба?

Джеф поздоровался с Шугар, и Молли получила от нее весьма красноречивый взгляд: «Я же говорила!».

Потом они все вместе сели за стол, Джеф на свое обычное место, Линди с ним рядом. Пока он ел, Линди держала руку у него на плече, словно чтобы не сомневаться ни мгновение: он никогда больше ее не покинет.

Малыши тут же предложили ему пойти с ними завтра за рождественской елкой, и Джеф согласился. Они перестали галдеть.

– Ты вернулся, – прошептала Линди, как будто ей трудно было в это поверить.

– Я тебе говорил, что вернусь, – он набил рот куском пшеничного хлеба.

Линди посмотрела через стол, но Молли отвела глаза.

– Я знаю, ты говорил, но я не была уверена… то есть, я не знала, когда, и потом…

– Джеф, – перебила Молли, – расскажи мне, как вы поймали Хеслета.

– Да нечего рассказывать. Рубел подозревал его уже давно.

– Верно, – вмешался Тревис – Ты помнишь то воскресенье, когда Рубел брал нас с собой, Молли? Он выслеживал Хеслета, и мы тогда почти что схватили его.

Джеф засмеялся.

– Почти! Может быть, мы и схватили бы его, если б знали, чьи деревья он валит, – Джеф обмакнул кусок хлеба в простоквашу и отправил его в рот. – Ведь он порой рубил деревья и на законных основаниях, этот Хеслет.

– А что же Вальдо и Колдер? – спросила Молли.

– Они были с ним. Я слышал, конные полицейские арестовали их в лесном лагере, куда Хеслет их переправил. Их двоих отправили в Джаспер, так как они были схвачены в том округе.

Молли широко открыла глаза.

– Слава Богу, что ты ушел вовремя! Тебя тоже могли ведь схватить вместе с ними!

– Поэтому-то Рубел и взял меня с собой. Он не хотел, чтобы полицейские подозревали, что я тоже замешан в этом деле.

– А ты был замешан? – спросил Тревис.

– Тревис! – упрекнула Линди.

– Я хотел сказать; ты рубил лес незаконно, сам того не подозревая?

– Думаю, нет. Когда мы приехали в Орендж, то вместе с Рубелом просмотрели все документы. Похоже, по счастливой случайности, я избежал этой участи.

– И, слава Богу, – вставила Молли. – Я знаю, невежливо спрашивать о деньгах, но полицейские рассказали нам о вознаграждении.

Джеф выглядел озадаченно.

– Они сказали, что ты получил большое вознаграждение за помощь следствию.

– О… э… э… да, мэм. Они и мне сказали это.

– Тебе не выплатили?

– Еще нет, – Джеф помолчал, потом добавил: – Судебное разбирательство еще не закончено, как я слышал.

Только поздним вечером Молли удалось оторвать малышей от Джефа и отправить их в постель. Тревис, Линди и Джеф сидели на крыльце и разговаривали. «Времена меняются, – подумала Молли, – и мы должны меняться вместе с ними». Конечно, со всеми теми проблемами, которые теперь встали перед ними, ей будет трудно проследить за Линди и Джефом, и они будут спать под одной крышей сегодня.

Джеф, в конце концов, вернулся, в отличие от Рубела! Джеф вернулся. Она молилась, чтобы он оказался честным парнем.

– Хочу пожелать вам спокойной ночи, – Молли обняла каждого по очереди, чувствуя себя больше матерью, чем сестрой. – Мы ужасно рады, что ты приехал, Джеф. Твое присутствие в Блек-Хауз сделает Рождество для нас еще более приятным праздником.

Молли подумала о малышах, ожидавших приезда Рубела. Они будут несколько меньше расстроены теперь, когда приехал Джеф.

– И Рубел приедет тоже, – произнесла Линди.

Молли замерла, вслушиваясь и ожидая самого худшего.

– Молли отослала ему письмо с приглашением.

– Отлично, – ответил Джеф.

– Он не говорил тебе, что получил письмо от Молли?

Молли затаила дыхание.

– Я не видел Рубела неделю или полторы, – сообщил Джеф. – Я рад, что он приедет. Мне, действительно, нравится этот парень.

Линди уловила грустный взгляд Молли.

– Нам всем тоже, правда, Молли?

Молли покинула их. Она закрыла дверь в свою комнату, скользнула на большой пуховый матрац и героически постаралась не думать… о Джефе и Линди… о том, что будет, когда дети узнают, что она вовсе и не отсылала письмо Рубелу… о договоре, что лежит, как горсть горячих углей, у нее в шкафу… о необходимости сообщить малышам, что они будут разлучены на год… Год в их возрасте равносилен всей жизни. И уверена ли она, что вернет их к себе через год? Она не была уверена, и это причиняло ей боль больше всего остального.

Кроме обмана Рубела, конечно. Да, она была глупа. Но если бы он и остался, все равно, вряд ли бы они смогли уладить все дела. Они все равно не смогли бы ничего изменить.

Но если бы он остался, это означало бы, что он ее любит.

Молли готовилась к празднику так, будто это был самый важный день в ее жизни. И в самом деле! Она ведь проводила последний драгоценный праздник вместе со своей семьей. Единственным ее желанием было дать им как можно больше счастья, чтобы у детей остались незабываемые впечатления, которые они унесут с собой в дальнейшую жизнь – воспоминания о доме и о любви, окружавшей их в Блек-Хауз.

Прибытие Джефа подняло настроение Молли, дав ей силы пережить постоянные воспоминания о Рубеле, они перестали приводить ее к приступам меланхолии. Дети были счастливы видеть Джефа, и она надеялась, что теперь они и вовсе не будут огорчены отсутствием Рубела на рождественском обеде.