Парень стоял неподвижно. Прядка волос выбилась из прически и забыто трепыхалась от ночного ветра, лезла в глаза, попадала в лицо Ивану – но Андре не пытался освободить свои руки из-под Ивановых ладоней, чтобы ее поправить. Он не отвечал на поцелуи – но и не вырывался, и Иван все смелее и смелее обнимал его.

– Что тебе нужно сейчас от меня, Ваня? – наконец, выдохнул парень, – Тебе нужно, чтобы я сказал тебе, что все ок? Что мы друзья, и все отлично? Что ты от меня сейчас хочешь?

– Я просто хочу быть с тобой рядом. Не хочу отпускать тебя. Не решай за меня, что я чувствую, пожалуйста. Я просто хочу тебя обнимать, тебя, понимаешь? Тебя, такого, какой ты есть. Мне все равно, что на тебе надето, есть на тебе мейк ап – или нет. Я. Просто. Хочу. Тебя. Обнимать…

– Ты меня обнимаешь.

– Я обнимаю мальчика Кая, которого заколдовала Снежная Королева… но я буду обнимать тебя столько, сколько нужно, чтобы льдинка растаяла.

– Даже если Я этого не захочу?

– А ты не захочешь? – Иван развернул парня к себе, взял в обе ладони его лицо и повторил, глядя прямо ему в лицо, – Ты не захочешь, Андре?

Из-под плотно закрытых ресниц вдруг показалась крошечная слезинка. Парень изо всех сил пытался держать неподвижное лицо, но губы едва заметно предательски кривились, и тонкие ноздри трепетали от сдерживаемого вдоха. Иван прижал его к себе, уткнув лицом в свою шею, и принялся баюкать в объятиях, как маленького ребенка, гладя по спине, по голове, шепча в ухо:

– Маленький мой, хороший, не бойся… не убегай от меня, не прогоняй меня… я очень хочу, чтобы тебе было хорошо со мной… я не дам больше никому тебя обижать… только позволь мне…

– Почему я снова тебе верю? – отчаянно всхлипнул Андре, – Ты делаешь мне больно раз за разом, а я почему-то все никак не могу перестать тебя прощать… Пойдем домой. Завтра нам рано вставать, а я опять наревел себе глаза, как у китайского пчеловода. Ненавижу тебя за это. И не улыбайся так радостно, инквизитор! Спать ты будешь на кушетке.

9.


…Андре проснулся от запаха кофе. Сел на кровати, взлохматил волосы… и все вспомнил.

Ему показалось, что он готов провалиться сквозь землю. Он, всегда старавшийся быть для всех закрытой книгой, не позволявший никому видеть свои эмоции, так позорно разрыдался вчера на груди у Ивана… и снова предал все свои принципы, в очередной раз сделав исключение для этого несносного русского.

Андре вскочил с кровати и натянул на себя какое-то первое попавшееся платье, широкое и свободное, как футболка. Осторожно переступая босыми ногами по прохладным плиткам, парень беззвучно приблизился к кухне и выглянул из двери.

Иван в одних джинсах, босиком, с мокрыми после душа волосами, стоял у плиты и помешивал в турке кофе.

Парень ретировался обратно. Наверное, он решил, что я еще не скоро проснусь, нервно думал он, попьет кофе – и пойдет по своим делам. Было бы хорошо избежать снова всех этих объяснений, и не краснеть за свое поведение вчера. Расплакался, как девчонка, тьфу… Нет, я дам ему время. Он устанет меня ждать – и уйдет.

В дУше Андре не торопился, словно бы специально растягивая время. Вспоминая вчерашнее, он краснел и сжимал зубы: ему казалось, что Ивану, как любому нормальному мужчине, ну никак не могло понравиться то, что он вел себя, как экзальтированная дамочка.

Хотя, конечно, нечто положительное во всем этом есть, вдруг мелькнула циничная мыслишка. Он все-таки признался мне в любви. Я так хотел услышать это от него – и я услышал. По  крайней мере, у меня есть хотя бы небольшое утешение в этой ситуации. Даже если ему надоест со мной нянчиться и завоевывать – как он там вчера сказал? – мальчика Кая, я сохраню в самом дальнем и тайном уголочке моей памяти его слова: что ему нужен я, такой, какой есть…  Ничего не поделаешь – он сам не захотел оставаться друзьями, он сам заговорил про любовь и захотел попробовать. Попробовал… весьма неудачно, надо заметить. Теперь, полагаю, больше экспериментов ему не захочется, несмотря на все его слова и уверения. Девочка все же оказалась мальчиком, а слова – ну что ж, про это еще Далида, помнится, пела.

Было бы гораздо проще нам обоим сейчас, если бы он ушел. Встретились бы в офисе у маэстро, поговорили бы о делах, выпили бы кофе… Почему он упрямится и доказывает сам себе, что это не просто дружба? Из принципа, что ли… странный он все-таки.

Андре неторопливо вытерся, расчесал влажные волосы, снова натянул свою футболку и вышел из душа. В квартире было тихо, по-прежнему пахло кофе.

Андре нерешительно заглянул в кухню –  у плиты никого не было. Стол был пуст. Андре, хоть и был к этому внутренне готов, и даже убеждал себя, что очень этого хочет, до боли сжал зубы и зажмурился: ну вот. Он снова позволил себе обмануться. И с каждым разом ему все больнее, ведь он поверил всем этим словам про «не прогонять», словам про любовь… а теперь…

– Ну, наконец-то, – раздался голос Ивана.

Андре так испугался, что даже отпрыгнул в сторону. Иван, все такой же полураздетый, вышел откуда-то со стороны гостиной с кофейной чашечкой в руке, – доброе утро, соня! Почему ты так прыгаешь, будто увидел привидение?

Андре молча смотрел на мужчину, пытаясь понять, что тот сейчас скажет. Новый раунд выяснения отношений?  Новая попытка рассказать Андре, что, как, почему, в чем причина их бесконечных проблем, что происходит, почему ему надо верить и как сильно он желает находиться рядом? Да, похоже на то. Эти русские ведь любят выяснять отношения, рефлексировать, делать все простое – сложным… По крайней мере, ЭТОТ русский – точно любит.

– Андре, эй…

Иван поставил чашечку в раковину и приблизился к парню. Андре смотрел на него, как на палача, несущего ему петлю. Да, вот он решился и сейчас произнесет: «Андре, мне нужно тебе сказать кое-что…»

– Андре…  – Иван подошел, заглянул в глаза, обнял его и покачал в объятиях, – Андре, ну что с тобой? Я опять сделал что-то не то?

Андре молча помотал головой, уткнувшись Ивану в плечо.

– Ну, тогда давай пить кофе. Я сварил нам кофе. И даже нашел чашки. Если ты меня отпустишь, я налью тебе немного…

Андре приглушенно засмеялся в Иваново плечо и расцепил руки, которыми успел обхватить Ивана за талию.

– Теперь тебе предстоит попробовать мой кофе, – заговорил Иван, отворачиваясь к плите, – надеюсь, что из череды мужчин, которые не умеют его варить, я все же выделюсь…

Андре, прислонившись к стене, стоял и смотрел, как Иван разливает кофе по чашкам. Он не верил, что это происходит с ним. Что вот этот мужчина – что скрывать, самый красивый из всех, кого видел Андре – говорил вчера все эти слова, ему, именно ему, зная, какой он! И остался с ним. И сварил ему кофе.

А может быть, это воспитание? – снова заворочалось сомнение в душе, – может, просто не принято у русских убегать после признаний в любви, может быть, их мужчины – настоящие джентльмены, поэтому сейчас Иван соблюдает все необходимые формальности? А на самом деле, просто ждет удобного момента? Мало ли, что он говорит… как будто бы есть на свете люди, которые никогда не обманывают!

– Пожалуйте, сударь.

Андре взял протянутую ему чашечку, сделал осторожный глоточек…

– Восхитительно, – вырвалось у него, и Иван расслабился, засиял улыбкой.

– Фух, как я рад! Я так боялся – а вдруг тебе не понравится! Вдруг я опозорюсь! Вдруг у меня ничего не получится! А ты всегда завтракаешь стоя?

Андре оторвался от стены, уселся на стул, ощущая себя, как девушка на первом свидании: краснел, стеснялся, не знал, куда девать руки и ноги, боялся поднять глаза… Иван не выдержал.

– Андре, посмотри на меня.

Парень поднял глаза. Иван смотрел на него внимательно и озабоченно.

– Что случилось?

– Я… не умею завтракать с мужчиной вместе, – Андре, маскируя смущение, усмехнулся и снова уставился в свою чашку, – несмотря на наличие у меня большого количества мужчин, они никогда раньше не изъявляли желание остаться со мной на завтрак. Обычно они сбега…

– Тссс. Стоп. Мы не будем начинать все сначала и  вспоминать всех этих идиотов, ок? И кстати говоря, знаешь, я тоже никогда раньше не завтракал с мужчиной вместе, – передразнил его Иван, – и у нас с тобой есть два пути: либо мы этому учимся, либо…

– Либо?…

– Либо ты выгоняешь меня из своей квартиры и завтракаешь так, как ты привык. Если ты захочешь, я могу вообще уехать обратно в Россию, чтобы не мелькать у тебя перед глазами. Ну, так что?

Андре поднял глаза: Иван сидел, обиженно покачивая ногой, и выглядел так надуто и комично, что парень не выдержал и рассмеялся.

– Прости. Я действительно глупо себя веду. Это все от… смущения. У меня это – в первый раз, так что мне простительно.

– Ну, я не виноват, что тебе попадались такие глупые мужчины, – Иван потянулся и поцеловал Андре чуть ниже уха, – У меня тоже, как ты понимаешь, такое в первый раз. И отсутствие опыта ты мне простишь, я надеюсь… я буду работать над этим, честное слово. А почему ты сказал вчера, что нам нужно рано вставать?

Андре подпрыгнул и схватился за телефон:

– Черт возьми, я совсем забыл, нам же нужно успеть застать маэстро в его офисе! Ваня, через три минуты я должен выйти из этой двери при полном параде. Ты со мной?

– Разумеется. Засекай время.


…они, конечно, успели. Точнее, успел Андре, ведь это именно он должен был встречаться с Джерматти, а Иван просто не хотел его отпускать одного.

Макияж Андре пришлось накладывать прямо в такси – пара взмахов тушью, манипуляции кистью, блеск для губ – и вот уже рядом с Иваном снова та самая красавица-Андреа, в которую он влюбился еще в Петербурге. Наспех натянутая юбка и футболка снова оказались из разряда идеально сочетающихся, на бегу высохшие волосы легли какими-то мягкими  небрежными волнами, и казалось, что Андре продумывал свой образ все утро, часами вертясь перед зеркалом.

– Нормально? – повернулся парень в такси к Ивану, подкрасив глаза.