– Сейчас с ней все хорошо?

– Я растопила баню, чтобы прогреть ее. Марина спит. – она всхлипнула и посмотрела на меня уставшими глазами. – Ты чем сейчас будешь заниматься?

– Надеюсь, выкупаться. Я тоже замерзла. – пряча покрасневшие от мороза руки в карманы пуховика, я с трудом сдерживала дрожь в теле.

– Тогда, пойди в баню и отнеси сухую одежду Марку. Он сейчас там, а после и ты попарься. Не хватало вам всем разболеться в такую пору!

– Это обязательно? Мне туда идти?

– Ты ведь его знаешь больше, чем я! А вдруг Марк не одет, и что я ему скажу? Вот ты и отнеси ему вещи! И полотенце. – Нина достала полотенце из комода. – То, которое там висит, мокрое.

Я нехотя взяла в охапку одежду и полотенце и вышла за порог.

Из постройки за домом валил дымок. Осторожно прокравшись к крыльцу, я решительно постучала.

– Кто там? – спросил любимый голос с акцентом.

Я, переведя дыхание, бегло отвечала,

– Это я, Маргарет! Принесла тебе полотенце.

– Проходи, открыто!

Я вошла вовнутрь, опустив голову, быстро закрыв за собой дверь и повернувшись к Маркусу. Заметив, что он стоит на месте и не думает двигаться в мою сторону, я подошла сама и, протянув полотенце, подняла на него глаза. Маркус, великолепный и полностью обнаженный, стоял ко мне вполоборота. Его тело, успевшее привыкнуть к тяжелому труду, приобрело более заметный рельеф. Мокрые волосы, прежде непослушно торчащие во все стороны, теперь лежали ровно и гладко, прикрывая край глаза. Гирш смотрел на меня устало, но при этом чересчур строго, одновременно оценивая действия в дальнейшем и просчитывая ходы наперед.

Я сглотнула слюну, внезапно подкатившую к губам, и пыталась заставить себя смотреть не ниже уровня его глаз. А, лучше, даже выше, но моя воля оказалась гораздо слабее страсти.

– Ты поступил очень благородно… – начала я, чтобы унять нарастающее чувство внутри.

– В бане не принято находиться в одежде. – тихо сказал Маркус.

Я послушно скинула с себя тулуп и разулась, оставив одежду в углу, на лавке.

– Все снимай! – скомандовал он, добавив что-то невнятное на немецком языке.

Охотно скинув с себя всю одежду, я расслабилась, ощутив кожей прикосновения ароматного тепла хвойных запахов.

– Ты молодец, Гирш! Не каждый отважится прыгнуть в ледяную воду, чтобы спасти девушку. – продолжала я, прикрыв наготу руками. – Если бы не ты, Марины бы не было уже в живых!

– Лед восстанавливается быстрее, чем я думал.

Гирш подождал, когда я подойду к нему. Потом развернул к себе лицом и отбросил мои волосы назад. Он касался наглым взглядом всего моего тела, пылающего от близости с ним, но рукам позволял лишь гладить мои щеки. Маркус зачерпнул воды в ковш и полил меня, начиная с головы. Теплая жидкость мягким бальзамом стекала вниз, наполняя приятным волнительным удовольствием всю меня.

– Ты не боялся, что это приду не я после баек Николая, а какой-нибудь чертенок? – неловко пошутила я, чтобы снять голодное напряжение, нарастающее между нами с каждой секундой.

– Я знаю, что это не ты. – скрипучим басом ответил он, вглядываясь в мои глаза. – Тебя пришлось бы уговаривать раздеться гораздо дольше, чем der Teufel49! – Маркус коснулся моей шеи теплыми губами, его двухнедельная щетина заставила меня дернуться, чтобы унять щекотку.

– Я бы хотела объяснить тебе, – я осторожно коснулась его груди, вытянув перед собой руки и перейдя на шепот. – то, что ты видел там, в амбаре, не имеет под собой того подтекста, что ты подумал. Инна, она, – Маркус нежно взял мои руки в свои и вновь приблизился ближе, целуя меня в висок, пытаясь сбить с толку, но я неустанно продолжала, – все случилось так неожиданно! Не успела сообразить, что же произошло, а тут ты стоишь, и я не знала, как вести себя… – тараторила я, ловко отворачиваясь от его настойчивых попыток заставить смолкнуть мои губы.

– Очень занимательная история, – томным шепотом отвечал он, – но я бы не хотел говорить об этом! Я хочу кое-что попробовать.

– Что? – я уставилась на него в непонимании.

– Твой мед. – сладостно сказал он, сверкая нетерпеливыми глазами.

Я снова вздрогнула, осознав, что Маркус видел гораздо больше, чем я надеялась! Застыв на месте, я стоически выдерживала его жесткие и необузданные поцелуи, игравшие оттенками экстаза по моим оголенным нервам. Маркус ласкал меня так голодно, как никогда прежде; его желание, казалось, переходило все допустимые границы. Подняв голову и посмотрев на меня обезумевшими глазами, он встал с колен и, крепко схватив меня за запястье, потянул к лавке.

***

– Маркус, – робко начала я, когда мы, довольные, удовлетворенные, счастливые и уставшие после приятного занятия, вместе лежали на лавке. – Я хотела бы кое-что спросить, но не знаю, как выразить это…

– Попробуй, я думаю, что пойму тебя. – Гирш с нежностью поцеловал мою открытую ладонь.

Я присела, заставив его скинуть с меня руку. Маркус сел рядом и теперь с любопытством ждал, что же я собиралась ему сказать.

– Ты всегда так делаешь, – нерешительно завела я, – Ты делаешь… Как бы сказать…

– Прямо. Что тебе не нравится в сексе со мной?

– Ты не боишься, что я могу забеременеть? – я в мыслях вручила себе премию за столь невинный вопрос на щекотливую тему.

Маркус, выдержав небольшую паузу, окинул меня трепетным взглядом и отвечал,

– Я жду этого.

– Ждешь? – я в изумлении открыла рот. – И как давно?

– Ну, – он задумался, – я никогда не останавливался, разве что, кроме первой нашей с тобой близости!

– Хоть так, – вздохнула я с облегчением.

– Потому что, – продолжал он, – признаться, я был так пьян тогда, что и не помню, предохранялся или нет!

– Почему? Ты не уважаешь меня?

– Я люблю тебя. – шепнул Маркус. – И мне бы очень хотелось, чтобы мы были вместе. Неважно, там или здесь, главное, чтобы ты была рядом. И наш сын.

– Прошел год, а я до сих пор не беременна. Может, я не могу иметь детей вовсе?

– У нас будет сын. – с твердостью в голосе заключил Маркус.

– Я не особо верю во все эти гадания!

– Я знаю, что это правда. – Гирш повалил меня на лавку, передав через поцелуй новый глоток страсти.

Вернулись мы в дом ближе к утру. В то время все домочадцы мирно спали, тихо посапывая. Пожелав Маркусу шепотом «спокойной ночи», я легла на кровать и тут же провалилась в сон. Меня не покидало во сне ощущение, что Маркус рядом, я отчетливо слышала его дыхание над своим ухом. Представляя, что это побочное действие от нашей с ним бурной ночи в бане, я сладко томилась в неге дремоты, не желая расставаться с этим неизведанным ощущением. Прежде мне не доводилось ощущать близость Маркуса в такой стадии. Все те ночи, когда мы засыпали вместе с ним, длились совсем недолго. А поутру, либо я убегала, как в первый раз, либо он, когда остался у меня ночевать.

За стенкой послышался грохот посуды. Я открыла глаза и, лениво потянувшись, не смогла повернуться на спину. Краем глаза заметила спящего позади меня Маркуса. «Значит, это вовсе не сон!» – подумала я, сильнее прижавшись к нему. Маркус, не проснувшись, инстинктивно притянул меня к себе, обнял и сладостно замычал.

Глава 20. А почему бы и нет?

Оставшиеся дни до праздника Крещения прошли без резких выпадов и происшествий. Мне так и не довелось искупаться в проруби, поскольку все село, помня случай спасения Марины, и сами с опаской отнеслись к давно принятой традиции, а Маркус через этот «обряд» уже проходил раньше. Лишь самые смелые ныряли, а мы с Маркусом решили отметить данный праздник, нежась под теплым одеялом в моей постели.

Кровать Маркуса была шире, но обзор оттуда выходил на комнату Марины, что могло повлиять на ее восприятие последующих наших движений, хоть и не имеющих под собой сексуального подтекста, но все же, не для детских глаз вовсе.

– Я поговорил с Николаем. – начал Маркус довольно тихо, чтобы не разбудить спящую Марину. – Председатель согласился одолжить нам свой дом на время отъезда.

– Ты хочешь переехать? – я удивленно подняла глаза на Маркуса. – Предлагаешь жить вместе?

– Конечно. Здесь я не могу дать себе волю. – сладко шепнул он на ухо.

– А как мы будем жить? Что будем есть?

– У него есть кое-какие запасы в кладовой. – ответил он. – Кроме того, он предложил мне свой карабин для охоты. Разумеется, предупредив, что вся ответственность, в случае чего, будет лежать на мне.

– Председатель дает тебе оружие? Он в курсе, что ты немец?

– Более того, – продолжал Маркус, – дом, что написан в паспорте того счастливца, пуст, и мы можем обжить его. Пока ты будешь готовить еду, я буду устраивать наше жилище и приносить добычу.

– И когда мы сможем перебраться туда?

– Хоть завтра. Николай дал мне ключи от двух домов.

– Не думаешь, что Нина может обидеться?

– Почему? Мы ведь должны жить отдельно от всех, зачем нашей семье кто-то еще? – Маркус погладил меня по животу, – Когда родится наш сын, нам не нужны будут лишние заботы.

– Думаешь, что будет сын? А если нет?

– Тогда, пусть будет фройлен Гирш! Неважно, кто, главное, что нас станет больше! – улыбнулся он.

– Пока еще рано говорить об этом, я ведь не беременна. И кто его знает, может, мне нужна какая-то помощь со стороны врачей или еще что-то?

– Мы попытаемся своими силами, а потом, когда выберемся отсюда, будет легче.

– Все-таки мечтаешь уехать?

– Я не знаю. – Гирш отвернулся от меня и посмотрел в потолок. – Тут красиво, очень. Но непригодно для жизни. Я привык к другому.

– Куда селу до Берлина, конечно! – тихо заворчала я. – А если бы у тебя был выбор, поехать домой или остаться со мной, что бы ты выбрал?

– Еще неделю назад я склонялся к первому ответу, а теперь… – он крепко обнял меня за плечи. – Теперь я не представляю себе жизни без моей гремучки!

– Постой, а как Николай смог связаться с председателем?