— Скажи Жанне, пусть чаю сделает, сладкого. И шоколадку пусть выделит из своих запасов. Свободны оба, завтра к половине десятого.

Артем сидел рядом с Лоли, пока она не перестала дрожать, глаза начали закрываться, дыхание стало ровным.

— Босс, вы закончили? Звонить Тишману?

Жанна вошла с чашкой чая, судя по ее довольной физиономии, телефон Атиллы она заполучила.

Артем посмотрел на часы.

— Не надо. Пусть поспит часок. Я сам позвоню.

Он взял из рук Жанны чашку, поставил ее на столик рядом с диваном.

— Шоколадка где? Давай, давай, не жмись. Тебе вредно сладкое.

Жанна фыркнула.

— Неси шоколад и если хочешь, можешь ехать домой.

— Да рано еще, — удивилась Жанна. Потом сощурила глаза и захихикала.

— И что ты ржешь? — грубо оборвал ее Артем. — Шоколад где?

Жанна поджала губы и оскорбленная, выскочила из студии.

Шоколадку она все-таки принесла, бросила ее на стол, и сердито стуча каблуками, снова вышла. Но дверь студии оставила открытой и показательно стала греметь посудой. «Дура ревнивая», — подумал Артем, поправил на плече Лоли сползшее одеяло и пересел за стол к монитору.

Он начал просматривать фотосеты и забыл обо всем. Эти фото были достойны шедевров мастера Ямато, но совсем другими по атмосфере и энергетике. Атилла был невероятно органичен в роли палача Кабоша, а жертва — Лоли до слез трогательна и естественна. Эмоции били наотмашь, затягивали в картинку, заставляли поверить в ее реальность. Никакой постановочной искусственности, никакого жеманного актерства. Реальные боль, страх, жестокость.

» Садист будет в восторге», — подумал Артем.

Глава 4

Закончив просматривать отснятые кадры, Артем выбрал с десяток лучших, чтобы показать заказчику, рассортировал остальные и посмотрел на часы. Было уже около шести вечера, и, как ни жаль, девушку пора было будить.

Он подошел к дивану и сел рядом со спящей Лоли. Она по-детски подложила ладошку под щеку и уютно посапывала. Веки чуть подрагивали, девушка слабо, едва заметно улыбалась. «Снится что-то хорошее», — подумал Артем. Так не хотелось возвращать ее в жестокую реальность.

Он осторожно провел по щеке Лоли, ее ресницы дрогнули, испуганно распахнулись глаза.

— Тшшш, это я. Просыпайся, маленькая. Тебя надо еще покормить. Хочешь пиццу?

Она робко кивнула.

— Сейчас подогрею. Ох, чай остыл. Заварю новый, ешь пока шоколадку.

Он попытался встать, но девушка вдруг вцепилась в его руку, сильно, до боли, и отчаянно замотала головой.

Артем аккуратно разжал ее пальцы.

— Тут никого больше нет. Я скоро приду.

Приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. Огромные, черные из-за расширившихся зрачков, в уголках дрожат слезы.

Горло перехватил спазм, снова будто раскаленный прут прошил грудную клетку.

— Маленькая… мне все равно придется позвонить твоему хозяину. Но сначала ты спокойно поешь.

Он решительно встал и вышел из студии.

Жанна сидела на высоком барном стуле за стойкой администрации и смотрела какой-то сериал.

— Чайник подогрей, — попросил ее Артем. — Пицца в холодильнике осталась?

Жанна кивнула, не отрываясь от экрана.

Он встал прямо перед ней и закрыл собой телевизор. Администратор посмотрела на него возмущенно.

— Хорош дуться, — примирительно сказал Артем. — Ну извини, я был груб. Нервы ни к черту, достал этот Тишман со своими садистскими шуточками. Скоро все закончится, получим деньги, и отпущу в отпуск.

— В отпуск? — недоверчиво переспросила Жанна.

— Ну того, что заработаешь на этом заказе, хватит хоть на Бали, хоть на твой ненаглядный Париж.

— Париж! — взвизгнула администратор, спрыгнула со стула и повисла на шее у Артема. — Париж, Париж, Париж!

— Чайник подогрей.

Он расцепил ее руки и пошел на кухню греть пиццу, а когда вернулся в студию, Лоли сидела на диване с отрешенным видом, подобрав ноги, и куталась в свой плащ. Но шоколадка лежала распечатанной.

— Вот и молодец. Ешь пиццу, надеюсь, ты любишь гавайскую.

Поставил тарелку на стол, взял себе кусок. Лоли смешно наморщила нос, сглотнула голодную слюну, потом решилась и протянула руку.

— Бери, бери. Ты заслужила, прекрасная работа. Отыграла сцены как настоящая фотомодель. Умница.

Щеки девушки порозовели от смущения, видно было, как ей приятны похвалы.

Артем дождался, пока Лоли доела последний кусок, выпила чай, потом посмотрел на часы и сказал осторожно:

— Через пятнадцать минут приедет твой хозяин. Пойдем в приемную, встретим его там.

Взгляд Лоли потух, она сгорбилась, втянула голову в плечи. «Само несчастье», — с болью подумал Артем. И вдруг решился:

— Ты так боишься хозяина?

Девушка кивнула и страдальчески скривилась.

— А почему терпишь? Ты же можешь уйти.

Лоли отчаянно замотала головой и вдруг спустила с плеча плащ и показала на спину.

— Что там? Он тебя порет, я знаю…

Лоли помотала головой и настойчиво ткнула пальцем куда-то под лопатку.

Артем направил свет от настольной лампы на спину девушки и стал внимательно разглядывать бледную кожу. Под лопаткой виднелся тонкий шрамик, почти незаметный. Артем провел пальцем по нему — под кожей ощущалось что-то маленькое и твердое. «Неужели чип вживил? Как собачонке. Урод…»

— Это чип? Чтобы найти, если сбежишь? И одежду не дает поэтому?

Лоли закивала, и губы ее задрожали.

— Не плачь.

Артем сжал ее тонкие пальцы и погладил по руке. Девушка на эту простую невинную ласку отреагировала мгновенно и странно — прижалась губами к его ладони и сползла к ногам. Артем рывком поднял ее.

— Прекрати, — произнес он строго.

Лоли сникла и сжалась в углу дивана. Она так и просидела до появления Тишмана, неподвижная и безучастная ко всему, и, когда тот вошел в студию, даже не пошевелилась.

Снимки заказчик одобрил, восхищался и причмокивал, не обращая на девушку никакого внимания. Только после того как попрощался с Артемом, коротко приказал:

— В машину.

Девушка тенью метнулась к выходу.

— Завтра можете не приезжать, — добавил Артем. — Будем снимать мальчика-боттома, персональный сет, чтобы угодить всем вашим клиентам.

Тишман закивал.

— Поражен вашим вкусом и мастерством. Вы превзошли все мои ожидания. Уверен, последний сет меня не разочарует. Сбрую для мальчика я привез, оставил у вашей помощницы. Когда я смогу увидеть окончательный результат работы?

— Мне нужен день на финальную обработку, потом в печать. Желаемые размеры мы обговорили, рамы, как вы сказали, не нужны. Так что к пятнице закончим.

— Отлично, значит, оставшуюся сумму я переведу в пятницу.

Тишман церемонно откланялся и вышел из студии.

Артем хотел позвать Жанну, чтобы та убрала со стола, но передумал.

— На сегодня все, свободна! Завтра в девять тридцать! — крикнул он администратору. — Я еще поработаю с сетами.

— Йес, босс!

»Прощен», — усмехнулся Артем.

Он начал убирать грязную посуду, обертку от шоколадки и вдруг заметил, что на внутренней стороне что-то написано карандашом. Развернул и поднес ближе к настольной лампе.

Корявым детским почерком было выведено:

«Больше так не смогу. С ним, без вас. Ничего не осталось. Простите».

На последнем слове грифель сломался, и подпись была просто нацарапана: «Аля».

Смысл оставленной записки дошел до Артема не сразу. Аля… Какая еще Аля?

Осознание обрушилось ледяным душем, выбило воздух из легких, ударило по затылку бейсбольной битой, да так, что зашумело в ушах.

Идиот. Приласкал, дал надежду. Девочка у Тишмана сразу после детдома, значит, вообще не знает ничего, кроме рабства. А ведь у нее достанет и силы воли, и отчаяния, и изобретательности, чтобы покончить собой.

Еще одна жертва… Опять в памяти всплыло бледное испуганное лицо Анны, отданной им в качестве десерта на юбилее Шталя. Нет, он не может допустить, чтобы девочка осуществила задуманное.

Но как ее остановить? Сдать снова Тишману? Подло… Но как… как?

Артем запустил пальцы в волосы, отчаянно пытаясь найти выход. Больше всего хотелось самому вломиться к этому садисту, набить его наглую морду и забрать девочку. Но это точно не было вариантом.

Потом схватил телефон. Пока нужно было остановить девочку. А потом уже решать, что делать дальше.

— Господин Тишман, простите, что беспокою.

Голос прозвучал хрипло, Артем откашлялся и продолжил:

— У меня появились идеи для совместных фотографий боттома и девушки. Не могли бы вы все же привезти завтра модель?

— Совместных? — удивился Тишман. — Вещь в роли домины?

— Думаю, справится.

— Хм… — Тишман помолчал, видимо, засомневался и скептически хмыкнул. — Может, лучше пригласить модель? Или вашу помощницу попросим? У нее очень подходящий типаж.

— Администратор — не модель, — отрезал Артем. — А приглашать — новые расходы. Вы и так очень щедры. Да и время потратим, новый кастинг…

— Да, — неохотно согласился Тишман. — Лишние расходы и время… Ну, что ж, давайте попробуем.

— Все получится, — заверил Артем. — Только никаких следов наказания, никаких ошейников. И дайте девочке как следует выспаться, мне показалось, она утомлена.

Тишман тихо рассмеялся.

— Хорошо, хорошо. У меня, конечно, были свои планы. Но ради искусства готов на жертвы. К которому часу?

Артем едва не выпалил: «немедленно», но вслух произнес как можно спокойнее:

— Давайте как обычно. К десяти.

— Договорились. До завтра.

Артему показалось, что Тишман недобро усмехнулся.