Артем пожал плечами, и кастинг продолжили.

Один за другим входили претенденты: высокие и не очень, крепыши и худощавые, перекачанные как культуристы и с едва развитой как у девушки мускулатурой, бритые наголо и с волосами по плечи, с татуировками и с пирсингом. Но Артему ни один не понравился. Того типажа, что он задумал для метра Кабоша — с жесткими чертами лица, с тяжелым взглядом подручного самой Смерти, с сильным, но не слишком рельефным телом, без слащавых и пошлых ужимок стриптизера. Он уже совсем было отчаялся и начал перебирать в уме всех моделей, кто у него снимался, и не сразу заметил вошедшего парня. Из задумчивости его вывел голос, низкий, грубоватый, будто сдержанный рык хищника.

— Мой псевдоним Атилла. Снимался только один раз — для рекламы нашего клуба исторического фехтования. Понравилось работать на камеру. Хочу попробовать еще.

Артем посмотрел на претендента и тут же понял — это его Кабош.

Парень действительно был хорош. Высокий, мощный, но его фигура был результатом каждодневных тренировок, а не приема анаболиков. Смуглая кожа бронзового оттенка, темные волосы перехвачены кожаным шнурком.

— Разденьтесь, — попросил Тишман, удивленный долгим молчанием Артема.

Атилла стянул футболку, мускулы мягко перекатились под бронзовой кожей. Не спеша расстегнул джинсы, спокойно снял и аккуратно сложил одежду. Распрямился, расправил плечи, стянул шнурок с волос. Даже от его статичной позы веяло опасностью. «Хищник перед прыжком», — подумалось Артему.

— Концепция сета вам понятна? — спросил он, не переставая любоваться красивым телом парня.

— Что-то, связанное со средневековьем, — спокойно ответил Атилла, — еще и поэтому пришел. Средние века — мой конек.

Парень окинул взглядом студию.

— Пытки… — усмехнулся он. — Инквизиция?

— Нет, хочу воплотить образ мэтра Кабоша.

Атилла улыбнулся.

— Можно?

Парень указал на прислоненный к бутафорской каменной стене меч.

Артем кивнул.

Атилла шагнул к стене, двигался он мягко и текуче; прежде чем взять оружие, провел ладонью по рукояти, словно приласкал. Подержал меч в руке, оценивая баланс и вес, скривился.

— Игрушка, — презрительно хмыкнул он, — поделка неумелая. Если возьмете — принесу свой. Вам же нужен меч палача? Еще у меня есть секира.

— Было бы прекрасно. Ну что, — обратился Артем к Тишману, — думаю, кастинг можно закончить. Мы нашли то, что надо.

— Согласен, — Тишман наклонил голову, рассматривая татуировку на бицепсе парня. — Руны? А можно спросить, что значит эта надпись?

— Можно, — снисходительно улыбнулся Атилла. — Смерть любит храбрых. Это не руны. Старофранцузский.

У Тишмана заблестели глаза. «Только бы не придумал выжечь это паяльником на груди бедной девочки», — мрачно подумал Артем.

— Спасибо, вы свободны, — обратился он к Атилле, — до завтра. Жду к десяти, не опаздывайте. Задачу объясню непосредственно перед съемкой, если у вас возникнут идеи — выслушаю с удовольствием, тем более от специалиста по средневековью.

— Минуту, — остановил Тишман.

Он отстегнул цепь от ошейника Лоли и толкнул ее к будущему палачу.

— Встать рядом, — приказал он девушке.

Лоли на четвереньках подползла к Атилле. Тот с презрительной усмешкой наблюдал за ней. Девушка поднялась и замерла рядом с парнем, не поднимая глаз. Тишман встал, подошел и одним жестом, намеренно театральным, сорвал с Лоли плащ. Под ним она оказалась обнаженной: цепочки, что соединяли три зажима — на сосках и между ног, ошейник, наручники на запястьях и лодыжках — одеждой точно назвать было нельзя.

Атилла открыто рассматривал девушку, сквозь маску мрачного безразличия на мгновения проступила не то брезгливость, не то жалость.

— Ну что же, очень неплохо смотрятся вместе.

Действительно, рядом с великаном Лоли выглядела щемяще хрупкой и нежной.

Тишман довольно ухмыльнулся, облизал губы и насмешливо посмотрел на Артема. Тот усилием воли постарался не выдать гнева, только впился ногтями в ладони. «Сволочь, решил из меня сделать подопытного».

Бледное личико со следами высохших слез, темные круги под глазами и искусанные губы, грубый металл, впившийся в нежную плоть, безвольно поникшая голова и тонкие запястья в синяках от наручников. Артем смотрел на девушку и задыхался от боли: под сердце будто втыкали раскаленный прут.

Подлая память немедленно подсунула воспоминания, те самые, что жгли серной кислотой. Такое же бледное отрешенное лицо другой девушки, страдающей по его воле. В ушах звучал пронзительный крик, грубые возгласы ее мучителей и убийственно спокойный голос Шталя: «Неужели ты возомнил себя ее господином? Анна — моя собственность. Была и останется. И тогда, и сейчас тебе просто дали попользоваться вещью. Ты же умный мальчик и опять поступишь правильно. Правда же? Кому нужны неприятности?» Но самое страшное было увидеть презрение, боль и гнев в других глазах. Тогда он сделал первый шаг в пропасть, что навсегда разделила его и Людмилу.

Зачем он ввязался в игру Шталя? Почему не послал его ко всем чертям? То, что тогда казалось таким важным — потерять салон, заказчиков, контракты с журналами — разве стоило ненависти, с которой на него смотрела любимая женщина? Слепой глупец… Чем от был лучше этого садиста, что смотрит сейчас на него, жадно ловит отголоски боли в его глазах? Самовлюбленный идиот.

— Довольно, господин Тишман.

Голос Артем прозвучал глухо и угрожающе. Садист ухмыльнулся шире — желаемая реакция была достигнута.

— Завтра, в десять, — коротко скомандовал Артем Атилле и добавил, справившись с гневом: — Чистое тело, чистые волосы. Оружие вы обещали.

Великан молча кивнул, еще раз глянул на неподвижную девушку, невозмутимо собрал одежду и вышел из студии. Артему показалось, что восхищенный вздох Жанны он расслышал даже отсюда.

— Господин Тишман, думаю, вам тоже пора.

Артем встал и, даже не удостоив взглядом заказчика, вышел из студии. Грудь сжимало, будто в тисках, не хватало воздуха. Он прошел в кабинет и открыл нараспашку окно. Достал телефон и набрал номер Шутова.

— Слушай… я не могу больше работать с этим заказчиком. Не спрашивай почему. Просто не могу. Он… неадекват полный.

Шутов выслушал его гневную тираду, немного помолчал.

— Все сказал? Теперь моя очередь. Я уже получил предоплату. Такую, что тебе и не снилось. И назад ее возвращать не собираюсь. Выключи кисейную барышню и делай свою работу! Он что, просит снять порно, кровь и кишки?

— Нет.

— А все остальное он требовать вправе. Слышать ничего не желаю. Иди, работай.

Шут сбросил звонок, а Артему стало вдруг стыдно. И правда, заистерил как институтка. Он снимет этот сет. И снимет шедеврально. А потом… потом будет видно. Артем налил себе коньяку, выпил залпом, взял наброски сцен с Кабошем, внимательно пересмотрел их и снова взялся за карандаш.

Домой он приехал поздно, за полночь. Не раздеваясь, упал на диван и забылся тяжелым, словно с похмелья, сном.

Утром проснулся разбитым, едва не проспал, лихорадочно метался по квартире и чувствовал себя совершенно опустошенным. Порадовался, что вчера набросал почти все сцены: радостного волнения от предстоящей работы совершенно не было. «Чертов садист, совсем нервы ни к черту», — раздраженно подумал Артем. Но решимость довести задуманное до конца никуда не делась.

Атилла уже сидел в приемной, вокруг него, будто пчела над цветком, порхала Жанна, низко склонялась, задевала его мощные плечи грудью, хлопала ресницами. Лаковая кожаная юбка с молнией доверху открывала полный обзор ее ног в сеточке чулок, а иногда и кружевных трусиков. Из расстегнутой почти наполовину ярко-красной шелковой блузки нахально выпирали стиснутые донельзя откровенным лифом округлости. «Вот шлюха», — беззлобно и устало подумал Артем. Ему от Жанны достался лишь презрительный взгляд и ледяное «Доброе утро».

— Здравствуйте.

Атилла поднялся с кресла и протянул Артему широкую мозолистую ладонь.

— Я привез оружие. Обговорим сценарий?

— Пойдемте в студию. Думаю, грим будет минимальным, но я должен видеть, как тело смотрится в бестеневке.

В студии пахло свежесваренным кофе, Ванька уже настроил свет и, по обыкновению, устроился в своем "гнезде" на стремянке, Кирилл сидел в кресле за ширмой и прихлебывал кофе, жеманно отставив мизинец. «Эстет», — усмехнулся Артем.

— Кирилл, хорош кофеи гонять. Ванька, дай мне свет вот сюда.

Атилле он указал на широкий низкий постамент посередине студии.

— Прошу.

Великан не спеша снял джинсы и футболку, посмотрел вопросительно на Артема.

— Нет-нет, пока достаточно.

Атилла кивнул и прошел к подиуму. В свете софитов он смотрелся потрясающе — бронзового оттенка кожа матово мерцала, мускулы мягко перекатывались.

— Вы сами готовились к съемке? — спросил Кирилл.

— Простите? — парень удивленно посмотрел на визажиста. — Ну мне сказали… чистое тело, чистые волосы, оружие вот…

— Да…

Кирилл даже присвистнул.

— Бывает же такое… Оставили меня без работы. Эх, пошел я кофе пить.

— Не расслабляйся! Скоро девушкой будешь заниматься. Там работы тебе хватит.

Артем еще немного полюбовался своим будущим Кабошем, под ложечкой засосало от азарта.

— Я могу на ты? — спросил он Атиллу.

— Конечно, — спокойно ответил тот, — так проще.

— Присядь, — Артем указал на диван, — объясню задумку.

Он показал парню свои наброски, тот внимательно рассматривал каждый рисунок и одобрительно кивал.

— Хочу начать с одиночных. Отснимем с десяток разных поз — с оружием, с кнутом, с цепями. После перерыва — с девушкой.

— Неплохо, — одобрил Атилла. — Вот эта особенно.