Стеклянные двери… Лайза действовала словно по наитию. Отбросив одеяло и выскочив из постели, она побежала к дверям. Они даже не заперты! Чувствуя босыми ногами тепло еще не остывших плиток, она побежала через двор. В каменной стене она заметила дверь из красного дерева с бронзовой ручкой, но даже не остановилась. Донахью сказал, что у двери стоит охрана. Ну и пусть, вряд ли кто-нибудь ожидает, что она перелезет через двухметровую стену. По стене сплошь ползли побеги сладко пахнущей жимолости, так что можно этим воспользоваться. Лайза решительно вскарабкалась на стену, не испугавшись того, что ветви жимолости обрывались под ее весом. Ну что ж, Донахью придется нанять садовника, чтобы все восстановить. И пусть это обойдется ему подороже!

Наверху Лайза задержалась, чтобы перевести дух, и чуть не ахнула от ужаса. Всего в каких-то трех метрах от того места, где она сидела, стояли двое. Слава Богу, что они были к ней спиной. Стена огораживала отрезок берега, и прибой шумел почти рядом с охранниками. Она спрыгнет на мягкий песок, и есть шанс, что они ничего не услышат. Если повезет… Лайза прошептала про себя страстную молитву, спрыгнула на землю и понеслась во весь дух, даже не обернувшись посмотреть, заметили ее или нет.

Знакомое здание отеля высилось на горизонте. Если ей удастся до него добежать, то она сможет позвать на помощь постояльцев, и не важно, что весь персонал находится под контролем Донахью. Она почувствовала острую боль, когда наступила на осколок раковины, но даже не замедлила бег.

– Лайза, постой, черт возьми!

Донахью! Ее сердце подпрыгнуло и отчаянно забилось. Она прибавила шагу и почти летела по песку.

– Проклятье! Лайза, стой! Не бойся меня.

Боже, его голос звучал так близко! Она не могла бежать быстрее, легкие болели, а в боку кололо. Отель уже недалеко. Если перетерпеть боль и бежать быстрее…

Что-то мягко ткнуло ее под коленки, и она упала лицом на песок… Лайза смутно сознавала, что ее перевернули на спину, а ее бедра придавлены другими мощными бедрами. Какое-то время она пыталась восстановить дыхание. Инстинктивно она начала вырываться, и тут же была наказана: ее руки оказались прижаты к песку над ее головой.

– Перестань! – резко сказал Донахью. – Ты что, не чувствуешь, когда пора признать поражение? Как только Джон сказал мне, что ты проснулась, я сразу понял, что мне лучше поспешить. Я появился как раз вовремя, чтобы увидеть тебя сидящей наверху стены, словно чайка.

– Это не поражение! – выпалила она, переведя дыхание. Лайза попыталась ударить его коленом, но не смогла поднять ногу – его вес был слишком большим. – И я никогда не позволю тебе победить меня, Донахью!

– Ну подумать только, а я-то волновался совсем недавно, какая ты хрупкая! – пробормотал Клэнси себе под нос. – Надо бы учесть, что некоторые женские особи бывают очень опасны.

– Пусти меня! – Лайза отчаянно вырывалась, но он держал ее запястья железной хваткой. – Я убью тебя, Донахью!

– Джон мне говорил.

– Этот твой хулиганистый дружок с детским личиком? – Она уставилась ему в глаза горящим взглядом. – Он по крайней мере был достаточно умен, чтобы поверить моим словам.

– Если бы он был умен, то не оставил бы тебя одну. Я велел ему оставаться с тобой, пока я не вернусь. Я так и думал, что ты сделаешь какую-нибудь глупость, когда придешь в себя.

– Глупость? Ты считаешь, что пытаться бежать – глупость?

– Я вообще считаю, что воевать, заранее зная, что битва будет проиграна, не просто глупость – это безумие, – с нажимом сказал он. – А твоя битва проиграна, Лайза. Я не отпущу тебя.

Лайза смутно помнила, что уже слышала это раньше… но тогда все звучало по-другому. Она с раздражением отбросила эту мысль. Возможно, это просто плод ее воображения или действие успокоительного, которое ей дали.

– Я все равно убегу. Не сейчас, так потом. Я не позволю поступать со мной, как с…

– Лайза… – Его голубые глаза пристально глянули на нее, и она чуть не задохнулась от внезапно накатившей горячей волны. Гнев сменился совершенно другим чувством. Лайза вдруг ощутила мощь его бедер, прижимавших ее ноги к песку. Он был таким большим, таким сильным! В сравнении с ним она казалась себе маленькой и слабой. Ее сердце бешено забилось, но уже не от страха.

Нет! Ей не следует давать волю таким чувствам. Она слышала о том, что заложники иногда начинали испытывать к своим тюремщикам некое извращенное влечение, но с ней этого не случится. Тем не менее ее грудь бурно вздымалась под атласной пижамой, и она увидела, как Донахью опустил на нее взгляд.

– Не борись со мной, – хрипло произнес он. Она заметила, как напряглись жилы на его шее. – Я никогда не сделаю тебе больно, разве ты не знаешь?

– Я ничего о тебе не знаю. – Лайза закрыла глаза, чтобы не видеть его. Но это оказалось еще хуже. Теперь она еще яснее ощущала исходящий от него мужской аромат и жар от прикосновения его бедер. Она открыла глаза и испытала новое потрясение. Он смотрел прямо ей в глаза, и взгляд его был таким страстным, жаждущим, зовущим… – Ничего не хочу о тебе знать, – с усилием прошептала Лайза.

– Думаю, ты лжешь. – Его большой палец рассеянно поглаживал внутреннюю сторону ее запястья.

Горячая вспышка пронзила Лайзу. Господи, он вряд ли даже подозревает, как на нее все это действует. Она задрожала от жгучего желания.

– Думаю, ты испытываешь то же, что и я. Ты хочешь знать обо мне все, по крайней мере в физическом смысле.

– Я… Нет! – Она в смятении умолкла. Какой смысл отрицать очевидное? Ведь они уже не дети, ничего не знающие о сексе. Человеку с его опытом все наверняка ясно без слов. – Это ничего не значит! – взволнованно сказала она. – Это всего лишь биологическая реакция, которая не имеет значения. Отпусти меня, Донахью.

– Скоро отпущу. – Его голодный взгляд остановился на ее груди. Лайза сразу ощутила там легкое покалывание и знала, что через атлас прекрасно видны напрягшиеся соски. Она подняла глаза на Клэнси, ожидая увидеть на его лице торжество, но увидела только страстное желание и удивление. – До чего это красиво! Как бы мне хотелось увидеть всю твою красоту!

Она чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций и смогла только выдохнуть:

– Нет!

Клэнси неохотно оторвал глаза от ее груди и встретился с ней взглядом.

– Конечно, нет, – сказал он. – Я знаю. Я просто сказал, что мне этого хочется. В этом разница между «хотеть» и «брать». – Он отпустил ее запястья. – Уже давно я не считаю возможным что-то брать силой. Это не приносит никакой радости. Тебе нечего бояться, что я затащу тебя в мою постель. Я хочу, чтобы ты меня позвала. И пожалуйста, не смотри на меня как кролик на удава.

Лайза покачала головой.

– Это безумие. Ты похитил меня, а теперь хочешь, чтобы я тебя позвала?

Клэнси поднялся на ноги и нагнулся, чтобы помочь ей встать.

– Ну и что здесь странного? – Он едва заметно улыбнулся. – Ты же сама меня хочешь. Я подожду, пока ты будешь готова. Я могу быть очень терпеливым. – Он взял ее за локоть и мягко подтолкнул в направлении виллы. – Не пора ли пойти в дом? Нам нужно кое-что обсудить.

Лайза машинально двинулась за ним. Может быть, стоило сопротивляться? Клэнси держал ее очень мягко, но она не сомневалась, что любое сопротивление будет немедленно подавлено. Придется подождать, пока не представится еще один шанс. Она уже и сейчас чуть не убежала. В следующий раз ей должно повезти.

– Ты вдруг стала очень послушной. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Я вовсе не послушная, – сказала Лайза, глядя прямо перед собой. – Как и ты, я могу быть очень терпеливой, когда хочу чего-либо.

Клэнси усмехнулся.

– В первый момент ты произвела на меня впечатление хрупкой и мягкой женщины. Кто бы мог подумать, что под столь безмятежной внешностью скрывается такая тигрица?

Лайза поразилась, осознав, что он прав. Она никогда бурно не проявляла свои эмоции, даже в самые счастливые моменты. Но с тех пор, как Донахью появился в ее гримерной, она действовала с какой-то дикой, необузданной страстностью. Никогда ранее она не испытывала в такой мере страха, гнева, желания. Она не знала, чем объяснить, что этот незнакомец возбуждает в ней такие чувства, тем более такой опасный и безжалостный незнакомец, как Клэнси Донахью.

– Что случилось? – Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. – Я что-то не то сказал? Я тебя обидел?

– Нет. – Лайза поспешно отвела глаза. – Как бы ты мог меня обидеть? Твое мнение ничего не значит для меня, Донахью.

Его пальцы крепче сжали ее локоть.

– Попридержи язык, – сдержанно заметил он и добавил: – Если не хочешь нарваться на грубость.

Они вошли в сад, где их настороженно ждали Гэлбрейт и двое других. Гэлбрейт глядел на нее со смешным в данных обстоятельствах выражением горького упрека.

– Не очень-то мило с вашей стороны, мисс Лэндон, – проговорил он, открывая перед ними дверь и отступая в сторону. – Прикидывались слабой, беспомощной женщиной, а через двухметровую стену перепрыгнули не хуже Шины, королевы джунглей. Теперь я в большой беде.

– Можешь в этом не сомневаться, – холодно подтвердил Клэнси. – Ты проявил не только глупость, но и беспечность. У меня большое искушение отослать тебя в Седихан. Оперативник, пусть и новичок, мог бы иметь побольше сообразительности. А этих, – он указал на охранников, – замени и постарайся отыскать людей повнимательнее. – Он провел Лайзу через двор к стеклянным дверям в спальню. – А пока тебе придется самому вышагивать под ее дверью. Понял?

Гэлбрейт кивнул.

– До завтра я не смогу их заменить. Очень надеюсь, что этой ночью не будет тропического ливня.

Может, хоть это прибавит тебе чуть-чуть ума. Выглядеть как мальчишка – профессиональное преимущество, но действовать как мальчишка – профессиональное самоубийство. – Не обращая внимания на обиженную гримасу Гэлбрейта, он вошел в спальню и закрыл за собой дверь.