— Мартин, я бы… — Он резко остановился, перевел взгляд с Мартина на Джулиану и потом снова посмотрел на Мартина. — Прошу прощения. Я думал, ты на свадьбе, и когда Лиддингтон сказал, что ты дома, я не сообразил, что у тебя гости.

— Я был на свадьбе, и у меня действительно гости, — сказал Мартин и улыбнулся. — Леди Джулиана, могу я вам представить моего брата Брендона? Брендон, это леди Джулиана Мафлит.

Бренд он посмотрел на старшего брата с живейшим изумлением, которое почти сразу же сменилось озорством. Он приблизился и взял Джулиану за руку.

— Бог мой, — мягко произнес он. — Рад познакомиться с вами, леди Джулиана.

Брендон отвесил Джулиане легкий, изящный поклон и уставился на нее восхищенным взглядом синих глаз.

— Я даже не подозревал, что вы знакомы с Мартином, леди Джулиана.

Та насмешливо посмотрела на Мартина:

— Мы почти не знаем друг друга, мистер Давенкорт. Мы были когда-то знакомы еще детьми, но за последние шестнадцать лет ни разу друг друга не видели.

— Какая потрясающая удача, — сказал Брендон и улыбнулся ей. — Я уже много месяцев жду шанса быть представленным вам, леди Джулиана!

— Вам стоило просто подойти и самому представиться, — сладко ответила Джулиана. Она наблюдала краешком глаза за Мартином и видела, с каким неодобрением тот посмотрел на нее. — Обожаю знакомиться с красивыми молодыми людьми!

Брендон засмеялся, а Мартин многозначительно кашлянул.

— Леди Джулиана уже уходит, — сказал он.

Дверь снова открылась, и появился одетый в ливрею дворецкий.

— Прибыл преподобный Эдвард Эшвик, мистер Давенкорт. Он говорит, что приехал за леди Джулианой Мафлит, чтобы отвезти ее домой.

Джулиана позволила себе маленькую удовлетворенную улыбку.

— Ах, дорогой Эдвард. Он такой галантный. Очень полезно иметь сразу нескольких кавалеров!

Мартин взял ее за руку.

— Доброго вам дня, леди Джулиана. Еще раз простите меня за ошибку.

— Вам тоже доброго дня, мистер Давенкорт, — задиристо сказала Джулиана. — И, пожалуйста, не пытайтесь меня больше похищать.

Глава 3

— Какого дьявола все это значит, Джулиана? — поинтересовался Эдвард Эшвик с фамильярностью давнего знакомого. — Должен сказать, что ты вызвала настоящий переполох, когда ушла с Давенкортом в самом начале церемонии. Я порой сомневаюсь, можешь ли ты хоть что-то сделать, не привлекая к себе внимания!

— Вероятно, нет, — вздохнула Джулиана. Она импульсивно повернулась к Эшвику:

— Не могли бы мы вернуться на свадебный завтрак, Эдди? Пожалуйста! Это было бы так весело!

Румяное лицо Эдварда вспыхнуло — как всегда, когда его называли уменьшительным именем. Она видела, как он обдумывает ее предложение, и понимала, что может крутить им как хочет.

— Эдди, прошу тебя…

— Даже не думай об этом! — рявкнул Эдвард, за резкостью скрывая свое замешательство. — Ты уже и так достаточно обратила на себя внимание. Оставь это. Я отвезу тебя домой…

— Нет! — Джулиана ни за что не признала бы, что чувствует себя одинокой. Намного проще притвориться скучающей. — Тогда, может, мы съездим к Джоссу и Эми? Или к Адаму…

— Они все пробудут на приеме еще несколько часов, — сказал Эдвард. — Надо было раньше об этом думать, до своего исчезновения. Кроме того, все только и говорят о том, что ты устроила вчера вечером. Неужели тебя и правда подали Бруксу на серебряном подносе?

— Я боюсь, так и было, — ответила Джулиана и вздохнула. — Это же просто шутка, Эдди…

— Шутка! Господи, помоги нам! Джулиана, твое представление о шутках становится все более и более экстравагантным!

— Ты говоришь как мой отец! — сердито воскликнула она. — Или как мистер Давенкорт. И чем я заслужила, что меня окружают такие зануды?

Эдвард нахмурился:

— Ты удивляешься, что мы все от этого в шоке? А Джосс, так просто в ярости…

У Джулианы упало сердце. Единственным человеком, чье мнение ее действительно волновало, был ее брат Джосс. Будет просто ужасно, если она потеряет и его тоже.

— Ты, Джосс и мой отец — вы все одинаковы, — горько произнесла она. — Не переношу, когда вы говорите, что мне делать! Ты, Эдди, раньше не был таким замшелым занудой.

— Джулиана, ты же знаешь, что я так говорю, потому что ты мне небезразлична. Никому из нас не хочется смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь.

Джулиана знала, что это правда. Она действительно была Эдварду очень небезразлична.

— Ты должна выйти замуж, Джулиана, — сказал Эдвард. Он посмотрел ей в лицо. В его темных глазах светилась надежда. — Ты была очень счастлива с Мафлитом и сможешь обрести счастье еще раз.

— Не похоже, чтобы сейчас кто-то захотел делать мне предложение, — легкомысленно ответила она. — Моя репутация отпугивает всех честных мужчин! — и с грустью подумала, что это действительно правда.

Но верный Эдвард не отступал:

— Моя дорогая Джулиана, ты же знаешь, что это не совсем так. Я счел бы за честь, если бы ты только рассмотрела мое предложение.

Джулиана в отчаянии оглядела дорогу, ища путь к спасению. И, найдя, вцепилась в него обеими руками. Они поравнялись с экипажем, в котором сидела Эмма Рен со своей ближайшей подругой леди Нисден. Не важно, что вчера они поссорились. Джулиана надеялась, что Эмма была слишком пьяна и не сохранила это в памяти. Она попросила кучера остановиться и опустила окошко, оборвав Эдварда на середине его речи.

— Эмма! Мэри! Подождите меня!

Джулиана заметила, что Эдвард быстро передвинулся в угол. Она посмотрела на него с сочувственной улыбкой:

— Мой дорогой Эдди, ты же знаешь, что мы бы не подошли друг другу. Но я очень тебе благодарна за то, что ты вырвал меня из рук мистера Давенкорта. Я так боялась, что умру с ним от скуки! А сейчас я должна бежать! — Она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Затем открыла дверцу коляски и жестом показала груму опустить ступеньки. — Эмма, вы по магазинам? Подождите, я с вами!

— Какого дьявола! Ты вообще думаешь, что делаешь, Джулиана? — требовал ответа Джосс Теллант, почти в точности повторяя вопрос Эдварда Эшвика, который тот задал Джулиане почти неделю назад.

Был теплый вечер, они сидели на террасе у Джулианы.

— Сначала эта возмутительная история о том, что тебя подали Бруксу на серебряном подносе, — продолжал брат, — а теперь еще и…

— Умоляю, хватит об этом напоминать! — резко прервала его Джулиана. Ее уже тошнило от постоянных нравоучений по поводу ее поведения на приеме у Эммы Рен. — Я всем уже объясняла, что это была просто шалость, но вы все равно ко мне отвратительно строги!

— Вероятно, это потому, что мы не видим в твоей шалости ничего забавного, — сказал Джосс. Он посмотрел на нее долгим взглядом. — И как будто этого было недостаточно, теперь еще у всех на устах эта история со свадьбой Брукса! Я услышал смехотворные слухи, будто тебя похитил Мартин Давенкорт.

— «Смехотворно» — очень подходящее слово, — проворчала Джулиана, наливая себе еще бокал портвейна. — Мартин Давенкорт даже не умеет похитить кого-то достойным образом!

— Ты имела в виду «недостойным»?

— Да каким бы ни было. У этого джентльмена внутри набивка, как у чучела.

Джосс засмеялся:

— Полагаю, целью Давенкорта было не соблазнение?

— Конечно нет! Я думала, ты его знаешь, разве нет? Значит, ты должен понимать, что такое вряд ли возможно, — сказала Джулиана, надувшись. — Он думал, что я собираюсь броситься к алтарю и умолять Эндрю Брукса вернуться ко мне. И тому подобная ерунда. Очень мне нужен Брукс!

— Многие считают, что нужен, — заметил Джосс.

— Потому что я хотела, чтобы они так думали. — Джулиана лениво протянула руку и разогнала мошкару. — Ты же знаешь, что я никогда не была любовницей Брукса.

— И еще я знаю, что у тебя нет вереницы любовников, как все считают. — Джосс прищурился от света. — Зачем тебе надо, чтобы все так думали, а, Джу?

— Если меня повесят за овцу, то почему бы не прихватить и ягненка[2]. Все обычно верят самому худшему, так зачем кого-то разубеждать?

Джосс нахмурился и ответил вопросом на вопрос:

— А зачем себя оговаривать?

Она не могла признаться в такой слабости, это сделало бы ее уязвимой.

— Я решительно не намерена что-либо делать со своей плохой репутацией. — Джулиана сверкнула улыбкой. Они уже много раз это обсуждали, и Джосс всегда старался убедить ее измениться. — Господи, Джосс. Ты же знаешь, что моя репутация пострадала в тот момент, когда я решила сбежать с Мэссингемом. — В голосе Джулианы слышалось сильное волнение. — Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, это все равно, ничего уже не исправит. Так зачем тогда стараться?

Джосс вздохнул:

— Да, но ты вышла замуж за Мэссингема. Если бы ты могла просто жить спокойно, люди бы скоро забыли про твои прошлые опрометчивые поступки. И даже папа тебя бы простил.

— Получить прощение отца? Для этого нужно что-то большее, Джосс! Как и для остального светского общества. Думаешь, они настолько лицемерны? Что они готовы все замести под ковер, если я буду хорошо себя вести? Что они будут смотреть сквозь пальцы на все связанные со мной скандалы, если я изменюсь? Я ведь была замужем за Мэссингемом, — выплюнула она, — и не важно, что он бросил меня через две недели после свадьбы. Свадебные обеты — единственное, что имеет значение.

Джосс пожал плечами:

— Я согласен, что это лицемерие, но таковы законы светского общества.

— Терпеть их не могу! Нечестные законы.

— Мы все знаем, как ты не любишь подчиняться. Однако факт остается фактом — ты овдовевшая дочь маркиза Телланта. И такой тебя принимают в обществе. — Джосс усмехнулся. — И только такой. — Его тон смягчился. — Облегчи себе жизнь, Джу.