Еще несколько дней пробудет она с Лорел, потом ночью выскользнет из дома. На Фелиции к утру сможет добраться до Барема и купить билет до Дувра, даже не меняя своей внешности. Там в гостинице она снимает комнату и выйдет из нее, чтобы отправиться в Лондон, уже другой женщиной. Джейсон никогда не подумает, что она могла двинуться туда, где находился сам. Лондон — это самое верное место, где легко затеряться. Она найдет для себя самую дешевую комнату, возьмется за какую-нибудь небольшую работу, никак не связанную с театром. Так она сумеет прожить в безопасности, пока не решит, что будет делать дальше.

Проблема состояла в том, как незаметно вывести из стойла Фелицию. Каролин могла и сама взнуздать и оседлать лошадь, но ей придется действовать очень осторожно и тихо, чтобы не разбудить конюхов. Еще ей предстояло решить, как улизнуть незаметно для Уилсона. Завтра она отправится на прогулку верхом, но прежде заглянет в комнаты конюхов. По крайней мере хоть будет иметь представление, как этот Уилсон выглядит. А если повезет, то, может быть, выудит у него сведения о его ночном распорядке.

Вечером она рано удалилась в свою комнату и тщательно заперла обе двери: в коридор и в комнату Джейсона. Почувствовав себя в относительной безопасности, она забралась в кровать и потушила свет. Но ум ее еще бодрствовал. Чтобы уснуть, ей потребовался еще час.

Вдруг в сознание Каролин проник резкий звук, и она широко распахнула глаза. Минуту лежала она, окоченев от страха. Медленно расслабилась и принялась шарить глазами по комнате. Луна тускло освещала комнату. Она немного приподнялась и оперлась на локти, размышляя о том, что могло разбудить ее. Несомненно, что страх завладел ее сном, и от ночного кошмара она проснулась, дрожа от ужаса.

Вдруг ей показалось, что из соседней комнаты доносятся какие-то звуки. Она видела, как ручка двери медленно и бесшумно повернулась и с щелчком замерла. Потом так же медленно ручка вернулась в прежнее положение. Еще мгновение Каролин продолжала таращиться на дверь, сердце ее учащенно забилось. Наконец она заставила себя выбраться из кровати и на цыпочках подойти к двери. Она наклонилась и приложила глаз к замочной скважине, но ничего, кроме темноты, увидеть не могла. Не станет же кто-то бродить по комнате Джейсона, раз обнаружил, что войти через эту дверь ему не удастся.

Она вернулась в постель. Ей ничего не оставалось, как только лежать тихо и неподвижно под одеялами, вновь переживая дикий страх. Над головой раздался какой-то скрип. Руки Каролин вонзились в простыни. Она выскочила из кровати и посмотрела наверх. На пологе ничего не было.

Над головой раздался новый шум: на этот раз шаги. Каролин судорожно сглотнула, это не был плод ее разыгравшейся фантазии.

Первый звук походил на звук, издаваемый стулом, который царапает пол, вслед за которым раздался шум шагов. На третьем этаже, в комнате над ней, кто-то находился. Но на этом этаже никто, кроме Лорел и Бонни, не жил. Детская была расположена в другом конце коридора. Каролин была уверена, что никто из них не отправился так далеко по темному, страшному коридору.

Она уселась в ближайшее кресло, подтянула нога к подбородку и обняла руками ослабшие колени. Необъяснимый ужас охватил ее, когда она вспомнила рассказы о сумасшедших родственниках, обычно скрываемых на чердаках, о сбежавших от правосудия преступниках. На протяжении нескольких минут Каролин от безумного ужаса преследуемой охотником добычи безмолвно тряслась в кресле, не в состоянии проронить ни звука. Но в конце концов, сжав руки в кулаки, она сумела заставить себя успокоиться. Хотя пальцы ее еще слабо вздрагивали, она все же смогла зажечь стоящую у кровати настольную лампу. Со светом, рассеявшим дальние тени ее комнаты, ей было проще бороться со своими страхами.

На третьем этаже не мог проживать человек, планирующий убить ее, иначе слухи о безумном родственнике, запертом на чердаке, дошли бы до нее. Нелепо предполагать, что кто-то неделями мог жить в этом доме, оставаясь незамеченным, говорила она себе. Тем более что во время охоты весь этаж вымыли, прибрали, и он был битком набит гостями. Никакой тайный жилец не пережил бы этого. Глупо, о чем только можно думать в середине ночи.

Каролин снова вернулась в постель и натянула на плечи одеяла. Она убавила свет лампы, но не стала выключать его совсем. Но даже и со светом мысли ее беспрестанно возвращались к одному и тому же. Только спустя несколько часов смогла она заснуть.

Утром ее разбудил струящийся в окна дневной свет. Она пожалела, что накануне не заставила Присциллу завесить их, но в то же время ей не хотелось лишать комнату доступа лунного света. Чувствуя себя разбитой, она села и протерла глаза. Веки словно налились свинцом. Теперь ей казалось, что ночью без сна она пролежала бесконечно долго.

Каролин дернула за шнур звонка и потушила лампу. Это было непредусмотрительно: уснуть, не потушив свет. Теперь, в свете дня, ей представлялось абсурдным, что ночью она думала, будто там кто-то скрывается.

Одевшись и позавтракав, она пошла навестить Лорел. На верхних ступеньках лестницы бросила мимолетный взгляд в дальний конец длинного тусклого холла. Все двери этажа были плотно прикрыты. Холл освещался только светом, проникавшим в окна, располагавшиеся по обе стороны коридора. Каролин, немного помешкав, направилась в детскую.

Лорел, как и всегда, была счастлива видеть ее. Каролин знала, что с девочкой ей многого удалось добиться. Обычно, работая с Лорел, Каролин чувствовала огромное удовлетворение и гордость, но этим утром ей стоило огромного труда сосредоточиться на играх и уроке.

Выглянув из окна детской, она вдруг осознала, что уже несколько дней не выходила из дома. Гордость ее была задета, никогда она еще так не трусила. Сегодня нужно будет непременно выехать. Таким способом она познакомится с Уилсом и узнает о том, насколько далеко конюхи находятся от лошадей ночью.

Покидая детскую незадолго до полудня, на ступеньках лестницы она помедлила. Мог ли прошлой ночью находиться кто-то наверху? Если она поочередно будет открывать двери каждой комнаты и заглядывать внутрь, то сумеет заметить какие-либо признаки вторжения. Каролин выпрямила плечи, направилась вдоль коридора и открыла первую дверь. Груды мебели, закрытой белыми простынями, громоздились в холодной комнате. Каролин закрыла дверь и, чтобы согреться, потерла руки. Она продолжила свой осмотр. Следующая комната мало чем отличалась: со спущенными тяжелыми шторами, темная и холодная, накрытые кресла, кровать. Закрыла и эту дверь и проследовала дальше.

Чем ближе она подходила к середине дома, тем темнее становилось в коридоре, поскольку свет поступал только из окон, располагавшихся в противоположных его концах. Становилось не только темнее, но и холоднее. Как только она приблизилась к комнате, которая была как раз над ее спальней, шаги ее замедлились. Каролин, заколебавшись, остановилась. До заветной комнаты оставалось еще одна дверь или две. Она почувствовала дрожь в ногах, ледяные струйки пота стекали по спине. Она ничего не могла с собой поделать. Страх сковал ее члены, и открыть дверь она не могла.

Каролин повернулась и бросилась бежать назад по длинному коридору и вниз по ступенькам. Ее охватило настоятельное желание оказаться на улице, ощутить ветер и открытое пространство, подставить лицо ласковым лучам солнца. Ворвавшись в комнату, она перепугала служанку, прибиравшую ее постель. Девушка подпрыгнула:

— Ой, миледи, вы меня напугали!

— Прости, Луиза. Я очень тороплюсь. Ты не поможешь мне переодеться?

— Да, конечно, миледи.

Лицо девушки засияло. Ей было приятно, что представился такой шанс — стать служанкой самой миледи, пусть и на несколько минут. Проворства и умения Присциллы ей явно не хватало, все же она смогла расстегнуть застежку платья и справиться с корсетом, что в первую очередь мешало одеваться самой.

Вскоре Каролин была готова. Когда она появилась на конюшенном дворе, ее увидел Джек — конюх, который обычно седлал ее кобылу. Он снял шапку и ухмыльнулся:

— Вам нужна Фелиция, миледи?

— Да, пожалуйста.

Каролин вошла в конюшню и огляделась. Ей хотелось узнать, где же конюхи спят. Но ничего, кроме стойл и сеновала, она не увидела, хотя была абсолютно уверена, что спят они не в доме вместе с остальными слугами. Каролин полагала, что они должны были находиться ближе к лошадям. Она вышла.

С одной стороны амбара находилась комната для приема пищи. Возможно, что за ней находилось жилище Бродаса. Как бы невзначай прошла она в противоположную сторону и увидела дверь, ведущую в другую боковую комнату. Если она сумеет тихо оседлать Фелицию…

— Ну вот, миледи, готов. — В ее мысли ворвался жизнерадостный голос Джека, и она вздрогнула. — Простите, мэм. Похоже, что в последние дни мы все стали немного нервничать. Это все из-за того страха, что пережили вы на днях, и он все ходит вокруг да около.

Он еле заметно кивнул головой в сторону человека, направляющегося к ним из парка.

— Кто это?

— Новый конюх. Во всяком случае, так говорит Бродас. Но я до сих пор ни разу не видел, чтобы он работал в стойлах. Все время слоняется повсюду.

Джек помог ей сесть верхом и потянул поводья.

— Это Уилсон?

— Да, мэм. Хозяин говорит, что он должен повсюду сопровождать вас, куда бы вы ни поехали. Поэтому я оседлал и вторую лошадь.

Уилсон снял головной убор и приблизился к ним.

— Миледи, я Джордж Уилсон, к вашим услугам. Лорд Браутон просил меня присмотреть за вами, пока его не будет.

— Да, я знаю. Я обещала Джейсону без вашего сопровождения не выезжать из Браутон-Курт.

Уилсон надел кепи и взял из рук парня поводья. Он был человеком плотным, крепкого сложения, с квадратным лицом, черты которого были тяжелы и непроницаемы, брови срослись на переносице в одну сплошную линию. Он казался упрямым и несговорчивым.

Каролин подумала, что с ним она будет чувствовать себя в полной безопасности, конечно, если он нанят действительно для этого.