– Хорошо. – Ева скинула свой жакет и накрыла Джо сверху. – Зачем ты это сделала? Зачем привела его сюда?

– Вини меня, если хочешь, но по-другому с ним не получилось бы. К тому же, пока он был со мной, я могла, по крайней мере, присматривать за ним. И поступила так, как сочла нужным. – Она посмотрела на Блэка. – Джо убил его?

– Нет, Галло.

– И где он?

– Ушел.

– Но зачем… Ладно, расскажешь потом. Мне пора.

Ева не провожала ее взглядом – она неотрывно смотрела на Джо. Потом легла рядом с ним, положила руку на рану и прижалась теснее, согревая его своим теплом.

– Все будет хорошо, – шептала она. – Ты не можешь меня оставить. Ты должен выжить. Чтобы я смогла сказать, как крепко тебя люблю. Нет, не так. Поправляйся, чтобы жить полной жизнью, быть, кем хочешь, брать, что нравится.

Он не пошевелился.

Неужели его кожа стала холоднее?

Мысли закружились в паническом водовороте, и Ева прижалась к нему еще теснее.

– Живи, Джо. Не сдавайся. Держись…


Больница св. Иосифа

Милуоки, Висконсин

– Просыпайся. Вот кофе, – сказала Кэтрин.

Ева открыла глаза. Выпрямилась. Взяла пластиковую чашку.

– Спасибо.

– Зря, наверное, тебя побеспокоила. Ты, похоже, задремала. – Кэтрин села рядом. – Ты здесь уже почти два дня. Практически живешь.

– Я не спала, – устало вздохнула Ева. – Просто хотела отключиться от всего. От голых, облицованных плиткой коридоров, докторов, медсестер, обеспокоенных посетителей.

Джо лежал в палате интенсивной терапии.

И смерть кружила над ним, готовая в любой момент спикировать и забрать его с собой.

– Новостей никаких? – негромко спросила Кэтрин.

Ева покачала головой.

– Состояние по-прежнему критическое. Врачи прогнозов не дают. – Она сжала тонкий стальной подлокотник. – Но я знаю. Он не может умереть. Не из-за меня. И не потому, что я не могу отпустить мою Бонни. Он такой сильный. Он должен жить до глубокой старости. И если бы я не пришла в его жизнь, так и было бы.

– Нам всем приходится делать выбор. – Кэтрин отпила кофе. – Джо выбрал тебя и никогда не жалел о своем выборе. Когда я впервые увидела тебя с ним, я сразу поняла, что вы вместе – это нечто особенное. Да, у вас были трудные времена, но их уравновешивали хорошие. Большего никто и просить не может.

– Нет, может! – горячо возразила Ева. – Если человек дорог тебе, нужно просить только самого лучшего. Всего самого лучшего. Джо этого достоин. – Она покачала головой и устало прислонилась к стене. – А я не смогла дать ему то, чего он заслуживает.

– Кофе остывает. Перестань корить себя и допей, пока теплый. Если собираешься остаться здесь еще на какое-то время, тебе понадобится кофеин.

«Вот такая она, Кэтрин, – подумала Ева. – Прямая, резкая, властная, деловая. Но иногда бывает и другой – отзывчивой, доброй, теплой, как переходящее из поколения в поколение любовно сшитое стеганое одеяло». Что бы она делала в эти несколько последних дней, не будь рядом Кэтрин?

Ева поднесла к губам чашку, сделала глоток.

– И совсем не холодный. Как Кара?

– Сейчас все хорошо. Телесных повреждений нет, если не считать синяков да царапин. Я нашла опытную сиделку, и девочка пока у нее дома, неподалеку от окружной больницы в Сент-Луисе. Джуди Кларк идет на поправку, так что Кара сможет навещать мать каждый день. Думаю, им обеим это нужно в первую очередь. Что касается долгосрочной перспективы… – Она поморщилась. – Кто знает? Не исключено, что ее до конца жизни будут преследовать кошмары.

– Любовь помогает исцелять раны. Джуди поддержит дочь. – Ева помолчала. Отпила еще кофе.

– Полиция так и не нашла Джона Галло?

– Нет. Будто испарился. – Кэтрин замялась на секунду. – Ты не говорила о нем с того дня, как мы доставили Джо в больницу. А я не спрашивала. Ты ведь не все мне рассказала? Если нужно, я найду его.

– Нет. Я сказала, что он практически признался в убийстве Бонни. – Ева опустила глаза. – В приступе безумия, так сказал Блэк. Думаю, Джон даже не помнит, как это случилось. – Она замолчала, пытаясь сопротивляться накатившей волне гнева, и не удержалась: – Но как можно не помнить такое?! Это же была Бонни… – Ей не хотелось ни думать, ни говорить о Галло, чтобы не сорваться, не потерять над собой контроль. – Я не хотела верить. Глупо, да? И это при том, что понимала… Господи, да он сам говорил, что у него бывают моменты полного затмения. Я просто не связывала их с Бонни. Особенно после того, как узнала его лучше.

– Галло обманул тебя. У него это хорошо получается. – Кэтрин недоуменно нахмурилась. – Но как Кин смог убедить Блэка взять вину на себя? И зачем?

Ева потерла глаза, мучительно пытаясь собраться с мыслями. Сосредоточиться не удавалось, мысли упрямо возвращались к Джо.

– Давай разберемся. Галло уже был психически неуравновешенным человеком и, узнав, что убил дочь, мог бы окончательно сорваться. Он слишком много знал, и Кину приходилось думать о том, чтобы хоть как-то его контролировать. Помещать его в клинику полковник тоже не хотел – там Галло наверняка бы проболтался. Вот Кин и свалил вину на Блэка, сделав его мишенью для Галло. Схема работала, пока Кину удавалось разводить этих двоих.

– Но потом произошел сбой, и Блэк с Галло все-таки сошлись. – Кэтрин кивнула и посмотрела на Еву. – И ты очень зла на него.

– Да. Но сейчас мне трудно думать о чем-то, кроме Джо. – Ева отпила еще глоток кофе. – Мне было жаль Галло. Наверное, я хотела ему помочь. Чувствовала, что… даже не знаю, как объяснить. Все завязывалось на Бонни.

– Но теперь уже по-другому?

– Надеюсь. Не уверена. Но это уже и не важно. – Она откашлялась и заговорила увереннее, тверже: – Злость сильнее. Гнев сжигает все. Горечь… Не могу говорить. Но я сделаю все, что нужно.

– Забудь. Занимайся Джо. А Галло я найду. – Кэтрин нахмурилась. – И если он так хорош, как о нем говорил Кин, то, может быть, не смогу доставить его тебе живым. Ты не сильно огорчишься?

– Огорчусь. Ты многое для меня сделала, Кэтрин. Просто найди его. О большем не прошу. – Ева допила кофе. – Ну вот, прием кофеина закончен. Ты довольна?

– Пока да. Чем еще я могу тебе помочь?

– Кроме как убить Галло и положить его труп к моему порогу? – Ева криво усмехнулась. – Ты слышала, что я сказала.

– Да. – Кэтрин помедлила, потом все же посмотрела на подругу. – Ты простила меня за то, что я привела с собой Джо?

– Не говори ерунды. Я же понимаю, что ты не могла его остановить. Он все равно сделал бы по-своему, даже без тебя. И вот что еще. Моя дочь, Джейн, прилетает через несколько часов в Милуоки. Ты не могла бы встретить ее и устроить где-нибудь, а потом привезти в больницу?

– Я ожидала, что она прилетит раньше.

– Не хотелось говорить ей о Джо, пока ему делали операцию. Помочь она все равно бы не смогла, а я рассчитывала встретить ее хорошими новостями. Только их нет. – Голос задрожал, и Ева умолкла. – Лежит в этой чертовой реанимации и в себя не приходит.

– Ева! – Кэтрин погладила ее по плечу. – У него есть шанс.

– Есть. Но небольшой. Все доктора считают, что он умрет. Я ведь вижу. Они так чертовски вежливы со мной.

– Да, это хороший показатель.

– Ну вот, и ты тоже смеешься. – Ева покачала головой. – Да, наверно, глупо. Я чувствую себя такой беспомощной. Здесь собралось столько специалистов, и никто ничего не может сделать. Но ведь кто-то должен ему помочь. Я даже позвонила своей подруге, Меган, попросила прислать знакомого целителя. Но он, как оказалось, работает сейчас в Африке, и оторвать его от дел просто невозможно.

– Целитель? – насторожилась Кэтрин. – Что-то вроде знахаря?

Упоминать Меган и ее знакомого, видимо, не стоило. Но Меган верила в него, а большего Еве и не требовалось.

– Да какая разница? Пусть и знахарь – лишь бы спасти Джо. Я бы и к шаману вуду обратилась, и даже обеспечила бы его змеей и куклой. – Она поставила чашку на столик. – Пойду в палату. Вообще-то туда не пускают, разрешены только короткие посещения через каждые пару часов. Но можно постоять в коридоре и посмотреть через окошко. – Ева поднялась. – Они и от этого пытались меня отговорить. Опасались, что получат еще одного пациента. Как будто это так важно. С другой стороны, о Джо заботятся именно они, и мне не хотелось бы причинять людям неудобства. – Она направилась к двери, но у порога оглянулась: – Ты встретишь Джейн?

– Конечно, встречу.

– «Бритиш эйрлайнз», восемь вечера.

– Поняла. – Кэтрин встала. – Говоришь, не важно? Никому не будет лучше, если ты свалишься. Для меня это важно. И для Джейн тоже. Да и для Джо, если уж на то пошло. Так что не изводи себя. Прорвемся.

Ева кивнула.

– Да, знаю. – Ева не знала, но она молилась. – Позвони, если будут какие-то проблемы с прилетом Джейн.

Она пошла по коридору к палате интенсивной терапии.

Скоро ей разрешат заглянуть к Джо. Он такой бледный, осунувшийся. Черты лица четкие, прекрасные… как на могильном барельефе. Видеть его таким было страшно.

Но не видеть еще страшнее. Не видеть и представлять, как он уходит, а ее нет рядом.

Она должна быть там, рядом с Джо.

Только бы Господь оставил его с ней. Только бы Джо вернулся. Ева вдруг вспомнила их последний день в коттедже у озера. Как он смотрел на нее, когда она сидела на качелях.

«Со мной трудно. Но я люблю тебя».

И я люблю тебя, Джо.

Вот и палата. Ева медленно подошла к застекленному окошку.

Пожалуйста, Джо, приди в себя. Очнись.

– Здравствуйте, мисс Дункан. – Из палаты вышла медсестра, Карен Нортон. – Я могу чем-то помочь?

– Да. Разрешите мне посидеть с ним.