Потянувшись к Леону, Элизабет нежно погладила его лицо. Улыбнувшись сквозь сон, он что-то томно промычал и перевернулся на другой бок. Одеяло сползло с его плеч, и девушка трепетно вздохнула, с восхищением касаясь его крепких мускулов. Рука скользнула вдоль спины мужа и замерла, ощутив странные выпуклости. Приподнявшись на локте, Элизабет встревожено посмотрела на тело Леона. Гладкая загорелая кожа была обезображена чудовищными рубцами.

Глаза жены расширились от ужаса, рот искривился в безмолвном крике. Господи, какое страшное орудие пытки оставило на его теле эти следы?! Кто сотворил с ним такое? Этого не мог сделать Джамиль. Без сомнения, это случилось еще до того, как Леон попал к принцу. Но как могла она не заметить этих шрамов вчера? Вспомнив, что Леон ни разу за ночь не повернулся к ней спиной, Элизабет застонала от боли. Он не хотел, чтобы она видела это. Боялся, что ей станет неприятно или же просто не желал ее расстраивать.

Сердце Элизабет наполнилось безмерной гордостью за мужа. Боже, каким же сильным нужно быть, чтобы выдержать все это и продолжать жить! Каким мужественным, чтобы скрыть свою боль и смотреть на мир с хладнокровной усмешкой! Вспомнив вдруг его измену с Камиллой Мортон, Элизабет с изумлением почувствовала, что сейчас ей это совершенно безразлично. Что стоит красота всех женщин мира по сравнению с силой ее любви? Она не отдаст его никому, и пусть только кто-то посмеет бросить на него хоть один неосторожный взгляд!

Не осталось ни ревности, ни сомнений. Безумно хотелось разбудить Леона и сказать ему о своей любви. Но она осознавала, что не должна этого делать. Узнав, что она так сильно любит его, он станет дорожить ею во сто крат сильнее. Ее признание сделает Леона уязвимым. И, если судьба подарит ему возможность бежать из плена, он не сможет не найти в себе сил оставить здесь свою обожаемую и любящую жену. А ей очень хотелось чтобы он смог обрести желанную свободу.

Раздался негромкий стук, и Элизабет бросилась к двери, не заботясь о своей наготе. В коридоре ее поджидал евнух. Он держал в руках темное покрывало, показавшееся девушке зловещим символом ее дальнейшей судьбы.

– Пора возвращаться в гарем, блистательная госпожа, – с легким поклоном произнес евнух. – Собирайся, я должен проводить тебя.

Взяв из его рук покрывало, Элизабет вернулась в комнату и в одну минуту оделась. Истомленный ночными безумствами Леон по-прежнему крепко спал. В последний раз коснувшись губами его лба, Элизабет с болью оторвала взгляд от любимого лица. К чему долгое прощание? Сколько времени им понадобится, чтобы в последний раз наглядеться друг на друга? Не меньше, чем целая жизнь!

Следуя за евнухом по переходам дворца, Элизабет не замечала дороги. Ее сердце рвалось на части от безысходной тоски. С мрачной усмешкой она подумала, что более подходящего момента распрощаться с жизнью у нее еще не было.

Глава 15

Прошла неделя, за ней вторая, третья, а Элизабет по-прежнему не встречала Леона. Говорили, что Джамиль забрал его с собой в столицу, куда принца срочно вызвал бей. С Севера доходило все больше тревожных слухов. Будто бы к алжирскому побережью движется целая армада французских военных кораблей и война неизбежна. Элизабет не знала, насколько можно верить всем этим известиям, а тем более стоит ли ей радоваться. Вспоминая рассказ Леона о штурме пиратского гнезда, она испытывала нешуточное беспокойство. Кто знает, не решит ли и Джамиль так же поступить со своими наложницами? Этих восточных людей так трудно было понять.

В середине июня принц неожиданно возвратился домой. В ту же ночь из-за стены гарема долетел шум веселой пирушки. А на другой день Бахрам-ага, главный евнух, внезапно сообщил Элизабет, что сегодня вечером светлейший господин желает видеть ее в своих покоях.

Известие потрясло девушку, словно удар грома. Не оставив ей времени опомниться, служанки стали готовить ее к ответственному приему. После утомительного ритуала омовения ей принесли роскошный наряд цвета лаванды, расшитый тонкими золотыми узорами и жемчужным бисером. Он состоял из шифоновых шаровар и короткой жилетки на бретельках. Поясок шаровар проходил по бедрам, а жилетка едва прикрывала грудь, заканчиваясь золотистой бахромой. Наряд дополняли тонкая золотая диадема, сверкающая алмазными звездочками, и невесомое газовое покрывало, окутывающее наложницу с головы до ног.

Элизабет ожидала, что вместе с ней в покои принца отправят еще несколько наложниц, но с ужасом поняла, что ошиблась. В надежде обрести поддержку она бросилась в покои Зарифы, но фаворитка только развела руками.

– Думаю, что Джамиль устал от бесчисленных оргий и сегодня желает просто отдохнуть, – пояснила она. – Возможно, тебе придется немного развлечь его танцами, а затем согреть ему постель.

– Но, может, ты пойдешь к принцу вместе со мной? – робко попросила Элизабет. Зарифа отрицательно покачала головой:

– Джамиль слишком раздражен, я не хочу навязываться ему со своими капризами. Не воспринимай все так драматично. В конце концов, ты должна радоваться, что господин обратил на тебя свое внимание.

Спорить было бессмысленно. Элизабет уныло побрела к себе и стала ожидать, когда за ней придет евнух. На сердце у девушки с каждой минутой становилось все тяжелее. После той волшебной ночи с Леоном ей было невыносимо думать о близости с другим мужчиной. Она хотела делить постель только со своим любимым мужем. Если бы Джамиль довольствовался лишь простым обладанием наложницей! Но Элизабет не сомневалась, что от нее потребуют каких-нибудь пикантных ласк. Нужно будет улыбаться, делать вид, что тебя восхищают эти ласки, изображать пылкую страсть. Подумав, что ей предстоит ласкать принца в самых интимных местах, Элизабет внезапно ощутила себя шлюхой. Что почувствует Леон, когда узнает об этом? Конечно, он поймет, что у нее не было выбора, но избавит ли это его от боли и отвращения?

Бахрам пришел за наложницей еще дотемна. Мысленно попросив у небесных сил защиты, Элизабет направилась следом за евнухом в покои принца. Знакомая дорога по роскошным коридорам и внутренним дворикам теперь казалась ей путем на Голгофу.

Выйдя за территорию женской половины, они оказались в обширном дворе. Но не успел евнух распахнуть перед Элизабет массивные двери, ведущие в апартаменты Джамиля, как девушку кто-то окликнул. Порывисто обернувшись, Элизабет с волнением и страхом увидела перед собой Леона. Кратковременная радость тут же сменилась смертельным испугом. Заговорить с наложницей господина без его разрешения считалось страшным преступлением.

Не дав жене опомниться, Леон схватил ее за руку и потащил за собой. Сердце Элизабет чуть не выпрыгнуло из груди, когда она увидела двух оседланных лошадей. Подсадив жену в одно из них, Леон вскочил на вторую лошадь и пришпорил ее. Без лишних вопросов Элизабет сделала то же самое, и они стремительно понеслись к распахнутым воротам, к которым уже бежали стражники. Несколько секунд – и ворота остались позади. Впереди расстилалась бескрайняя равнина, за которой синела кромка моря.

Ветер свистел в ушах, заглушая стук копыт. Легкое покрывало давно слетело с головы Элизабет, и ее медные волосы развевались за плечами, смешиваясь с дорожной пылью. В голове девушки не осталось ни одной мысли, кроме сознания того, что нужно нестись вперед и вперед, не задумываясь о конечной цели пути. Она не оглядывалась назад, почти не разбирала перед собой дороги. Чуть впереди скакал Леон, пригнув голову к шее арабского скакуна, и она изо всех сил старалась не отставать от него.

Внезапно дорога сделала крутой поворот, и Леон придержал коня. Сделав то же самое, Элизабет с тревогой посмотрела на мужа. Обернувшись, Леон махнул рукой назад, и его стальные глаза наполнились безмерным отчаянием. Вся равнина за ними была усеяна всадниками.

– Нам не уйти от погони, любовь моя, – с болью выдохнул Леон. – Спасайся одна, никуда не сворачивай и вскоре увидишь яхту. Тебя будут ждать… Я поскачу по другой дороге и постараюсь увести погоню.

– Никогда! – крикнула Элизабет, впиваясь горящим взглядом в его лицо. – Или спасемся вместе, или я погибну вместе с тобой!

Взгляд, которым наградил жену Леон, заставил ее простить ему все измены.

– Вперед! – коротко велел он, снова пуская лошадь в галоп.

Такой бешеной скачки Элизабет даже не могла себе представить. Дорожные камни с грохотом отскакивали от лошадиных копыт, сухая пыль забивала дыхание. Обжигающий воздух немилосердно терзал лицо, словно стремясь наказать беглецов за дерзкий поступок. Громкие крики преследователей то приближались, то отдалялись вновь. Но девушка старалась не думать о погоне, чтобы не впасть в отчаяние, и сосредоточила все свои усилия лишь на том, чтобы не отстать от мужа.

«Только бы лошади не пали! Только бы мне удержаться в этом ужасном неудобном седле!» – с отчаянием повторяла про себя Элизабет, моля небеса о пощаде.

Наконец впереди замаячили белые паруса. Крохотная яхта с каждой минутой все увеличивалась в размерах. Крики преследователей почти совсем стихли, наполнив сердце девушки новой надеждой. Забыв об опасениях, Элизабет попыталась ускорить ход коня, понимая, что задерживает Леона.

Они едва не врезались в маленькую шлюпку, с треском вспоров лошадиными копытами пенистую гладь. Соскочив на землю, Леон снял жену с лошади и быстро перенес в шлюпку. Пара гребцов тотчас налегла на весла, и берег начал стремительно удаляться. Они уже достигли высокого борта яхты, когда их преследователи оказались на берегу. Целая толпа всадников бесновалась у кромки моря, осыпая беглецов проклятиями и угрозами.

– Не бойся, родная, нам они больше не страшны, – произнес Леон, помогая жене подняться по веревочной лесенке.

Элизабет стало не по себе, когда обступившие их арабы начали с шумным говором осматривать ее с головы до ног. Она вдруг осознала, что в своем непристойном наряде и чудом удержавшейся, на голове диадеме похожа на амазонку, не хватает только колчана со стрелами за спиной. Элизабет в смятении обернулась к Леону, и он ободряюще похлопал жену по плечу. В следующий момент кто-то торопливо закутал ее в черное покрывало и куда-то повел.